Кара Делевинь - Зеркало, зеркало

Ладно, пусть слова «секси» не прозвучало, зато и коротышкой она меня не назвала и про рыжие волосы ничего не сказала, так что для меня этот отрывок был все равно что признание в любви.

Мы жгли. Лео выплескивал наружу всю свою ярость, превращая воздух в ритм, а мы с Най, продираясь к самому сердцу песни, следовали за ним. Из колонок доносился голос Роуз, мощный и чувственный, и все вышло так здоровски, что, как только песня закончилась, мы, не сговариваясь, тут же начали снова. Получилось еще круче. Когда мы закончили, изможденные и взмокшие от пота, то увидели, что дверь в зал открыта, а на пороге столпилось человек двадцать. Раздались аплодисменты и одобрительные возгласы.

– Пиздуйте отсюда! – крикнул им Лео, а затем повернулся ко мне и улыбнулся. – Слушай, у нас будет офигенная группа!

Впервые в жизни у меня появилось чувство, что я чего-то да стою.

Больница осталась далеко позади. Ранний вечер заключает город в свои объятия, а мы направляемся к парку, в котором играли еще детьми, – понятное дело, по отдельности. После уроков тут гуляют школьники, но они уже давно разошлись; парк опустел. Мы залезаем под горку и некоторое время сидим там в дружеском молчании. Нам и не нужно разговаривать, достаточно просто быть вместе. За прошедший год в жизни каждого из нас появился смысл, а точнее мы сами стали смыслом жизни друг для друга.

По отдельности мы вязли в хаосе, бесцельно неслись неведомо куда, нетерпеливо ожидая, когда же закончится этот отрезок нашей жизни и мы наконец сможем жить по-настоящему, быть свободными. А потом появилось «Зеркало, зеркало» – название придумала Роуз, потому что, по ее словам, вместе мы всех, сука, прекрасней в этой стране.

Между нами завязалась дружба, вчетвером мы стали сильнее, но, по ходу, все было не так гладко, иначе Наоми не отдалилась бы от нас, иначе мы бы ее не упустили. Мы никогда не обсуждали, что же могло привести к такому исходу. О таком и не поговоришь.

Наоми – наша лучшая подруга, но мы так и не знаем, почему она убежала из дома и что подтолкнуло ее к… нет, никакие силы не заставили бы ее спрыгнуть с моста в темную воду и воплотить в действительность свой худший кошмар.

Короче, мы сидим и молчим. Расходиться по домам никому не хочется, и у каждого есть на то свои причины. Моя причина, наверное, уже на третьем бокале водки с колой, пока папа изменяет ей с очередной телкой.

Первым молчание нарушает Лео.

– Ну на фиг, давайте чем-нибудь займемся, – говорит он.

– А мы, по-твоему, ничем не занимаемся? – Роуз откидывает голову назад, прислоняясь затылком к металлической балке, исписанной именами и матерными словами. – Мы растрачиваем свою молодость в парке, как все нормальные тинейджеры.

– Да я не это имел в виду, – говорит Лео. – Хочется чего-нибудь поинтереснее. Может, по паре колес и в клуб? Оторвемся по полной, ты ж сама этого хотела.

– У тебя они есть, колеса-то? – зевает Роуз. – Давайте закинемся прямо тут.

– Что, в понедельник?

Не надо было говорить это вслух! И кто тянул меня за язык? Ну, хотя бы удалось ее рассмешить.

– Господи, Ред, ну ты и зануда, – говорит она, с каждым словом улыбаясь все шире. – А чего бы захотела Наоми? Она в больнице, борется за свою жизнь, а мы тут сидим, блин, как полные дураки. Чем бы она посоветовала нам заняться?

– Най бы фильм посмотрела, записалась в книжный клуб там ну и все такое, – говорит Лео, поморщившись. – Или включила бы какое-нибудь реально мрачное аниме, она эту фигню обожает.

– Точно, давайте посмотрим аниме. – Ухватившись за возможность провести вечер без алкоголя и наркоты, я тащу их к себе домой на марафон «Темного дворецкого». Я не из тех, кто в жизни не притронется к подобным штукам, просто мне слишком уж хорошо знакомы последствия их употребления.

К тому же мы с Наоми и правда обожаем «Темного дворецкого» с его викторианской готикой, японской мрачностью и андрогинными персонажами. Мы собирались косплеить главных героев на следующей «Комик-кон», а Лео с Роуз так об этом и не сказали – конечно, они не стали бы думать о нас хуже, но дразнить бы не прекратили до скончания веков. Мы детально проработали костюмы и даже купили мне парик в Кэмдене, а потом… мир перевернулся.

Мы развалились на кровати в моей комнате.

Летом, когда Най пропала, у меня появилось непреодолимое желание выкрасить стены в черный цвет. Увидев, что стало с комнатой, мама закатила глаза и сказала:

– Я опускаю руки.

– Ты давно опустила руки, – получила она в ответ.

Мне нравится жить в черной комнате, тут безопасно, как в норке. Но самое большое достоинство этой комнаты в том, что она вмещает мою драгоценную, ненаглядную ударную установку, которая занимает чуть ли не половину всего пространства. Ушло два года, чтобы на нее накопить. Мама была не против, но лишь потому, что считала мое увлечение временным и думала, что к тому моменту, когда у меня появятся деньги, я уже перегорю. Как же она ошибалась! Пришлось мыть машины, выгуливать собак и раскладывать товары по полкам в магазинах, а когда нужная сумма накопилась, она уже не могла взять свое обещание обратно. С тех пор установка стоит в углу комнаты и маняще поблескивает, словно призывая меня перебудить полквартала. Вот только играть приходится с накладками для шумоизоляции.

Так вот, Лео с Роуз расположились у меня на кровати: он сонный, сидит с полуприкрытыми глазами, за сюжетом не следит; она обнимает меня за шею, прислонившись щекой к моему плечу. От нее пахнет лимоном и сигаретами, и это довольно странно, потому что она вообще-то не курит – слишком голосом дорожит.

Не стоило приглашать сюда друзей. В последние несколько месяцев мама ушла в самый что ни на есть настоящий запой – ну как можно было о таком забыть? Ей есть от чего расстраиваться, ведь папа уже даже не пытается скрывать от нее свои интрижки, но во всех проблемах она почему-то винит меня. Мы с ней теперь встречаемся настолько редко, что мое сознание, по ходу, заблокировало информацию о том, что она тоже здесь живет. Стоило ей завидеть Роуз и Лео, как она принялась строить из себя идеальную мать: нацепила безумную улыбочку, стала предлагать нам попить и перекусить. «Могу поставить пиццу в духовку или вам попкорна хочется?» Вот на фига все это? Волосы в пучок затянула, фартук повязала, как ведущая кулинарной передачи, а сама шатается, размахивает руками и гогочет на весь дом, а рядом сидит Грейси, ест наггетсы и смотрит уже десятую серию «Скуби-Ду». Когда мы уйдем, мама рухнет в кресло и осушит еще один бокал, Велма разоблачит злодея, а Грейси так и будет жевать.