Максим Бондарчук - Начинающий писатель [СИ]

— Нет, — резко ответил офицер и в его голосе чувствовалось нарастающее раздражение, — но вы видимо не понимаете, что за одни такие слова УЖЕ можно быть привлеченным к ответственности. А по поводу женщины мы выясним сами. Кто она и где живет. Сегодня, как вы наверняка знаете, это не трудно.

Затем он опять взял ручку и листок, продолжив что-то записывать.

— Так, — начал он, — ваше имя?

— Виктор.

— Фамилия?

Я продиктовал ему все свои данные, предварительно поставив подпись в одном заполненном его рукой бланке. Содержание не представляло никакой угрозы или внезапных признаний с моей стороны, поэтому страх пропал почти сразу.

— Где вы работаете?

— Нигде.

— В смысле? — он поднял глаза и посмотрел на меня. — На что же вы пили?

— Я писатель. У таких как я заработок не бывает постоянным.

— Правда? Что-то я о вас ничего не слышал. Или вы из этих: «широко известен в узких кругах».

— Вы можете смеяться надо мной сколько вам будет угодно, но поверьте мне это не унизит моего достоинства. Я слышал столько упреков и отказов в свой адрес, что ваша безобидная шутка не сыграет своей роли.

После этого полицейский откинулся на спинку кресла и заинтересованно посмотрел на меня. Его громоздкое тело давило на кресло, отчего то начало скрипеть, будто готовясь закричать от невыносимой боли.

— Знаешь, Виктор, через этот «обезъянник», — он указал рукой в сторону, откуда меня привели и где находилась камера с бездомными, — прошло столько людей, что нам не хватит всей ночи пересчитать их по именам. И все они так или иначе пытались казаться героями будучи больше похожими на голых скоморохов. Ты не первый писака, который удостоился чести побывать здесь, но скорее всего будешь последним для кого я скажу подобное. Мне откровенно плевать что там произошло у тебя в жизни и как тебя это все довело до барной стойки. Я слушал таких как ты ночами. Истории несправедливости, отклоненные романы, повести, которым не суждено дойти до широкого читателя. Все эти бредни про плохих редакторов и святых писателей. Черт, как вы все предсказуемы. Я был готов поклясться, что сегодня произойдет нечто подобное и вот тебе результат.

Потом он продолжил заполнять протокол.

— Меня отпустят? — спросил я.

— Все зависит от тебя самого.

— Не понимаю.

— Это просто: я задаю вопросы — ты отвечаешь. Если меня устроят твои ответы и ночь пройдет в тишине и спокойствии, то я закрою глаза на твой дебош в баре.

От недоумения у меня поднялись брови. Какой дебош? Что он вообще такое говорит?

— О чем вы? Я вел себя нормально. Ничего этого не было.

— Ты меня за идиота держишь?

— Это вы пытаетесь навесить на меня то, чего я не совершал.

В это мгновение офицер резко поднялся со своего места и направился к дверям. Открыв их и подозвав к себе стоявшего неподалеку полицейского, громко приказал привести свидетеля. По ту сторону дверей послышалось движение, после чего в кабинет, одетый в короткую замшевую куртку, вошел Макс.

Появление бармена вызвало удивление вперемежку со злобой. Его лицо нисколько не изменилось, когда любовный треугольник наконец раскрылся и мне потихоньку начала становиться понятной вся картина произошедшего.

Он сел рядом и уставился на офицер, который в это время наблюдал за реакцией обоих гостей.

— Что ж. Обстоятельства вынуждают перейти к следующему акту быстрее намеченного. Может это и к лучшему — сэкономим время и решим все в ускоренном порядке.

Потом посмотрел на бармена.

— Расскажите все как было. Давно вы знаете этого человека?

— Захаживает к нам частенько.

— И все время вел себя нормально?

— Конечно, но последние несколько раз он будто поменялся. Какой-то странный стал.

— Что значит странный?

— Я давно работаю в подобного рода заведениях и повидал всякое. Когда человек пьян ему всегда кажется будто целый мир вращается вокруг него и каждый что-то да должен для него сделать. Обычно мы таких сразу выкидываем на улицу, но тут все случилось иначе. Вроде как обычное чудачество, разговоры ни о чем, но после все ухудшилось и у него….

Он на секунду замолчал.

— Поверить не могу, что ты это скажешь, — я не смог сдержаться, — Ну давай! Договаривай.

— Помолчи! — офицер ударил по столу кулаком, — До тебя еще дойдет очередь. — Полицейский ткнул в меня пальцем и сразу перевел взгляд на бармена.

— Мне кажется он сошел с ума. Поймите, репутация для нас — это самое главное. Босс строго за этим следит и не допускает, чтобы подобное происходило в баре. Если случаи выявляются, я просто обязан позвонить в полицию.

— Вы сказали, что такое было и раньше. Почему вы не предприняли меры до сего дня?

Макс почесал затылок, понимая, что часть вины за случившееся лежит и на нем. Ведь отреагируй он несколькими днями ранее, до такого дело не дошло.

— Ну, мы как бы друзья… не то чтобы…скорее хорошие знакомые. Знаете как это бывает. Ну выпил… все мы совершаем разные глупости в пьяном виде. Кто-то больше, кто-то меньше. Я думал что пара дней и такое пройдет. В конце концов деньги банально закончатся. Но оказалось, что нет.

Потом замолчал и, закинув голову, стал смотреть на потолок. На меня он так и не обратил внимания.

— Кстати о деньгах, — инициативу взял полицейский. — Виктор сказал, что нигде не работает.

— У нас дорогое заведение. На студенческую стипендию особо не пошикуешь. — не опуская взгляда, отвечал бармен.

— Ну а ты, — теперь офицер смотрел на меня, — откуда деньги?

— Это мои сбережения, — не найдя ничего лучше, сказал я с упреком в голосе. — Правда я так и не понял в чем меня собрались обвинять? В том, что я напился.

— Напился, подрался, разбил несколько бутылок дорогого алкоголя, начал приставать к девушке, после чего вышел на улицу и принялся кричать на прохожих и еще много всего.

— Да вы с ума сошли! — я резко выпрямился.

— Офицер говорит все правильно. Ты будто с цепи сорвался, Вик.

— А тебе это откуда знать? Тебя ведь не было почти час. Ты куда-то пропал, а потом резко появился.

— Я же говорил! Я же говорил, что с ним не все в порядке!

Бармен выпрямил руку и, указав на меня, стал верещать как маленькая девчонка.

— Боюсь, друг мой, нам придется задержать тебя до выяснения обстоятельств.

Полицейский громко крикнул — в кабинет вошли двое здоровенных мужиков и тут же подхватили меня под руки. Повели по уже запомнившемуся маршруту, отведя в комнату для бомжей и людей, давно переставших походить на представителей огромного города. Скорее это были те самые прокисшие сливки, что обычно снимают и выбрасывают в помойное ведро. Дабы те не портили своим видом и запахом прилежную картину старинного города. С ними я был как одно лицо. Как часть небольшой мозаики, складывавшейся в картину, на которой каждому из нас отводилось место где-то сбоку, у самого края.