Юрий Бунин - Записки судебно-медицинского эксперта

При внимательном осмотре я нашел на внутренней поверхности сердечной сорочки слева округлую ранку диаметром около 3 мм. Корень левого легкого был кровоподтечен. На пристеночной плевре слева в проекции «ссадинки» имелась аналогичная ранка. Я извлек органокомплекс и осмотрел левое легкое. На наружной и внутренней поверхности его нижней доли были очень небольшие округлые ранки, которые соединял раневой канал. Ткань левого легкого бледно-розовая и только вокруг раневого канала на ширину до 0,5 см темно-красная, кровоподтечная. На плевре у корня левого легкого едва заметная щелевидная ранка. На наружной поверхности левого желудочка сердца округлая ранка диаметром 3 мм с очень небольшим кровоизлиянием вокруг. Ранка проникала в левый желудочек. Межжелудочковая перегородка также имела аналогичное сквозное повреждение. В полости правого желудочка я обнаружил свинцовую пулю со следами нарезов канала ствола (пуля малокалиберного патрона калибра 5,6 мм).

После удаления корочки «ссадинка» оказалась входным огнестрельным отверстием со всеми его признаками — округлая форма, дефект кожи диаметром 2,5 мм, ровные края, поясок осаднения шириной не более 1 мм. За корочку ссадинки я принял выделившуюся из ранки и очень быстро подсохшую на воздухе каплю крови.

Тщательно проследил направление раневого канала от входного отверстия до повреждения межжелудочковой перегородки — слева направо во фронтальной плоскости и несколько снизу вверх для вертикального положения тела.

Причина смерти выяснилась — огнестрельное пулевое проникающее ранение грудной клетки с повреждением левого легкого и сердца, внутреннее кровотечение.

При медико-криминалистическом исследовании свитера я увидел, что ячейки вязки свободно пропускали пулю калибра 5,6 мм. Следов свинца на левой боковой поверхности свитера не было. Предел близкого выстрела для малокалиберного оружия — около 1 метра в зависимости от длины ствола. Но кто бы знал тогда эту длину? На коже в окружности входного отверстия был выявлен свинец в зоне ободка обтирания.

Но кто стрелял?

Следователь прокуратуры, который был поражен результатами вскрытия не меньше, чем я, возбудил уголовное дело по факту смерти мальчика. Он допросил всех, кто в то время находился в тире, — военрука, одноклассников Володи, служителей тира и спортсменов, которые тогда тренировались.

Все, конечно, слышали выстрелы — на то и тир, но никто не видел направленного в сторону мальчика ствола (никакого).

Все, кто находился рядом и видел Володю, утверждали, что, встав к бойнице, он спокойно наблюдал за стрельбой, не меняя положения, только раза два поправил волосы рукой — прическа была предметом его особой гордости (8-й класс, однако). Никакой реакции — вскрика, резкого движения и т. п. — они не слышали и не видели.

Школьники вообще находились справа от мальчика, стволы их винтовок были направлены в нижние бойницы.

Слева от Володи тренировались опытные спортсмены — разрядники, кандидаты в мастера спорта. Уж эти-то знали правила обращения с огнестрельным оружием. Они также категорически отрицали, что могли направить ствол в сторону человека.

Интересно, что в течение примерно 10 минут до того, как мальчик упал, у ближайшей к нему слева бойницы вообще никого не было (показания военрука и учеников).

Тем не менее выстрел, как говорится, имел место.

Родители мальчика, потрясенные его гибелью, не давали следователю покоя, требуя как можно быстрее найти убийцу. Их можно понять.

Мы со следователем решили выйти на место происшествия. Приехали в тир. Слева от бойницы, у которой стоял Володя, находилось еще три ряда амбразур — для стрельбы стоя, с колена и лежа. Бойницы располагались в 1,5 метрах друг от друга (по горизонтали).

Следователь нашел статиста — совершеннолетнего парня такого же роста и комплекции, как потерпевший. На одежде статиста мелом обозначили входное отверстие. По нашей просьбе он встал у бойницы в той же позе, что и мальчик, — лицом к мишеням, слегка облокотившись правой рукой о нижний край амбразуры. Туловище при этом держал вертикально — рост позволял. Опущенная левая рука закрывала зону входного отверстия.

Зная направление раневого канала, я встал у ближайшей левой бойницы. Раневой канал мы провизировали с помощью шнурка — он проецировался так, что выстрел (теоретически) был возможен или с колена от ближайшей бойницы, или из положения лежа от следующей.

Мы уже знали, что у ближайшей бойницы стрелял из пистолета Марголина кандидат в мастера спорта С., у двух крайних спортсмены стреляли из спортивных винтовок стоя. Без всякого сомнения, эти двое к происшедшему отношения не имели и иметь не могли.

Но вот С.? Неоднократно допрошенный, он повторял одно и то же: пришел в тир раньше школьников, отстрелял заданную тренером норму с дистанции 25 метров и ушел. Ничего странного не заметил, пистолет ни на кого не направлял.

Я попросил служителя тира принести пистолет Марголина.

Принесли. Это оружие мне было знакомо, я сам из него не раз стрелял в тире.

Пистолет Марголина — малокалиберный, полуавтоматический, 10 — зарядный. После каждого выстрела следующий патрон досылается в ствол. Пистолет используется в основном как спортивное оружие.

Я взял разряженный пистолет и стал его всячески вертеть. Следователь внимательно наблюдал за этим процессом. Я мог выстрелить в статиста в нужном направлении «от бедра», как ковбой. Но это было сразу заметно. Мог выстрелить с колена, но это еще более заметно. В конце концов я взял рукоятку пистолета в левую руку и зачем-то стал вытаскивать обойму.

— Стоп, стоп! — воскликнул следователь, — не шевелись!

Я взглянул на ствол и увидел, что в таком положении он направлен точно в область входного отверстия на груди статиста, т. е. слева направо и несколько снизу вверх!

Это уже было что-то!

Но когда я стал нажимать на спусковой крючок, имитируя выстрел, то заметил, что от этого усилия ствол заметно смещается и уходит от нужного направления. Проверив несколько возможных вариантов положения стрелка, я убедился, что первоначальное мое положение (случайное) было единственно возможным. И при этом положении нажатие на спусковой крючок отклоняло ствол от известного нам направления.

Здесь есть одна физиологическая тонкость: когда я стреляю в цель, я делаю поправку на сопротивление спусковой пружины и, если повезет, попадаю. Но когда я разряжаю оружие, мышцы расслаблены, и мне нужно случайно нажать на спуск, чтобы произошел выстрел.

Я не большой знаток стрелкового спорта, но знаю, что пистолет для стрелка то же самое, что скрипка для скрипача.

Он его холит и лелеет, подгоняет под себя — в этом залог успеха. Гражданин С. — кандидат в мастера. Не велика птица, но личный пистолет ему положен. Оружие должно храниться в тире (это не всегда соблюдается, но должно).