Виктор Харченко - На реке черемуховых облаков

— У меня компрессоры выбивает! Я один без напарника езжу! — сказал Ваня. Очень ему не понравился этот мамонт. Оказывается, жили эти мамонты не только в книгах, которых Ваня прочел в своей жизни множество…

— Починишь! — сказал кладовщик и задумчиво добавил, глядя на мамонта: — Завидую я ему… Ученые будут смотреть из разных стран — в столицу попадет… А мне у весов всю жизнь куковать…

Грузчики ухватили мамонта, понесли в рефрижератор. А амбал запел:

Молодой грузчик подпевал. Кладовщик грустно смотрел им вслед. Станция и пристанционный поселок, куда Ваня привез свой товар, были зажаты угрюмыми сопками. Даже не верилось, что среди них когда-то водились удивительные животные, одно из которых только что побывало на весах. Ваня тоскующе посмотрел на сопки. И вдруг ему показалось, что в одном из распадков кто-то крикнул — зовуще, протяжно.

— Кто это? — спросил Ваня, держа в руках врученную ему накладную.

— Мамонты кричат! — объяснил кладовщик. — Зовут кого-то…

— Они же вымерли! — сказал Ваня.

— Выходит, еще не все! — объяснил бородач. И Ване показалось на миг, что мамонты не вымерли, а кричат и зовут своего собрата из рефрижератора. Ване даже показалось, что из вагона раздался ответный зов. Хотя, может быть, это пели грузчики.

…Электровоз гудел на перегонах. Рефрижератор стучал на стыках. Ваня вез обратным рейсом Аяна, о котором он никогда не думал и не гадал. Но так уж получилось — загрузили ему в пустой вагон неведомое животное, вымершее тысячелетия назад, хотя, может быть, и не совсем.

— Аян-Аян! — сказал Ваня, погладив мертвого мамонтенка по густой шерсти.

Задремал Ваня под стук колес своего рефрижератора, ставшего ему родным домом. Приснилась ему Оля. Махала Оля платочком, звала его.

— Возвращайся, Ванечка, — говорила она. — Любить буду! Забудь обиды!

— Обид не помню! — отвечал Ваня во сне. — Жди, и я вернусь. И покажу тебе настоящего мамонтенка!

И Ваня погладил Аяна, предвкушая, как удивится его любимая, увидев такое чудо. Жаль, что Аян — не живой. А то бы можно было оседлать и показаться любимой верхом на мамонтенке. Это даже не слон, на котором грозился приехать он. Древняя штучка… Все подруги Оли обалдеют. А Оля поймет, что была не права. Даже мамонтенка оживил силой своей любви Ваня.

Сквозь сон увидел Ваня, что мамонтенок, покачавшись на стеллаже, как бы пошевелил хоботом. Ваня открыл глаза и явственно увидел, что Аян ожил. Взаправду ожил. Поднявшись, осторожно ощупывал стену. И тут как бы плач раздался. Аян хотел кушать — такое у него было вполне земное желание после продолжительного сна.

— Проголодался? — спросил Ваня. Аян поморгал и потянулся к Ване. Ваня протянул ему булку с маслом. Аян зачавкал — угощение ему понравилось.

— Небось десять тысяч лет пролежишь в мерзлоте, аппетит накопишь! — сказал Ваня. — Кушай, дорогой Аян! Вот тебе молочка! Я пять бутылок взял — дорога длинная!

Аян жадно выпил молоко, пытался засунуть пустую бутылку себе в рот. Ваня отнял:

— Какой же ты неразумный! Бутылки не кушают. Они стеклянные. — Аян покачал лобастой головой, словно говоря — мало…

— Потерпи, Аян! — сказал Ваня, — скоро станция будет… Травы нарвем целый мешок, хлеба купим, сгущенки… Любишь сгущенку? Понравится тебе сгущенка, я знаю… На станции нас отоварят! Комбикормами разживемся…

Едва состав остановился на станции Беленькой, как Ваня стремглав помчался к продуктовому магазину, что был недалеко от вокзала. Но на двери магазина висел амбарный замок!

«Уехала на склад — за товаром», — гласила записка. Что же делать? Хотя бы несколько булок достать, одной травой Аяна не прокормишь… Ваня бросился к начальнику станции.

— Как это ожил? — спросил начальник станции Гусаров, двигая густыми бровями.

— Ожил, и все. Теперь кормить надо! — развел Ваня руками. — А магазин закрыт… Может, комбикормами поможете?..

— А чего ты вообще возишь? — спросил Гусаров бдительно.

— Мясо, колбасу! Все выгрузил согласно накладной, — объяснил честно Ваня.

— А от меня чего хочешь?

— Если можно, помогите с кормами! — еще раз объяснил Ваня. — Мамонтенка надо довести в целости и сохранности…

— А у тебя мясо не оживало? — спросил начальник.

— Нет.

— И колбаса?

— Тоже нет.

— А рыба?

— Рыбу я редко вожу, — сказал Ваня. — Правда, иногда хек без головы попадается…

— А у тебя у самого как с головой, в порядке? — спросил Гусаров.

— А у вас? — Это были роковые слова. Не нужно было Ване отвечать вопросом на вопрос.

— У меня-то все в порядке с головой! — взбеленился Гусаров. — А вот тебя надо проверить… Сейчас мы комиссию составим — проверим… Я уже сорок лет на станции тружусь. И такого случая не было, чтобы грузоместо ожило!

— Ожило грузоместо! — подтвердил Ваня. — Исключительный случай. А кормов нет!

— Поможем! — сказал Гусаров мстительно. — Поможем с кормами… — И стал набирать номер телефона.

— Кузин, вагон-рефрижератор отцепить! — дал команду начальник. — Пустите пятьсот шестой без рефрижератора.

— Сделаем! — услышал Ваня голос Кузина.

— Еще не все! — сказал начальник. — Проверим рефрижератор… Что-то там завелось. Будешь в составе комиссии. Найди Клюквину — от профсоюза она, других членов…

— А как же корма? — спросил Ваня.

— Комиссия вам поможет! — сказал Гусаров, сведя густые брови. — Идите и не волнуйтесь. Мы сделаем все, что в наших силах…

— А вагон зачем отцепили? — возмущался Ваня.

— Вы что, общественности не доверяете?

— Доверяю, — сказал Ваня. — Я к вам с открытой душой пришел — нет ли комбикорма… А вы сразу комиссию создаете… Это же редчайший в науке случай, чтобы мамонтенок ожил…

— Комиссия разберется! — сказал начальник, глядя Ване в переносицу.

Комиссия пришла в вагон-рефрижератор скоро. Вместе с начальником станции Гусаровым были его помощники — составитель поездов Кузин, профсоюзный работник Клюквина, дружинник Хаджидаутов, санитарный врач Пушков.

— Так, — сказал Гусаров. — Ожил, значит?

— Ожил! — подтвердил Кузин, осматривая мамонтенка.

— Совсем как слон, только волосатый! — сказала Клюквина басом.

— Выращиваете в целях наживы? — спросил Хаджидаутов у Вани.

— Я жаловаться буду! — сказал Ваня, почуяв недоброе и закрывая мамонтенка своим телом. — Не имеете права!

— Он еще и кляузник, — сказал Гусаров. — Я же говорил… Возит в государственном рефрижераторе мамонта, выпрашивает корма, наживается на мамонтовом мясе! И куда жаловаться собрался?

— На мясе не наживаюсь! — сказал Ваня. — А жаловаться буду в горисполком! Общественность должна знать!