Виктор Пелевин - Тайные виды на гору Фудзи [litres]

Таня даже перестала жевать. Она думала очень долго, и тогда Кларисса провела рукой по своему короткому светлому ежику.

Таня поняла намек.

– Из человеческого мозга? – пролепетала она.

– Именно. Вся так называемая Вселенная – это физическое восприятие, огментированное пояснениями интеллекта. Наши органы восприятия не меняются уже миллионы лет. Меняется наше понимание. Наш встроенный google glass накладывает на то, что мы видим, полную сумму того, что мы по этому поводу знаем – вернее, думаем, что знаем – и возникает очередная модель человеческого мироздания со всеми его научными, культурными и политическими аспектами. Как ты полагаешь, какая из этих моделей лучше?

Таня пожала плечами.

– Не знаю.

– Ни одна, – ответила Кларисса. – Но они различаются тем, что каждая из них позволяет видеть мир уникальным способом. И определенным образом на него влиять. Запомни, это важно.

Таня кивнула.

– Человеческие модели мира постоянно меняются, – продолжала Кларисса. – А вот кошка, например, не носит google glass. Она живет в другом измерении, которое за последние десять тысяч лет не изменилось совершенно. Человеческий мир совсем не такой, как мир кошки. Он возникает и существует исключительно в человеческом мозгу. И нигде больше. Это понятно?

– Кажется, да.

– Теперь скажи, откуда возникает человеческий мозг?

Таня задумалась – а потом улыбнулась.

– Ну как откуда…

И она показала пальцем куда-то в район своего живота.

– Вот именно, подруга, – сказала Кларисса. – Вот именно. Мы можем бесконечно спорить о том, что, как и почему появляется внутри человеческого мозга. Но спорить о том, откуда появляется сам мозг, трудно. Он появляется из твоей вагины. Точка и большой восклицательный знак. А если мозг появляется из твоей вагины, это значит, что вся человеческая Вселенная тоже появляется оттуда.

– У меня нет детей, – сказала Таня.

– Это не играет большой роли, – ответила Кларисса. – У тебя ведь бывают месячные?

– Ну да.

– Это значит, что процесс, создающий Вселенную, действует и через твое тело тоже. Ты – мать этого мира. Повтори.

– Я – мать этого мира.

– Громче.

– Я – МАТЬ ЭТОГО МИРА!

За соседним столиком засмеялись мужчины, но Кларисса даже не удостоила их взглядом.

– Все начинается с осознания этого краеугольного факта. Не что-то такое в космосе взорвалось и куда-то летит. Нет. Ты – мать этого мира. Full stop [19] Точка. .

– Но если все вокруг симуляция, – начала Таня, – то…

– Мы не физики-теоретики, подруга, – перебила ее Кларисса. – Мы охотницы. Мы вооружаемся теми мыслями, которые дают нам власть и могущество, и отбрасываем все остальные.

– Но как? – спросила Таня. – Как можно оставить одну мысль, а другую отбросить?

– Думай так. Симуляция – это просто человеческая концепция. Такая же, как все прошлые – ограниченная и несовершенная модель мироздания, возникающая на время в человеческом сознании. Человеческое сознание зарождается в твоей матке. И все. Не давай своей мысли уходить далеко от этих безусловностей, иначе ты не сможешь оседлать силу.

– Ага… Но так передергивать мысли, наверно, нечестно?

– С кем ты собираешься быть честной? С патриархией? А когда она была честна с тобой?

Таня рефлекторно сжала край скатерти в кулаке.

– Ай… Теперь, кажется, понимаю.

– Сейчас проверим. Ну-ка, скажи, откуда берется пространство?

Таня наморщила губы.

– Пространство? Как откуда… Оно ведь… Гм… Оно просто есть. Разве не так?

Кларисса вздохнула.

– Таня, ты не должна думать. Ты должна интуитивно знать. Что такое концепция пространства?

Она опять провела ладонью по светлому ежику.

– А-а-а, – протянула Таня, – ну да же. Человеческая идея, мысль?

– Вот именно. Где возникает мысль?

– В мозгу… И так далее. Ну да, да… Вот теперь я правда поняла.

Кларисса поглядела Тане в глаза.

– Если ты правда поняла, подруга, – сказала она, – ты поняла все. Только понимать надо не головой.

– А чем? – спросила Таня. – …?

И она дернула подбородком вниз.

– Именно, – ответила Кларисса. – Теперь вспомни, что я говорила про модели мироздания. Чем они отличаются друг от друга?

– Так… – Таня сощурилась, вспоминая. – Они позволяют по-разному видеть мир?

– А еще?

– И по-разному на него влиять. Да?

– Совершенно верно, – ответила Кларисса. – Сейчас я опишу тебе еще одну модель мироздания, очень и очень древнюю. Она может показаться тебе смешной и архаичной, но поверь – опираясь на нее, можно влиять на реальность с таким же успехом, с каким это делает сегодня Илон Маск. Слушай меня внимательно. И не только ушами.

Таня вся подобралась.

– Несколько тысяч лет назад мезоамериканские женщины, жившие в условиях матриархата и свободы, отчетливо установили, что весь мир появляется из женской вагины. Они не спорили по этому поводу с мужчинами. Они это знали – и держались за свое знание как за оружие.

Таня благодарно кивнула. Теперь она действительно понимала, о чем речь.

– Они верили, что женская вагина создает не только пространство, но и время. Насчет пространства я уже объяснила. Насчет времени это понять чуть сложнее, потому что никто толком не знает, что такое время и как именно оно действует. Этого не понимают даже современные физики. Но охотницы древней Мезоамерики преодолели эту преграду. Они постигли, что время возникает из наших месячных.

– Из месячных? – переспросила Таня недоверчиво. – Но… Ведь у женщин они происходят с разным интервалом.

– Нас почти четыре миллиарда, – ответила Кларисса. – Базовую скорость времени задает среднее значение всех месячных циклов. Некоторые из нас тянут веревку смерти сильнее, некоторые слабее, вот и все.

– Веревку смерти?

– Скоро мы до нее дойдем, – сказала Кларисса. – Слушай внимательно и не отвлекайся. Охотницы древности считали женское тело сакральным. Они видели в нем микрокосм, отражающий большой космос. Им не пришло бы в голову назвать порождающий Вселенную орган «киской». Слово «pussy» – на самом деле один из самых оскорбительных и мерзких ярлыков, выдуманных патриархией. Этот термин низводит женщину до роли домашнего животного, подчеркивая ее подчиненную и зависимую функцию. Киску ведь можно погладить, а можно и пнуть ногой.

– А почему тогда ты говоришь про «pussyhook»?

Кларисса невесело усмехнулась.

– Мы пользуемся этим словом с известной иронией. Даже, если хочешь, сарказмом – вот как афроамериканцы называют друг друга расистским термином «ниггер». Таковы условия, в которых нам приходится бороться и жить. Но со временем это изменится. Охотницы древности точно не позволили бы говорить с собой на таком языке.

– А как они называли… Ну, ее?