Джулиана Маклейн - Цвет судьбы

Я рассказала ему, что случилось, добавила, что бабуля дышит, но не шевелится и не приходит в себя.

– Ты позвонила 911? – спросил он.

– Да, «Скорая» уже едет.

– Элизабет с тобой?

– Нет, уехала в магазин. Телефон у нее не отвечает. Что мне делать, Райан? Я не знаю, что делать!

От страха темнело в глазах, однако спокойный голос Райана помог справиться с паникой.

– Ничего не надо делать. Просто будь с ней рядом и проверяй пульс. И, ради бога, не пытайся ее передвигать.

– Не буду, – пообещала я.

– Дождись парамедиков. У них есть необходимое оборудование, они помогут. Ее привезут прямо к нам, а здесь уже я о ней позабочусь. Ты все сделала правильно, Марисса. Я тобой горжусь.

Но сама я совсем не гордилась собой. Ведь бабуля была под моим надзором…

От этого не скрыться, не убежать: я знала, что буду чувствовать свою вину до конца дней.

Снаружи послышался рев автомобильного мотора. Надеясь и молясь, чтобы это оказалась «Скорая», я побежала открывать дверь.

Из машины вышли двое парамедиков. Один из них нес с собой большую черную сумку, должно быть, с медицинской аппаратурой.

На улице уже стемнело, было очень холодно. Снегопад превратился в метель.

– Вам понадобятся носилки. Бабушка лежит внизу, в полуподвальном помещении, вход туда вон там. – И я указала на боковую сторону дома. – Там есть пандус. Я сейчас отопру вам дверь.

Парамедики вернулись в машину за носилками, а я захлопнула дверь и бросилась по лестнице вниз.

Парамедики вошли, и я отступила к стене, чтобы дать им осмотреть больную. Бабуля по-прежнему не приходила в сознание.

– Меня зовут Гэри, – представился один из парамедиков, прикрепляя ей на ворот халата кардиомонитор. – Можете рассказать, что произошло?

Я объяснила, когда и как упала бабуля.

Второй парамедик извлек из сумки шейный ортез и надел на нее. Они уже готовы были класть бабушку на носилки, когда на лестнице послышались шаги и по ступеням сбежала Элизабет.

– Что случилось?

– Слава богу, ты вернулась! – с облегчением воскликнула я. – Она упала с лестницы!

Элизабет, нахмурясь, смотрела на бабулю.

– Она приходила в себя?

– Нет, – ответила я. – Все время без сознания. Элизабет, что нам делать? Это я во всем виновата! Я стояла совсем рядом с ней! Она подошла к краю лестницы, остановилась и вдруг просто рухнула вниз!

– Просто упала? Ни с того ни с сего?

– Ну да. – Я тряхнула головой, пытаясь привести в порядок смятенные мысли. – То есть нет. Сначала приложила руку ко лбу, поморщилась. Я тронула ее за плечо, спросила, все ли в порядке, и вдруг…

Элизабет повернулась к Гэри:

– Какое у нее давление?

– 192 на 108.

Элизабет молча бросилась к сумке парамедика и начала рыться там, что-то ища.

– Эй, что вы делаете? – возмутился Гэри.

– Где у вас фонарик? Ага, вот… – Она вытащила тонкий фонарик, включила его и проверила бабулины зрачки.

– Райану звонила? – спросила она у меня.

– Да, он знает, что мы едем к нему.

– Позвони еще раз и скажи: с большой вероятностью, у Глэдис инсульт.

– Инсульт? – повторила я. – Ты уверена?

Оба парамедика вопросительно смотрели на Элизабет.

– Она не дышит! – воскликнул вдруг тот, что помоложе.

– Черт! – проговорил Гэри. – Маску!

Я застыла в ужасе.

Элизабет поднялась на ноги и повернулась к парамедикам. Не знаю почему, но сейчас она напомнила мне разъяренного тигра в клетке.

– Это из-за инсульта, – проговорила Элизабет. – У нее зрачки разного размера, повышенное внутричерепное давление угнетает дыхание. Необходима интубация. Как вас зовут?

– Гэри.

Повинуясь ее кратким, уверенным командам, Гэри наклонился к сумке и начал рыться там в поисках интубационной трубки подходящего размера.

– А может быть, сначала перенесем ее в машину? – спросил второй.

– Вы с ума сошли? – рявкнула Элизабет. – Нельзя терять ни секунды! Скорее, черт возьми!

– Он новенький, – объяснил Гэри.

– Господи Иисусе! – Элизабет принялась ходить взад-вперед по тесному закутку под лестницей. В этот миг кардиомонитор пискнул, и ломаная линия на его экране сменилась прямой.

– Пульса нет! – воскликнул Гэри, проверив пульс.

– Начинайте реанимацию, – скомандовала Элизабет младшему парамедику.

Тот склонился над бабулей и начал ритмично надавливать ей на грудь.

– Скорее! – поторопила Элизабет Гэри, который готовился к интубации.

– Мэм, я и так стараюсь как могу! – огрызнулся он.

– Извините. – Я чувствовала, что она еле сдерживается, чтобы не накричать на него.

– Эпинефрин у вас есть? – спросила Элизабет. – И атропин?

– Есть, – ответил Гэри. Он уже вставил бабуле в рот интубационную трубку и теперь старался пропихнуть ее в горло. Даже я видела, что у него не получается.

– Застряла! – проговорил он наконец, вытаскивая трубку и пытаясь вставить ее еще раз.

– Дайте-ка я. – Невысокая хрупкая Элизабет отодвинула его плечом и сама присела рядом с бабулей.

– Вы врач? – спросил он.

– Нет.

Я с изумлением смотрела, как умело, с ловкостью, выдающей большой опыт, Элизабет проводит интубацию, а затем приказывает Гэри поставить капельницу.

– Введите миллиграмм эпинефрина и приготовьте столько же атропина, – распорядилась она. – Быстрее!

Гэри ввел в капельницу лекарство. Другой парамедик тем временем продолжал искусственное дыхание.

Вдвоем они подняли бабулю на каталку.

– Не дышит! – проговорил тот, что помоложе. По голосу чувствовалось, что он готов сдаться.

Элизабет выхватила у Гэри стетоскоп и приложила к бабулиной груди.

– Признаков пневмоторакса нет. Яремные вены не вздуты. Давайте я. – Элизабет сменила парамедика: она шла рядом с каталкой и делала искусственное дыхание, пока бабулю быстро, почти бегом, везли на улицу.

Я вышла за ними; в голове у меня мутилось, я уже плохо понимала, что происходит. Ледяной декабрьский ветер, мгновенно забравшийся под свитер, и метель, пощечиной хлестнувшая по лицу, привели меня в чувство.

«Откуда Элизабет все это умеет?»

– Я поеду с ней в «Скорой», – бросила мне через плечо Элизабет. – Возьми мою машину и поезжай за нами. Ключи в сумке, сумка в прихожей. Беги!

Я бросилась в дом, натянула куртку, быстро нашла ключи и снова поспешила на улицу.

Бабуля была уже в машине. Молодой парамедик захлопнул за ней двери и поспешил вперед, на место водителя. Я с облегчением увидела, что поведет он – Гэри и Элизабет останутся с бабулей. Похоже, Элизабет единственная здесь знала, что делать.

Но прежде нужно пробиться через метель. В хорошую погоду путь от нашего дома до больницы занимает полчаса. Сколько выйдет сейчас?

Элизабет удалось вернуть бабулю к жизни вскоре после того, как они выехали на шоссе. Но узнала я об этом лишь позже, в больнице. Весь долгий, бесконечно долгий путь сквозь снегопад мне пришлось проехать в мучительной неизвестности, до боли в пальцах сжимая руль, смаргивая слезы с глаз.