Максим Бондарчук - Начинающий писатель [СИ]

— Почему же? Попробуй. Времени еще много, вечер только-только начинается, а ты уже полон скепсиса. Давай, Витек, выкладывай что не так с твоим талантом.

— Знаешь, — я подтянул к себе наполовину наполненный стакан с алкоголем, — не люблю заниматься онанизмом, особенно в присутствии посторонних, вот и сейчас не буду оправдываться почему мое прекрасное произведение не нашло отклика в грязной и меркантильной душе редактора.

Он на секунду замолчал — его лицо несколько раз изменилось и мне показалось я даже услышал как скрипели в его мозгу давно не смазанные шестеренки, крутившиеся в желании проанализировать все вышесказанное.

— Это была ирония, ведь так?

— Да, она самая. На деле все до боли просто и прозаично. — я облокотился на стойку и прямо посмотрел в лицо бармена. Теперь-то я мог понять почему охранников и вышибал всегда считают недалекими и тупыми, вот прямо сейчас с таким же успехом я мог бы смотреть в каменную глыбу с нарисованной на ее поверхности рожицей, лишенную мозга и поставленную для того, чтобы просто собирать пыль в этом помещении. — Деньги, Макс, просто деньги. Бизнес ищет выгоду, а издательское дело сегодня — это как раз таки бизнес, со своими правилами и жесткими законами. Я пытался много раз ворваться в этот мир, сделать его лучше, совсем чуть-чуть. Но чем чаще мне говорили «нет», тем сильнее внутри меня разгорался энтузиазм пятнадцатилетнего подростка. Как так? Да мне….отказали? Это же глупость! Ошибка! Я могу все исправить! Но… — я рассмеялся, — все случилось с точностью да наоборот. Биться об стену нельзя вечно, рано или поздно ты либо разобьешь себе голову, либо до тебя дойдет что здесь что-то не так. Однако к этому времени у меня уже не осталось даже самой маленькой капли желания. Все ушло. Пропало. Испарилось.

Двери позади меня распахнулись — несколько человек вошло в бар и уселось за столиком в самом углу. Официант проследовал к ним.

— И что дальше? — спросил бармен, наливая мне очередную порцию горячительного.

— Не знаю. У меня ничего нет. Работу я выбросил, а новую так и не начал. Какая-то странная позиция, цугцванг мать его!

— Ну так напиши что-нибудь. Это ведь так просто наверное. Берешь и пишешь. Разве есть что-нибудь легче, чем быть писателем.

Я с неодобрением посмотрел на него и сквозь нависший туман хмельного угара пытался разобрать шутит он или говорит все на полном серьезе. Правда спросить мне об этом так и не удалось. Кто-то подсел рядом со мной и сделал заказ. Макс резко развернулся к многочисленным разноцветным бутылкам алкоголя и принялся перебирать ими, разливая несколько коктейлей одновременно. Секунд десять я даже не обращал внимания на то, кто же был рядом, пока женский голос сам не обратился ко мне.

— Это ведь вы?

Почему-то именно сейчас мне не хотелось отвечать на этот вопрос. Нехотя повернув голову и присмотревшись, в моей памяти тут же всплыли осколки давнишней встречи на литературном форуме. Огромный зал, толпы людей у входа, желавших как можно быстрее прорваться внутрь и занять самые лучшие места, павильоны с книгами…Я был там впервые, был так сказать собственным представителем одной из своих книг, напечатанных на последние деньги, копившиеся у меня в кошельке еще с момента моей работы грузчиком в железнодорожном депо. Я простоял на одном месте как чертов истукан почти полтора часа, так и не увидев ни одного человека возле полки с моей книгой. Разочаровавшись во всем и прокляв тот день, когда мысль приехать сюда вообще посетила мою голову, начал собираться уходить.

Она подошла в самый последний момент. Невысокого роста, чуть ниже меня. С приятной улыбкой и широкими очками, она буквально выхватила из моих рук книгу, стиснув тоненькими пальчиками твердый переплет и раскрыв в случайном месте. Ее платье в пол тянулось за ней и трепыхалось из стороны в сторону поддаваясь даже самому незначительному движению, а в полупрозрачной, почти вульгарно откровенной блузке, угадывались два очень плотных и упругих бугорка.

— Вы пишите стихи? — спросила она тогда таким заинтригованным голосом.

— Нет, терпеть не могу.

— Тогда откуда это?

Она повернула ко мне развернутую книгу и, обнаженной многочисленными строками и буквами, указала на место в середине.

— Это так…был порыв, который стоило запечатлеть. Не более.

Девушка тогда показалась мне странной, как впрочем и я ей, но книгу она купила. Всего одну из нескольких сотен, которые я намеревался продать, но в последствии пришлось сдать на макулатуру и хотя бы чуть-чуть отбить затраченную на ее печать сумму. Теперь же она была здесь. Рядом со мной и так уже упорно, как и в тот раз, пыталась завести со мной разговор.

— Нет, правда, это ведь вы.

Наконец я повернулся к ней всем телом, понимая, что больше молчать нельзя. Она ничуть не изменилась. Те же очки, та же оправа, только фигура слегка изменилась и грудь стала больше. Но в целом все то же, что и тогда.

— Да, вы правы. Это я.

— «Вы»? Почему такая официальность? Это же не я писатель.

Секунду я молчал.

— Всегда любил женщин с «карэ». В этом есть какая-то сексуальность неподвластная многим другим прическам.

Она улыбнулась и сняла очки. Без них глаза ее были еще красивее. Большие, с ярким голубым блеском, как будто вместо зрачков в них были вставлены два гладких топаза.

— В прошлый раз, господин писатель, вы были не таким разговорчивым.

— Это характерная черта всех писателей — мы мало говорим.

Я поднял стакан и сделал несколько коротеньких глотков, после чего опять обратился к ней.

— Раз уже мы здесь одни, может нарушим это правило поговорим на чистоту, как два старых друга.

— Как-то быстро мы стали друзьями. Хотя… — я потер глаза, — день сегодня не такой уж плохой, пусть и эта неожиданность станет в нем особенной.

Ее брови выгнулись.

— Тебе не нравится эта неловкость. Попытки заговорить с человеком не зная, что он любит и о чем молчит.

— Так расскажите мне, а я обязательно поддержу.

Теперь ее тело повернулось ко мне. Я смог полностью оценить фигуру, стройные ноги, выпуклую, пусть и небольшую, грудь, а также взгляд — жадный, будто она готовилась наброситься на меня и сожрать с потрохами.

— Скажи мне честно: тебе действительно понравилась та книга?

— Ты про тот форум? Конечно. В ней было что-то необычное. Какая-то отрешенность от всего прочего. Попытка сделать не так как делают все и прорваться с этим через плотный строй непонимания к своим долгожданным читателям. Она до сих пор стоит у меня в личной библиотеке.