Лив Константин - Последняя миссис Пэрриш

– Я ваши задницы поджарю! Вам еще повезет, если вам разрешат выписывать парковочные талоны, когда я с вами разберусь.

– Сэр, я вынужден еще раз попросить вас повернуться лицом к стене и завести руки за спину, – сказал агент, решительно подступив к Джексону и оттеснив его к стене.

Уткнувшись носом в стену, брызжа слюной, Джексон прошипел:

– Ты! Это твоих рук дело, да?

Дафна улыбнулась.

– Хотелось увидеть правосудие в действии. И знаешь, это очень показательно. Ты сам учил меня постоянно совершенствовать разум.

Джексон кинулся к ней, но фэбээровцы его удержали и надели на него наручники.

– Сучка! Не важно, рано или поздно, но я с тобой поквитаюсь. – Он пытался вырваться из рук агента, который его держал. – Ты пожалеешь, что сделала это.

Второй агент, весьма рослый и мускулистый, потянул вниз цепочку, прикрепленную к наручникам. Джексон ничего не мог поделать и опустился на колени, морщась от боли.

Дафна покачала головой.

– Мне не стыдно и не за что просить прощения. И ты больше не сможешь ничего сделать мне. Винить тебе некого, кроме самого себя. Если бы тебя не обуяла алчность и ты не завел бы эти офшорные счета, если бы ты платил все налоги, ничего этого не случилось бы. А мне нужно было только позаботиться о том, чтобы твой новый помощник оказался принципиальным и последовательным и сдал тебя.

– О чем ты, черт побери?

Дуглас подошел и встал рядом с Дафной.

– Моя сестра страдает кистозным фиброзом. Фонд Дафны спас ей жизнь.

Он перевел взгляд на одного из агентов и кивнул.

– Прошу прощения, мэм… сэр. Я бы попросил вас отойти в сторону.

Агент едва заметно подмигнул Дугласу и еще менее заметно усмехнулся.

– Пройдемте, мистер Пэрриш, – сказал он, поднял Джексона с колен и повел к выходу из кабинета.

– Погоди, – спохватилась Дафна. – Не забудь мой подарок, Джексон.

Она торопливо схватила со стола сверток и сунула Джексону в карман.

– Простите, мэм. Я должен посмотреть, что это такое.

Самый высокий агент протянул руку и вытащил сверток.

Дафна взяла его и развернула. У нее в руках оказалась дешевая пластиковая черепашка из магазина, где все товары стоят один доллар.

– Возьми, милый, – проворковала она, взяв черепашку за лапку и покачав перед Джексоном. – На память обо мне. Как и ты, она больше не властна надо мной.

Дафне осталось сделать еще одну остановку. Она вышла из такси и попросила водителя подождать ее. Было странно нажимать на кнопку звонка у двери дома, который когда-то принадлежал ей. Дверь открыла Маргарита и от удивления всплеснула руками.

– Миссус! Как я радуюсь видеть вас! – Она обняла Дафну.

– Я тоже рада тебя видеть, Маргарита. – Дафна спросила тихо: – Надеюсь, она с тобой хорошо обращается?

Лицо Маргариты уподобилось маске. Она нервно огляделась по сторонам.

– Вы приехали видеть мистера?

Дафна покачала головой.

– Нет, я здесь, чтобы увидеться с Эмбер.

Маргарита вздернула брови.

– Я сейчас.

– Что ты здесь делаешь? – осведомилась Эмбер, отощавшая и бледная.

– Нам надо поговорить.

Эмбер посмотрела на Дафну с подозрением.

– О чем?

– Давай войдем в дом. Не думаю, что ты хочешь, чтобы слуги услышали наш разговор.

– Теперь это мой дом. Приглашаю, кого хочу. – Эмбер поджала губы и нервно оглянулась. – Ладно, идем.

Дафна следом за ней вошла в гостиную и села напротив камина. Вместо семейного портрета над ним висел огромный портрет Эмбер и Джексона в день свадьбы. Хотя в то время Эмбер была беременной, художник изобразил ее стройной, без здоровенного живота. Опасливо посмотрев на Дафну, Эмбер поинтересовалась:

– В чем дело?

– Не смей больше беспокоить моих детей.

Эмбер сделала большие глаза.

– Да что такого-то? Подумаешь – послала им приглашение на крестины братика. И ты сюда из Калифорнии примчалась только ради того, чтобы мне это сказать?

Не обращая внимания на издевки Эмбер, Дафна наклонилась к ней.

– Слушай меня, маленькая сучка. Если ты когда-нибудь пошлешь им хотя бы открытку, я тебе голову оторву. Это понятно, Лана?

Эмбер вскочила с кресла и подошла к Эмбер.

– Как ты меня назвала?

– Ты прекрасно слышала… Лана. Лана Крамп. – Дафна наморщила нос. – На редкость неудачная фамилия [73] Одно из значений слова «crump» – «хам», «подонок». . Не удивительно, что ты ею не пользуешься.

Эмбер покраснела, стала тяжело и часто дышать.

– Как ты узнала?

– Наняла частного детектива, после того как твою фотографию в газете мне показала Мередит. Тогда я узнала все.

– Но ведь оставалась моей подругой. Ты верила мне. Я не понимаю!

– Ты вправду считала меня такой дурой? Ты думала, я не знаю, что у тебя на самом деле на уме? Я тебя умоляю… – Дафна покачала головой. – «О, Эмбер, я так страдала из-за измены Джексона. Я не могла родить ему сына». А ты всему этому верила, и все делала ровно так, как я на то надеялась. Ты даже купила себе духи, на которые у меня якобы была аллергия. – Она нарисовала в воздухе кавычки. – И как только ты зачала его сына, я поняла: он твой. А я не беременела только потому, что у меня стояла внутриматочная спираль.

Эмбер от удивления широко раскрыла рот.

– Ты все это спланировала?

Дафна улыбнулась.

– Ты думала, что обретаешь идеальную жизнь, идеального мужчину Ну и как он тебе теперь нравится, Лана? Он уже предстал перед тобой во всем своем блеске?

Эмбер злобно уставилась на Дафну.

– Я думала, дело только во мне. Что все из-за того, что он про меня узнал. Он мне сказал, что я белое отребье. – Ее глаза наполнились ненавистью. – Это ты отдала ему папку?

Дафна кивнула.

– Я прочитала все о том, как ты ложно обвинила бедного парня Мэтью Локвуда в изнасиловании, когда он отказался на тебе жениться. Как ты загнала его на два года в тюрьму за преступление, которого он не совершал.

– Этот сукин сын заслужил это! Он сделал из меня свою грязную тайну, он спал со мной все лето, пока его богатенькая подружка была в отъезде. А его мамаша – думаешь, она захотела своего внучка? Нет, она сказала, чтобы я сделала аборт. А еще сказала, что любой мой ребенок – это просто мусор. И я хохотала, когда ее драгоценного сыночка уводили. Как же я радовалась, видя, как покрывается грязью и позором имя Локвудов. Они считали себя такими прекрасными, такими всемогущими.

– Ты до сих пор не чувствуешь угрызений совести? Не чувствуешь – хотя из-за тебя его избили в тюрьме, и ему суждена инвалидная коляска до конца жизни?

Эмбер начала расхаживать по комнате.

– Ну и что? Если он такой слабак и не смог за себя постоять в тюрьме, я-то тут при чем? Он просто забалованный маменькин сынок. – Она пожала плечами. – К тому же у него есть деньги, о нем очень даже хорошо заботятся. И его драгоценная подружка таки вышла за него.