Олег Петров - Тринадцать подвигов Шишкина

Хорошее настроение минувшего дня и вовсе опустилось до нуля.

Александр вздохнул и сумрачно поглядел на собеседницу, демонстративно доставая из кармана ключи. Что и говорить, даже и не сомневался, что Татьяна девушка догадливая. Она тут же спрыгнула с чурочки, на которой всё это время стояла и помахала Шишкину рукой в уже заметно сгустившихся сумерках.

– Ладно, что-то заболталась… Спокойной ночи.

– И вам, Татьяна Потаповна, приятных снов…

Отперев двери, зашёл в квартиру и тут же выбросил весь только что закончившийся бестолковый разговор из головы. «Печку надо протопить, а то утром пар изо рта пойдёт, – подумалось угрюмо. – Да и собраться назавтра. С утра перекличка в школе, первое знакомство со «своим» классом – вверенным под его руководство девятым «А»… А и Бэ сидели на трубе… Впрочем, Бэ там не було – не набрало Бэ село…» – автоматически сложилось в голове.

Жизнь продолжалась. И новый день рождал новые заботы. А если, в буквальном смысле, говорить о новом дне, то наутро наступит последний день августа. И мамам и папам всего Советского Союза, имеющим отпрысков школьного возраста, катастрофически не хватит этого дня для полнокровного сбора детей в школу. С утра перекличка, суета сует. Так и пролетит 31 августа в суматохе родительских хлопот-забот. Ребятня уже будет посапывать в постельках, а мамы ещё что-то примутся наглаживать, пришивать…

Как-то отстранённо представлялся Александру завтрашний день.

И зря он себе понапридумывал, что завтра чмаровские мамки будут недоброжелательно коситься на него. Ну, запишут на день-два в стрелочники из-за раздутого сегодня столовской Наденькой ажиотажа с «маньяком». А скорее всего, и вовсе никуда не запишут. Не пуп земли. Чего он вообще зациклился на какой-то ерунде? «У сельского люда каждодневно делов больше пуда! Вот и вам, педагог, в руки мела кусок!»

На этом нашу очередную историю и подытожим.

Несколько дней спустя, после карантинной адаптации, истинный виновник всей суматохи дня приступил к исполнению своих прямых обязанностей среди половозрелой женской части свинопоголовья.

Починят и «москвич». Понятное дело, что чиненное – не новое, но вид «шиньон» обретёт вполне приличный, если сильно не приглядываться.

Про «секс-маньяка» не вспомнили уже назавтра.

А вот история «сафари» гуляет по Чмарово и округе до сегодняшних дней, обрастая год за годом новыми душераздирающими подробностями. Как и постепенно увеличивающимся числом сметливых героев, умело обнаруживших и захомутавших «вепря».

Но в этом ничего удивительного нет. Взять тот же знаменитый ленинский субботник. На сегодняшний день, оказывается, столько народу помогало вождю нести бревно, что создаётся впечатление, что это был полновесный ствол гигантской секвойи или самый здоровый баобаб со всеми его корнями.

Но мы-то знаем, кого следует увенчать лаврами в деле укрощения ландрасского вепря.

Посему справедливой будет констатация факта свершения третьего подвига главным героем нашего эпоса Шишкиным Александром.

Первого сентября Шишкин-младший проснулся рано. Он волновался. Ещё бы! Начиналась не куцая учебная практика, где многое студенту благосклонно прощается, а полноценная работа. Учительство! И классное руководство у старшеклассников.

В последний августовский день молодой педагог познакомился со своим девятым на традиционной школьной перекличке. Подопечный контингент, как определяла школяров директриса Валентина Ивановна, выглядел внушительно. Крепкие деревенские парни и совершенно сформировавшиеся девушки, полногрудые и крутобёдрые. На улице встретишь – ни за что не поверишь, что это шестнадцати-семнадцатилетние школьники. Пятнадцатилеток в девятом практически не было. В Чмарово и окрестностях родители не спешили изматывать отпрысков учением – на шестилетнюю, а зачастую и семилетнюю малышню ранцы не вьючили.

– Ниче… – говорили отцы и матери смешливых и тихих, резвых и медлительных дочерей дошкольного возраста. – Школа не волк, в лес не убежит. Как раз – закончит обученье и невеститься пора!

– Как раз! – вторили родители сопливых дошколят-пацанов. – Аккурат после десятого в армию. На дурь времени не будет. А армия человека воспитает, мужика!..

Двадцать пар глаз с любопытством рассматривали нового «классного». Парни – снисходительно. Их в списке девятого числилось семеро. На перекличку явились двое русоволосых крепышей, на единоборство с которыми Шишкин-младший не решился бы, и длинный, но тоже жилистый хлопец. Видимо, подумалось Александру, и отсутствующие хлопцы этим под стать. Уж чем-чем, а физическим трудом деревенские не обделены, вот и насчёт отсутствующих кто-то пояснил, что они ещё с чабанских стоянок не приехали.

Девушки прибыли в более полном составе. Даже новенькие – из близлежащих деревень, где функционировали только маленькие школы: в Шмаровке и Кашулане – восьмилетки, а в Верх-Алее и Алее – и вовсе лишь начальные. Девушек в классе по списку оказалось восемнадцать, на перекличке отсутствовала одна – Либядова Екатерина из Верх-Алея, маленькой деревушки в трёх десятках кэмэ от Чмарово. Верхалейская ребятня заканчивала дома четыре класса, потом на четыре года перебиралась в Кашуланскую восьмилетку, а уж оттуда – в Чмарово, если имелось намерение получить школьное среднее образование. Малышня из Алея продолжала учёбу в Шмаровке, а после восьмого – опять же оказывалась в чмаровской десятилетке. Учебную неделю жили старшеклассники, как уже читатель знает, в пришкольном интернате.

Прекрасная часть девятого разглядывала молодого учителя с особой тщательностью, которая отличает половозрелую особь противоположного пола от недорослей с косичками.

Понятно, что на свою первую в новой ипостаси перекличку Шишкин-младший припарадился почти по полной программе. Серый костюм, который использовался всего однажды – по случаю выпускного вечера в институте. Умопомрачительного блеска туфли чёрной кожи, остроносые, на заметном модном каблуке, вообще надеты впервые, отчего уже через полчаса шараханий из учительской на школьное крыльцо и обратно Шишкин-младший натёр левую пятку. Кремовая рубашка-батник, с только одной расстёгнутой, верхней, пуговицей, завершала наряд педагога. Поначалу на перекличку он планировал явиться при галстуке, полностью олицетворяя своим обликом высокое звание учителя. Но, подумав, от галстука отказался: перекличка – мероприятие полуофициальное. Полный парад – это первого сентября, хотя, по убеждению Шишкина, этот день – начало длительной церемонии похорон учительского здоровья. Вот и цветы приносят. Много…