Юргис Кунчинас - Туула

Туула сгорела в бане на берегу лесной речушки - об этом я узнал спустя полгода после несчастного случая или убийства и через год с того дня, как в последний раз побывал в доме с апсидой. На дне кружки темнело всего несколько зеленоватых медных монеток, а от Туулы не осталось ничего - сгорела. А я-то чуть было не отдал медь в переплавку, чтобы какой-нибудь медных дел мастер выгравировал Туулин портрет - и на тебе! Сгорела. Дотла.

Зато сантехник, к которому я наведался, - я так и не смог установить степень его родства с Туулой, настолько дальней родней он ей приходился, — всё знал! Да, сгорела, подтвердил он... хотя в этом деле столько неясного! Еще раз кивнув, он деловито, будто заменял кран в ванной, добавил: а уж те похороны! Оказывается, похороны тоже были какие-то странные... не столько на редкость скромные — там ведь и хоронить-то было нечего, горстка пепла да кучка костей — сколько... необычные. Знаешь, сказал этот приятный и, похоже, порядочный малый, она ведь в той бане не одна была. Я так думаю... а то как же? Все, видите ли, спаслись, а она заполыхала, как сосновое полено. Так кто же там еще был? - спросил я, но сантехник неожиданно окрысился: откуда мне знать! Говорят тебе, ее врачиха по пломбированным зубам свою пациентку определила, - чистая смерть, верно? Чистая! И ты лучше в это дело не встревай, не вынюхивай, так будет лучше! Чистая смерть, ей-богу! Ни тебе вскрытия за замазанными до половины окнами, ни червей под землей, идеальная языческая смерть! Так где же ее похоронили? Знаешь что, - положил он на стол два усеянных веснушками кулака, - если тебе так уж неймется, съезди туда сам, разыщи некую Ютоку Япаку... Кого, кого? Ну, приятельницу ее, соседку... если она тебе что-нибудь расскажет, значит, не зря съездишь. А меня больше ни о чем не допытывай... нельзя мне... тебе рассказывать. И без того уже...

Мы с сантехником сидели в его комфортабельной меблированной (это еще слабо сказано!) квартире, расположенной в престижном квартале Второго города и пили пиво с сыром. Много доброго пива, горка чудесного сыра. В клозете шик-блеск, почки работают как часы — только пиво и глушить! Никто на угощение не покусится. Филадельфия, да и только! Единственное, о чем я попросил, это чтобы вырубили маг, терпеть не могу эти завывания, то ли дело «Juppi Du», но разве у сантехника будет эта запись? Самочувствие — лучше не бывает. И все-таки пиво ударяет в голову. Сантехник сует мне под нос зажигалку:

— Ты не серчай. Запутанная история... При желании они могли бы устроить скандал. Ее видели с какими-то дачниками-неудачниками... забулдыгами, знаешь, что случается, когда пятеро мужиков и одна женщина в лесу... так-то! Но никто не поднял шума. Все шито-крыто. Тихомолком и похоронили...

Мы продолжали потягивать пиво, хотя жена сантехника, кандидат каких-то технических наук, стала не только покашливать и хлопать кухонной дверью, но и бросать в мою сторону явно недобрые взгляды. А ведь я помнил ее маленькой конопатой девчушкой с торчащими врозь косичками и широкой щербиной во рту — у нее как раз выпали молочные зубы. Теперь ее зубы были золотыми, они сверкали ослепительно, каким-то злым блеском. Тем временем ее супруг поставил на стол бутылку водки, но не от широты души, а исключительно для того, чтобы продемонстрировать, кто в этом доме главный. Дескать, мы сами с усами.

— Значит, смотайся к этой Ютоке... если тебя это так волнует. Она о тебе немало наслышана. Хотя вряд ли ты из нее что-нибудь вытрясешь... Ну-ну, я понимаю, не думай чего зря! Пожалуй, тебе это нож острый: столько мужиков на ее счету... Она их всех только дразнила. А родителям каково... соседям, сам знаешь, там всё на виду.

Как любой не отличающийся особой святостью женатый мужчина, сантехник был великим моралистом, но я... я ничего не сказал ему, ничего...

Сантехник верно описал мне внешность Юты-японки по прозвищу Ютока Япака. Сойдя с поезда, я сразу же наткнулся на нее в книжном магазине. На ней были синяя куртка, черные брюки и боты, Юта болтала с продавщицей, а я остановился в полуметре от нее и якобы углубился в книжку последних стихов Вербы, поистине огнедышащих, о чем свидетельствовало и название книги - «Рост огня». До меня донеслись слова Юты: «Не помню, как уснула, совершенно выскочило из головы, разделась ли я перед этим... просыпаюсь, окна нараспашку, я одна...»

Вряд ли она похожа на настоящую японку... Волосы как вороново крыло, сама маленькая, глаза раскосые. Нет, скорее, пожалуй, на казашку.

Я пошел за ней по центральной улице городка, она несколько раз обернулась по дороге и, дойдя до сосняка, остановилась. Сунула руки в карманы курточки и застыла на месте. Я растерялся и решил как ни в чем не бывало пройти мимо, но она сама тронула меня за рукав: «Эй! Ты же меня ищешь, разве не так? Пошли, я всё знаю!»

Здрасьте, еще одна всезнайка на мою голову. Сколько я перевидал их на своем веку. Где? На жизненном пути, разумеется. Некий работник пера во время запоев имел обыкновение приглашать меня в свою берлогу пообщаться. Правда, разглагольствовал он один, а я лишь молча кивал. Он тоже все знал, обо всем мне рассказывал! Почему исчезла соль. Кто убил кинооператора в районе Жирмунай. Как можно быстро и эффективно излечиться от трихомоноза. Когда рухнет Кремль и т. д. Соль, оказывается, буреет на складах, а новую, добытую в копях Велички, не завозят. Оператора убили педики за то, что предал их «клан», а Кремль рухнет примерно в 2002 году. Говорил он с апломбом начальника генштаба или капитана дальнего плавания. Вот бы и писать ему так!..

Втайне я надеялся на то, что Юта опровергнет слова сантехника, будто бы Туула забавлялась с каждым встречным, хотя разве это так уж важно? Но она не только подтвердила их, но и расцветила подлинными, не вызывающими и тени сомнения деталями: Туула поначалу одна слонялась возле речки... потом... Юта сама видела, как однажды, когда она неожиданно вернулась домой... они с ней не раз ездили к... А из-за какого-то мафиозо Туула чуть совсем не свихнулась. Ну, что ж... В маленьких городишках и люди мелкотравчатые... те, кто рано не ложится спать... Но неужели вот эта Ютока Япака была лучшей подругой Туулы? Хотя почему бы и нет?

Она заварила чаю, нарезала хлеб, сало и со стуком поставила на стол поллитровку - знай, мол, наших! Юта пила и курила наравне со мной, как заправская пьянчужка. Рюмка в рюмку, сигарета в сигарету, если так можно выразиться. За словом в карман не лезла, часто смеялась, зубы у нее был красивые, крупные, о чем она наверняка знала. Наполовину казашка. По отцу — он на суку повесился, водки, видишь ли, для опохмела не раздобыл. Библиотекарша с незаконченным высшим. У меня тоже, - подхватил я, - незаконченное... Она городила что-то без умолку о тебе, пока мне не осточертело и я не приказал ей заткнуться... Так вот ты какой!.. Я положил руки на ее упругие груди, но она проворно выскользнула и пересела на другой край стола, сверкнув глазами-щелочками, потом полюбопытствовала: у тебя презервативы при себе? Ну-ну, молчу!