Василий Клепцов - Время и судьи без грима

На это предположение жена Кузнецова ответила словами Некрасова: «Жаль только, жить в эту пору прекрасную уж не придется ни мне, ни тебе».

— Не верь, Сережа, маме и Некрасову. Поэт жил в старое время, и тогда еще не было современной строительной техники и такого размаха строительства, как сейчас. У Северореченского края большое будущее. Ну, как, Сережа, доживем мы здесь до светлого будущего?

— Доживем, папа.

— Раз молодежь говорит — доживем, значит, должны дожить. А Сибирь… Сибирь теперь нам будет только сниться.

На следующий же день после прибытия в Северореченск Кузнецов отправился на свою новую работу. Северореченский краевой суд размещался в самом центре города в старинном доме, принадлежавшем до революции купцу первой гильдии. Это было кирпичное трехэтажное здание, первый этаж которого занимал книжный магазин, а второй и третий этажи принадлежали краевому суду. Во время предыдущего приезда в край на сессию краевого Совета народных депутатов, которая избрала Кузнецова председателем краевого суда, он заходил в здание суда, обошел внутри все здание, заглянул в некоторые кабинеты, зал суда, канцелярии, но никому из работников суда не представлялся. Тогда он обратил внимание лишь на то, что здание для суда тесновато, внутри помещения мрачно, стены обшарпаны.

Направляясь на работу, Кузнецов знал, что приемная председателя, его кабинет и кабинеты трех заместителей находятся на третьем этаже, куда вела узкая и высокая деревянная лестница. Видимо, там в свое время находились покои самого купца и членов его семьи, либо эти пять комнат занимали его конторские служащие.

В девять часов утра секретарь суда, довольно миловидная девушка лет двадцати трех, была на месте.

— Как Ваше имя? — обращаясь к секретарю, спросил Кузнецов.

— Нина, — ответила девушка, — а Вы кто будете? — поинтересовалась она.

— Кузнецов Владимир Владимирович. Ваш новый председатель.

— А что же Вы никого не предупредили о Вашем приезде, мы все давно Вас ждем.

— Спасибо, — ответил Кузнецов. — На месте ли заместители?

— Да, все заместители уже на работе, — сказала Нина.

— Тогда пригласите их ко мне, — попросил Кузнецов и впервые перешагнул порог своего нового кабинета.

Это была комната размером не более 20 квадратных метров, с двумя окнами, которые выходили во двор. У стены, напротив входа в комнату, стоял старинный двухтумбовый стол с небольшим приставным столиком, по обе стороны которого стояли два мягких, обтянутых кожей кресла. Кресла были низкие и очень-очень просиженные. Кузнецов недоумевал, как же председатель суда разговаривал с посетителями, когда они сидели в креслах? Наверное, ему приходилось вставать, чтобы увидеть при разговоре голову какой-нибудь небольшой старушки. У стены стоял диван, обтянутый дерматином. Это был в те времена непременный атрибут служебного кабинета любого начальника. В одном углу стояли старинные метра полтора — два высотой часы, другой угол занимала красивая изразцовая печь. «Видимо, все это, кроме дивана, стояло в этом кабинете еще с дореволюционных времен», — подумал Кузнецов. В это время в кабинет зашли трое заместителей и поочередно представились Кузнецову.

— Мамашин Михаил Николаевич — первый заместитель председателя крайсуда, — назвал себя мужчина лет 50 на вид, небольшого роста и щуплого телосложения.

— Кафтанова Таисья Митрофановна — заместитель по уголовным делам.

Это была женщина лет сорока, выше среднего роста, подтянутая, строго и со вкусом одетая. Ее рукопожатие походило на мужское. Третьим поздоровался с Кузнецовым Самохин Федор Николаевич — заместитель председателя по гражданским делам. Это был уже пожилой человек, которому на вид было далеко за 60.

С биографиями заместителей Кузнецов познакомился еще до поездки в край, когда решался вопрос, быть или не быть ему председателем этого суда. Но из своего жизненного опыта он знал, что сколь бы полным ни было личное дело работника, все-таки никогда оно всесторонне его не характеризует. Чтобы человека узнать, с ним надо лично пообщаться.

Только заговорили о том, где и как он устроился, как из приемной стали доноситься голоса людей, чего-то требующих от секретаря суда. Обычно это бывает, когда посетитель настойчиво просит пропустить его на прием, а секретарь столь же настойчиво возражает.

Многие бы на месте Кузнецова попросили одного из заместителей выйти в приемную и разобраться с ситуацией, но не таким человеком был Владимир Владимирович. Он предпочитал всегда свои дела и обязанности никому не перепоручать, а разбираться лично. Так поступил он и на этот раз. Попросив заместителей посидеть, он вышел в приемную узнать, в чем дело. Выяснилось, что группа колхозников — свидетелей по уголовному делу — в третий раз по вызову приходят в суд, а им говорят: «Дело слушаться сегодня не будет, возвращайтесь домой и ждите новых повесток». Одна из женщин, узнав, что председатель на месте, решила к нему пройти и высказать свое возмущение плохой организацией работы крайсуда, а секретарь к председателю не пропускает, заявляя, что он очень занят.

Кузнецов спросил секретаря, почему откладывается дело слушанием на этот раз.

— Заболел судья Лаптев, который должен был рассматривать это дело.

— А что это за дело? — спросил Кузнецов.

— Да какое уж это дело, — ответила свидетельница. — Сын нашей колхозницы-пенсионерки, пьяница, отсидел срок за хулиганство, пришел домой, работать в колхозе не стал, а систематически избивал свою мать, требуя деньги на водку. А однажды так ее истязал, что бедная старушка не выдержала побоев и померла. Сейчас июль, самый сенокос, а нас полколхоза вызвали в суд свидетелями, да еще и дело третий раз откладывают. Мы зря теряем дорогое время.

— Нина, принесите мне, пожалуйста, это дело, — попросил Кузнецов секретаря.

Через пару минут он держал это дело в руках. Бегло прочитав обвинительное заключение, Кузнецов убедился, что свидетельница все представила так, как оно и было на самом деле.

Порасспросив колхозников, он узнал, что их колхоз рядом, всего в 15 минутах езды на речном трамвайчике, что в деревне есть клуб. Попросил Нину соединить его сначала с председателем колхоза, а потом с начальником тюрьмы. Переговорив с ними, Кузнецов тут же объявил свидетелям, что дело по обвинению колхозника, убившего свою мать, будет рассматриваться сегодня в 14 часов прямо в клубе колхоза, и после этого вызывать их больше никуда не будут. Поблагодарив председателя крайсуда, колхозники быстро покинули его приемную.

Возвратившись в свой кабинет, Кузнецов, передавая дело Кафтановой, сказал, чтобы она его рассмотрение поручила другому судье.