Елена Афанасьева - О любви я молилась

В общем, посмотрела я передачу и подумала: «Как это я «такое» в своей жизни пропустила? Вот же, научилась я всему чему только возможно, а вождению — почему-то нет! А права-то могут в жизни пригодиться! Могут! Допустим, останусь без куска хлеба, так хоть водителем троллейбуса устро­иться можно. Тем более, автошкола рядом — дорогу перейти!»

Пошла и записалась на курсы вождения. Под Новый год. Учиться мне всегда нравилось. И занятия сразу — от Нового года. Хорошо ведь новый год с чем-то новым в жизни начинать! Вот я и начала учиться — новому и полез­ному. Поначалу было скучно — все эти нудные правила. вот кто-то другой бросил бы, но не я. Я начатое дело никогда не бросаю, всегда заканчиваю, а такое — существенное — как бросить? Да и деньги уплачены немалые. Прав­да, учила «теорию вождения» лишь с решением сдать на права, а о покупке машины даже и не задумывалась. Но вот в марте 2002 года на первом учебном занятии по вождению я впервые выжала сцепление учебного автомобиля, нажала на «газ» и. машина сдвинулась с места. Ура, она. поехала! Кручу руль вправо — машина едет вправо, поворачиваю руль влево — она слушается и едет влево. Как прикольно и занятно — в руках появилась большая игруш­ка, и управлять ею, оказывается, так здорово! Просто классно! Да, недаром мужики так на машинах помешаны! И все эти. артистки «звездные». Все, решено — покупаю машину! Будет и у меня «Конек-Горбунок»! Спасибо тебе, дорогая передача, спасибо, «Большая стирка», ты изменила мою жизнь!

Пригрезилась мне Италия...

Вот и суббота восемнадцатого мая — день кардинальных перемен: сегод­ня состоится поход на авторынок. Знакомые автомеханики будут мне выбирать машину. Всю ночь перед походом на рынок я витаю во сне в Италии. Почему в Италии? При чем тут Италия? С какой стати я вдруг в нее мысленно — энер­гетически — погрузилась?

...Машину решили выбрать японскую, в крайнем случае — французскую. Однако, в какую я только пальцем ни ткну — в ней находятся серьезные дефекты: «Разве вы не видите, что у нее цвет дверей разный?» — спрашивает у меня автомеханик. «Не вижу.» — «Посмотрите внимательнее: оттенки цвета разные — одна из дверей перекрашивалась, менялась — был удар!» Что ж, разные так разные. Они видят, а я-то... ничего не понимаю. Прошли почти весь рынок, так ничего и не выбрали — все машины битые. Я пригорюнилась. «Ну, — думаю, — уйду без машины». Тут вдруг куколку-машинку увидели, бирюзовую: «Пойдем, погоняем ее!» Погоняли. «Все, эту берем, покупай­те!» — «Берем так берем!» Итальянская — «Лянча». А что это за марка такая? «Ну, раз сомневаетесь, пойдем в следующую субботу снова выбирать... » — «Снова? Только не это! Берем “Лянчу”».

Звоню дочери: «Тут «Лянча» какая-то.» — «Мама, так у Пьеро — “Лянча”.» — «А-а-а-, ну да.»

Та «Лянча», правда, побольше моей будет: Пьеро-то — итальянский мил­лионер, руководитель благотворительного фонда. Еще он опекун моей дочери и наш итальянский друг. Оказывается, в Италии «Лянча» — очень даже престижная марка!

...Италия, итальянская машина — о таком я и во сне не помышляла! Впрочем, во сне я как раз-таки «помышляла» — всю ночь накануне своего грандиозного приобретения Италией грезила! Вот и «пригрезила» — сон ока­зался в руку. В общем, от Италии мне никуда не деться — даже итальянский автомобиль притянула.

Купить-то купила, а ездить как — прав-то еще нету: теоретический экзамен по вождению я сдала мигом — выучить-то я и теорию относительности смогла бы, а вот практика вождения. Практический экзамен я с ходу завалила, даже не начав показывать свое мастерство: с ручного тормоза машину не сняла — раз, ремень пристегнуть забыла — два: я и с места-то не сдвинулась, а уже отправили на пересдачу. Поэтому с авторынка на парковку машину пригнала не сама — пригнали те ребята-механики, которые мне ее выбрали, дала им за это по десять баксов. Ну, а потом. стала просто захаживать на парковку на свое авто полюбоваться и продлевать простой машины на стоянке — его требовалось регулярно проплачивать парковщикам. Вот тогда-то, двадцать второго мая, я и увидела Диму впервые. Но долго-то свои мысли на нем не фиксировала: как вышла с парковки, так сразу же о нем и позабыла — на дела переключилась...

Потом пришел день двадцать восьмого мая: я как раз от знатного гаишни­ка возвращалась, свои дела по правам решала — вся расфуфыренная, в коже. Подъезжаю в троллейбусе к своей остановке — надо бы на парковку завер­нуть, уже пора простой оплачивать: квитанция у меня лишь до сегодняшнего дня. А ливень-то какой — все собаки мокрые! Идти неохота — по дождю, по грязи. Колебалась я, колебалась — чувство долга перевесило, пошла все-таки. А там — Дима. Увидела я его снова, и такая грусть легла на сердце, что не мой он. Стою у него за плечом в конурочке для парковщиков, и пока он мне квитанцию новую выписывает, все прикидываю, что ему такое сказать, чтоб на меня он внимание обратил. Вижу, что в его бытовке в верхнем углу разрывается телевизор. Может, спросить про его любимую передачу? Или сказать ему, например, что постоянное облучение от телевизора вредно для здоровья? Нет, не годится. Первое — шаблонно, этим внимание не привле­чешь. Второе. Это вроде как нотацию читать, поучать. Да и чем тут еще в свободное время заниматься, если не телевизором, как его, свободное время, убивать-то? Наверняка и другие дамы тут паркуются, не менее расфуфырен­ные и смелые, они тоже могли пытаться обратить на себя внимание красавца-парковщика. Как же их всех перешибить-то, как всех переиграть? Нет, надо парковщику сказать что-то такое, чтобы было не пошло и не тривиально. И тут я вспомнила одну историю. Может, снова так попробовать? Рискован­но, но. Все-таки один раз уже сработало.

Каким комплиментом укротить красавца?

Дима был очень красив. С усами и мягкой бородкой, он был как русский князь — очень благородная голова. И весь его облик был очень мужской, мужественный. Но было в нем и в его красоте еще что-то такое... такое особен­ное, что просто останавливало. «Этот мужчина должен как-то очень красиво раскрываться», — подумала я с грустью, впервые увидев Диму. Взгрустнулось мне, по-видимому, оттого, что я, обратив на Диму свой пристрастный жен­ский взгляд, немедленно сделала логичный вывод: такой мужчина не одинок. Вероятнее всего, женат, и жена, конечно, держит крепко. А если не женат, так имеет подругу, женщину — такие, как он, в холостяках не засиживаются — про таких мужчин говорят: на дороге не валяются. Так что... он — не мой и моим не будет никогда, лучше и благоразумнее держаться от него подальше. «Увидела и позабудь!» — приказала я себе. С некоторым напрягом приказала, пришлось себя обуздывать, свои чувства.