Вениамин Агеев - Песни сирены [сборник]

– И ты, Брут? – спросил я его, упражняясь в саркастической риторике.

Заметно нервничающий Роман то ли не понял меня, то ли и в самом деле был слишком возбуждён, переживая по поводу предстоящего разговора. Во всяком случае, он не принял моей шутки.

– Мне, Александр Викторович, не до смеха. Я, конечно, понимаю, что Алла Евгеньевна не в курсе некоторых особенностей нашей, так сказать, клиентуры. Но всё же ей следует быть посдержанней.

Тут он, по-видимому, вновь пережил испытанное накануне унижение и дрогнувшим голосом повторил:

– Да, посдержанней!

После чего вытащил из кармана конверт и, положив его на стол, продолжил, не давая мне вставить в свою гневную речь ни одного слова:

– Вот. Здесь всё. И передайте Алле Евгеньевне, чтобы она больше не обращалась ко мне с такими просьбами. Я вас очень уважаю, Александр Викторович, и никогда не забуду, что вы для меня сделали. Но Алла Евгеньевна повела себя некрасиво. Если даже в том, что случилось, есть небольшая доля моей вины, это ещё не повод, чтобы меня публично оскорблять. И я даже не о себе говорю, хотя мне тоже обидно. Но ладно, я-то переживу, хотя у меня теперь из-за этого неприятности. Так неужели она не понимает хотя бы того, что её грубость могла бы иметь серьёзные последствия для неё самой? Мне и так пришлось вмешаться…

Роман сделал паузу, чтобы глотнуть воздуха, и только теперь мне удалось вклиниться в его монолог:

– Постой! Может быть, ты для начала объяснишь, что всё это значит? Что это за конверт? О чём вообще идёт речь?

Роман уставился на меня недоверчиво, и в этот момент я вновь увидел его таким, каким он, наверное, и был на самом деле – взъерошенным мальчишкой, которого незаслуженно обидели. Теперь его глаза смотрели на меня с недоумением, и я понял, что он растерян, несмотря на весь его лоск, показную самоуверенность и дешёвые понты вроде трёхтысячных «Картье». Он даже рот полуоткрыл от удивления.

– Так вы что, ничего не знаете? А Алла Евгеньевна говорила…

– Стоп. Давай с самого начала и по порядку. Хорошо?

Как только мне стало ясно, что разговор с администратором пойдёт вовсе не в русле выяснения отношений соперников, я тут же успокоился, и, как мне показалось, моё спокойствие в какой-то степени передалось Роману. Видимо, он, со своей стороны, ощущал исходящее от меня напряжение, только так же, как и я, ошибочно приписывал его другой причине.

– А! Ну так это… Алла Евгеньевна попросила меня свести её с кем-нибудь, чтоб помочь приструнить одного придурка. Вроде он денег должен, а отдавать не торопится. Ну, в таком духе. Сумма довольно большая, вот она и хотела нанять человека, чтобы должника проучили – без членовредительства, хотя… Словом, чтобы до него дошло. Чтобы впитал. Но долги вроде как пока не нужно требовать, у него всё равно сразу столько не будет – пусть по частям отдаёт, она не против. Просто сказать ему: «Это тебе привет от Аллы». А дальше уж она сама с ним намеревалась разбираться. Только… Я ведь у неё спросил, в курсе ли вы. Потому что непонятно было, почему она сама с такой просьбой ко мне подошла, вместо того чтобы через вас обратиться.

Тут я уже примерно понял, что к чему. Поскольку пряник не сработал, Алла решила выйти из положения с помощью кнута. Метод не оригинальный, но зачастую эффективный. А то, что она не потрудилась рассказать мне о своих планах, было естественно – ей было заранее известно, что в подобных аферах я не стану ей помогать. И это в лучшем случае. А в худшем – стану мешать, а то и вовсе воспрепятствую. При моей нетерпимости ко всякого рода противоправным делам такой вариант был бы даже наиболее вероятным. В тот же момент, как будто откликаясь на мои мысли, прозвучали слова администратора:

– Она сказала, что вам обо всём известно, но вы не хотите ни во что вмешиваться. Ты же, говорит, знаешь Сашу – святой он человек! Ну и вот, как только она это сказала, я ей как-то сразу поверил. Она просила меня свести её с Лёшей Михно – ну вы знаете.

– Что я знаю?

– Вы же знаете Лёшу? Его все знают.

– Да нет, вроде не знаю.

Администратор бросил на меня странный взгляд – как будто из-под бровей. Так иногда смотрят дальнозоркие люди поверх своих очков. Правда, никаких очков на нём не было.

– Вы, Александр Викторович, правда, святой! – Роман произнёс это слово, как если бы сказал мне, что я помешанный. – Да вы его видели в ресторане, он там часто бывает. Ну не важно. В общем, Лёша – это царь и бог здешних мест, с ним даже милиция «на вы». Сам-то Лёша такими делами заниматься, конечно, не будет – не по его калибру. Но посоветовать может. А тут как раз два «гастролёра» из Астрахани у нас уже несколько дней крутились. Лёша и порекомендовал их. А дальше – как в сказке. Те получили пятьсот долларов задатка и тут же исчезли. Заказ не выполнили. Никто, главное, не знает, куда они подевались. Если б они сами напрямую на Аллу Евгеньевну вышли – другое дело. Было бы похоже на обычное кидалово. Но здесь не тот случай, за них Лёша как бы поручился, а это уже совсем не то. Ну а Алла Евгеньевна шум подняла, Лёшу начала оскорблять. Вроде мы заранее всё так задумали. Конечно, её досаду можно понять, но вы же понимаете, у нас клиентура специфическая, а она много лишнего наговорила. Меня «козлом» обозвала, но это ещё ладно. Лёшу – «петухом гамбургским». Вы хоть знаете, чем грозят такие слова? Главное, всё это вообще странно, и не нужно торопиться людей обвинять понапрасну. Даже с «гастролёрами» с этими – и то пока неизвестно. Может, их просто повязали, или ещё что случилось – никто ж ничего наверняка не знает, они как сквозь землю провалились! Может, их уже в живых нет. А если есть, то я вас уверяю – ответят за своё поведение. У Лёши везде свои люди, и в ихней Астрахани тоже. Только я не думаю, что они настолько тупые. Не были они похожи на тупых. В общем, я вас прошу передать ей деньги – не хочу я выглядеть каким-то подонком, хотя моей вины в том, что произошло, почти что нет. Но раз уж она считает, что «всё из-за меня»… И скажите ей…

После минутного облегчения, испытанного вследствие того, что я понял, что мои подозрения не подтвердились и у меня нет оснований для ревности, я постепенно начал испытывать злость. Разумеется, злиться следовало на Аллу, но я обратил свой гнев на администратора.

– Хорошо, Роман. Но мне-то ты зачем об этом рассказываешь? Ты же со мной никаких сделок не заключал? Деньги свои, будь добр, забери. И давай забудем об этом разговоре.

– Зачем вы так, Александр Викторович? – искренне обиделся Роман. – Я понимаю, что вам неприятно из-за того, что я к вам пришёл, но к кому мне идти? Если б у меня возможность была, я бы к отцу Аллы Евгеньевны пошёл! К брату бы пошёл! Но в этом городе у неё только один близкий человек, насколько я знаю. И это – вы. А сама она – извините меня! – неразумно себя ведёт. Слово скажешь, а она в ответ десять! Ей кто-то уважаемый должен объяснить, тот, кого она послушает. Я к вам как друг приехал, хотя и с плохими известиями.