Сергей Апрелев - Под шорох наших дизелей

- А если не выходит? - резонно поинтересовался стармех.

- Такого не бывает! Обязательно выходит.

- Хреновая перспектива!

- Ничего не поделаешь, местные обычаи, Сахара! Сюда лучше всего приезжать в мае. Не особенно жарко, зато все цветет и пахнет! Так что мы вовремя.

- А ты здесь уже бывал?

- Нет, как и вы - первый раз.

- А зачем голову морочишь?

Не спорьте, господа-товарищи, - вмешался я, - вспомните лучше притчу об армянском комсомоле, который сам себе создает трудности, а потом их геройски преодолевает!

Наши усилия были вознаграждены по полной, когда в огромной долине, куда машина ворвалась на бешеной скорости, внезапно открылась панорама нескольких городов-холмов, облепленных постройками в бежево-голубой гамме. Вершину каждого холма венчал высокий четырехугольный минарет. То тут, то там ярко зеленели рощицы финиковых пальм. Это и были Гардайя, Бени-Исген, Мелика и два их меньших собрата, населенных мзабитами - последователями одного из мусульманских течений, проповедующих жесткий аскетизм. В домах практически отсутствует мебель, а одежды жителей отличаются скромностью. Каждый из городов окружен по всему периметру высокой стеной с несколькими воротами. Над каждым входом висят таблички, где черным по белому изложены основные правила поведения в этих закрытых общинах, сформированных по жесткому религиозно-племенному принципу. В шортах и мини-юбках, равно как с собаками, вход в священные города воспрещен! Силуэты нежелательных персон, изображенные на табличках, перечеркнуты красной краской. Ярко и доходчиво! И власть, и суд здесь творится своими для своих. По слухам, даже пожарную охрану в случае пожара внутрь не пускают. Если сами не потушим, пусть лучше сгорит, но без участия чужаков! То же самое касается расследования преступлений, которые, к счастью, здесь весьма редки. Полная автономность, как на подлодке. Даже в период своего господства, французы предпочитали не трогать мзабитов с их обычаями. Тем более что те практически не докучали колонизаторам борьбой за независимость. Рекомендации не оставаться на ночлег в Бени-Исгене и не проникать туда без провожатого нас трогали мало. О предстоящем ночлеге мы легкомысленно не задумывались, а что до сопровождающих, то их было целых два! Правда, не в обиду нашим алжирским коллегам будет сказано, это были еще те правоверные!

Вид у всех подводников, без исключения, оказался вполне пристойным, и мы отважно окунулись в пучину восточной экзотики. Туристов, судя по всему, здесь любят, видя в них основы процветания. А слава о способностях местных торговцев - одна из главных достопримечательностей. От покупки вас может спасти лишь отсутствие денег.

Вдоволь налюбовавшись диковинными картинами чужой жизни, мы, наконец, приступили к поиску подходящего отеля. В этом и заключалась главная ошибка. Лучше было бы сделать все наоборот. Пока мы вкушали ароматы Востока, в город понаехала туча американских туристов, мгновенно оккупировавших все потенциальное жилье. На дворе стремительно темнело, дневной зной сменялся наступающей прохладой. Безрезультатно ткнувшись в несколько отелей, наши провожатые не на шутку встревожились. С одной стороны это радовало. Не зря, выходит, мы так упорно культивировали у них чувство ответственности.

- Значит так, товарищ командир, мы с Беном отправляемся на поиски жилья… до полной победы, как учили! Вы оставайтесь здесь, - Ренан окинул рукой площадь, примыкавшую к подножию холма с крупным современным отелем (только что нас одарили там вполне советской фразой «Мест нет, и не будет!»), - Мы сюда обязательно вернемся!

- Пусть кто-нибудь попробует в этом усомниться, камарады!

Алжирцы растворились во мраке южной ночи, а наша троица направились вдоль по узкой кривой улочке по направлению к небольшому кафе. На шатких стульях там восседало несколько фигур, откровенно напоминавших туристов. Да и кто тут еще мог находиться, если все приличные мзабиты давно забылись в крепком сне, свернувшись калачиком на полу в своих глинобитных «хижинах».

Это были действительно туристы, и разговаривали они то по-польски, то и по-английски.

Мы бухнулись за свободный столик, и я громко произнес, обращаясь к механику:

- Эх, Юрий Саныч, ще не вмерла польска шляхта? Что у нас там из стратегических запасов?

- Вино выпили, Сергей Вячеславыч. Осталась бутылка шила!

За соседними столиками воцарилась тишина.

- «Шило» в пустыне Сахара? Оригинально! Может быть, подождем, когда потеплеет?

Смех был прерван вопросом, заданным по-русски, но с ярко выраженным польским акцентом:

- Может быть, панове предпочитают «Выборову»? (известный сорт польской водки)

- Охотно! - согласились три наших голоса, и вскоре сдержанное общение переросло в веселое интернациональное братство путешественников, которых судьба свела не где-нибудь, а в сердце величайшей в мире пустыни. На частый вопрос «Кто вы такие?» мы неизменно отвечали, что «специалисты по трубам большого диаметра», что, согласитесь, было недалеко от истины.

Идиллия была прервана появлением из кромешной тьмы двух загадочных фигур: долговязой (Бенкуийдера) и миниатюрной (Ренана).

- Командир, нам пора!

- Неужели нашли?

- Так точно!

Судя по напряженным лицам, наши новые друзья судорожно пытались понять, кто же мы все-таки такие на самом деле. Оставляя их наедине с догадками, я тепло поблагодарил всех за компанию и угощение. И, не желая оставаться в долгу, протянул соседу пресловутую бутылку «шила»:

- Возьмите, Кшиштоф, в пустыне может пригодиться!

- «Шило» в Сахаре?

Все кто понял, рассмеялся, и мы стремительно удалились. Однако веселье подводников оказалось недолгим. После недолгих скитаний группа завернула в затрапезный двор, посреди которого возвышалась скромная двухэтажная постройка. Над его крыльцом тускло светил красный фонарь.

- Неужели публичный дом? - поинтересовался я у Ренана несколько упавшим голосом.

- А что делать, если все остальное занято? - запричитал Ренан.

- Черт с ним! До утра перекантуемся.

Эту ночь я запомнил надолго. Разумеется, никто нас не домогался. Заняв какую-то совершенно не освещенную «келью», мы на ощупь разбрелись по койкам, на которых с трудом прощупывалось постельное белье. Слава богу, хватило соображения не раздеваться. Утром мы получили возможность убедиться, что это белье не меняли, по крайней мере, лет десять. По праву старшего я занял место у окна-бойницы, наивно предположив, что через него будет проникать свежий воздух. Отнюдь! Единственное, что пыталось проникнуть сквозь бойницу оказалось волосатой рукой неизвестного злодея, пытавшегося достичь внутреннего кармана моей куртки. Откуда он узнал, что там бумажник - ума не приложу! Поначалу мне показалось, что это сон, но когда я вновь ощутил явственное прикосновение к груди, ничего не оставалось, как хлопнуть что есть мочи по костлявому запястью. Рука с воплем исчезла, а дальнейших посягательств отмечено не было. Хотя и заснуть после этого удалось с трудом...