Лив Константин - Последняя миссис Пэрриш

– Ну тогда скажи ей, чтобы она уехала. Хочешь, я ей позвоню?

Он вздохнул.

– Не надо, сам разберусь. А тебе большое спасибо!

Я отправила предыдущее сообщение и написала Эмбер еще одно. «Извини. Хотела сообщить тебе, что Джексон едет ночевать в Нью-Йорк. Может быть, тебе лучше уйти. Он не в лучшем настроении из-за меня».

Этого, по идее, должно было вполне хватить, чтобы Эмбер отнеслась к Джексону с сочувствием. А потом… Потом – раз, два, три! – и они окажутся в постели вместе.

Джексон влюбился. Видимо, Эмбер действительно хороша в постели. Он все чаще стал оставаться ночевать в Нью-Йорке, объясняя это тем, что работает допоздна. Только ради того, чтобы проверить свою теорию, после третьей ночи подряд я предложила ему приехать и составить компанию, но он отговорился и сказал, что будет в офисе до ночи. Все стало ясно и по поведению Эмбер. Она считала себя очень умной и думала, что я ни о чем не догадываюсь, но я отлично замечала, как они смотрят друг на друга, когда она приезжает к нам в поместье. Она даже фразы теперь заканчивала по-другому.

Во время нашей поездки в Лондон от Джексона пахло ее духами всякий раз, когда он возвращался с деловых встреч. По всей видимости, измена его подстегнула, и он начал требовать от меня секса чаще, чем обычно. И происходило это неожиданно, и сам секс тоже изменился – стал быстрее и грубее. В нем появилось что-то собачье. При этом Эмбер я говорила, что Джексон ко мне неделями не прикасается. Мне было нужно, чтобы она верила, что он без ума от нее и больше его глаза ни на кого не глядят. Только один раз я позволила взыграть гордыне и сообщить ей, что мы с ним только что переспали. Как же приятно мне было наблюдать за ее лицом, за ее шоком и гневом. Но тем не менее я опасалась, что Джексон может вскоре устать от нее и вернуться ко мне, будучи еще более одержимым сексом и психопатией. Моя единственная надежда была на то, что Эмбер вызывает у него те же чувства, какими он воспылал ко мне, когда мы с ним познакомились. Он должен был сосредоточиться на единоличном обладании ею. А Эмбер свою роль уже играла вовсю – она старалась превратиться в юную версию меня. Я заметила, что она стала пользоваться теми же духами, какие предпочитаю я, делать такую же стрижку. Даже цвет помады она копировала. А я продолжала снабжать ее оружием соблазнения. Но хватит ли всего этого? Почему она так долго не беременела? Но конечно, от беременности никакого толку не будет, если только она не зачнет мальчика. Еще одна дочь Джексону не была нужна совершенно.

А я старалась выглядеть как можно более жалко. Мне было нужно, чтобы Джексон видел в Эмбер идеальную замену мне. Я стала носить длинные панталоны вместо трусиков, чтобы потеть и приписывать это приливам жара. Я то и дело намекала на то, что у меня ранний климакс, чтобы он понимал – если останется со мной, то его мечта о сыне не сбудется. Но если с беременностью у Эмбер не получится, мне хотелось верить, что она найдет еще какой-то способ заарканить Джексона.

Из Парижа он вернулся в прекрасном настроении. Мне сказал, что Эмбер взяла несколько выходных, чтобы навестить подругу – чтобы у меня не возникли подозрения. Но я знала, что она была в Париже с ним. Я заметила, как он торопливо запихнул в чемодан какое-то нижнее белье.

Я почти спала, когда он вошел в спальню и включил лампу на тумбочке.

– Ты же не спала, нет?

Он подошел ко мне и встал рядом с кроватью.

– Спала.

– Я обижен. Я думал, ты ждешь меня. Ты же знаешь, как я скучаю по тебе, когда я в отъезде.

У меня начался нервный тик на правом глазу. Я натянуто улыбнулась.

– Конечно, и я по тебе скучала. Но я думала, что ты устал.

Медленная улыбка тронула губы Джексона.

– От тебя я никогда не устаю. Я тебе подарок привез.

Я села в кровати.

Это был тот самый красно-черный корсет, который я заметила у него в чемодане. Я взяла корсет, и на меня нахлынул запах «Несравненной». Этот поганый ублюдок хотел, чтобы я надела нижнее белье после его любовницы.

– А вот и чулки к нему. Вставай и надень их.

– А почему ты не хочешь, чтобы я надела что-то другое и удивила тебя?

Мне не хотелось, чтобы побывавшее на ее теле белье прикасалось ко мне.

Джексон швырнул мне корсет.

– Быстро! – Он схватил меня за руку и сдернул с кровати. – Руки!

Я подняла руки вверх. Он стащил с меня ночную сорочку, я осталась в трусиках.

– Ты жиреешь. – Он сжал двумя пальцами кожу у меня на животе и поморщился. – Скоро придется покупать тебе новый пояс для чулок. Ничего не планируй до конца недели. Будешь заниматься с тренером каждый день. В четверг ужинаем в клубе. Я купил тебе новое платье. Будет лучше, если оно на тебя сядет. – Он покачал головой. – Ленивая сучка. А теперь надевай наряд, который твой милый муж не поленился купить тебе.

Я натянула жесткую ткань на бедра и живот. Было туго, но все-таки получилось. Лицо у меня пылало от стыда. Пришлось смотреть в потолок, чтобы не расплакаться. Когда я пристегнула к корсету чулки, Джексон заставил меня сделать перед ним пируэт.

Он покачал головой.

– Дерьмово выглядит на тебе. – Он толкнул меня, и я упала. – На четвереньки.

Боль обожгла мои колени. Я в себя прийти не успела и услышала, что он расстегивает брюки. Он был груб и беспощаден, а у меня было такое чувство, что меня разрывают пополам. Наконец он встал и посмотрел на меня сверху вниз.

– Ты все еще самая лучшая, Даф.

Мое тело ослабело. Вне себя от злости, я рухнула на пол. Неужели все было зря? Неужели Эмбер успела ему надоесть? Но теперь, когда я позволила себе представить жизнь без Джексона, я не собиралась сдаваться. Ни за что. Так или иначе, я обрету свободу.

Судя по всему Эмбер поставила Джексону ультиматум. Я слышала, как прошлым вечером он с ней шепотом говорил по телефону – объяснял, что ему нужно время. «Уж лучше бы она разыгрывала свою карту более правильно, – подумала я, – а не то все может сорваться». Джексон – не тот мужчина, которому можно угрожать. Днем раньше я видела ее, когда заезжала в офис, и все поняла. Она определенно была беременна, и срок был порядка трех месяцев. Мне было интересно – мальчик или девочка. Вряд ли я о чем-то в жизни молилась столь страстно после смерти Джулии.

Все мы во время ужина были тише воды, ниже травы. Из столовой время от времени доносились сигналы мобильного телефона. Кто-то посылал Джексону сообщения. В какой-то момент он встал, швырнул на стул салфетку и сердито вышел с веранды. Несколько минут спустя он вернулся. Эсэмэски приходить перестали.

Уложив девочек спать, мы смотрели документальный фильм о пингвинах. Около десяти вечера Джексон повернул голову ко мне и сказал: