Роберт Пирсиг - Дзэн и искусство ухода за мотоциклом [litres]

Тот аккуратно вешает пиджак, берет стул по другую сторону круглого стола, садится, достает старую трубку и набивает ее, должно быть, с полминуты. Не иначе проделывал это не раз.

Обратив внимание на собравшихся, всматривается в лица, гипнотически улыбается, прощупывает настроение — но что-то немножко не так. Набивает трубку еще некоторое время, без спешки.

Вскоре момент настает, Председатель прикуривает, и по классу ползет аромат дыма.

Наконец Председатель молвит:

— Насколько я понимаю, сегодня мы должны начать обсуждение бессмертного «Федра». — Смотрит на каждого студента в отдельности. — Верно?

Учащиеся робко заверяют его, что так и есть. Он вселяет ужас.

Затем Председатель извиняется за отсутствие преподавателя и сообщает, что будет дальше. Сам он уже знает этот диалог, поэтому от класса будет добиваться ответов, которые покажут, насколько хорошо они изучили материал.

Лучше не бывает, думает Федр. Так можно узнать лично каждого студента. К счастью, Федр штудировал диалог так тщательно, что почти выучил наизусть.

Председатель прав. Это бессмертный диалог; поначалу он странен и озадачивает, но потом бьет сильнее и сильнее, как сама истина. То, что для Федра — Качество, Сократ, по-видимому, описал как душу, самодвижение, источник всех вещей. Здесь нет противоречия. Его и не может быть между центральными понятиями монистических философий. Единое в Индии должно быть тем же самым, что и Единое в Греции. Если это не так, выходит два. Монисты не согласны лишь в определениях Единого, а не в самом Едином. Поскольку Единое — источник всех вещей и включает все вещи в себя, оно не может быть определено через эти вещи: какую бы вещь ни использовал для его определения, она всегда будет описывать нечто меньше Единого. Единое можно описать лишь аллегорически — аналогиями, фигурами воображения и речи. Сократ избирает аналогию неба и земли, показывая, как личности притягиваются к Единому «крылатой парной упряжкой»…

Но вот Председатель адресует вопрос студенту рядом с Федром. Подбрасывает наживку, провоцирует его на нападение.

Студент, к которому обратились по ошибке, не нападает, и Председатель с немалым отвращением и раздражением в конце концов оставляет его в покое, сделав выговор: мол, материал следовало читать внимательнее.

Дальше — Федр. Он неимоверно спокоен. Теперь его черед объяснять диалог.

— Если позволите, я начну заново, — говорит он — отчасти желая скрыть, что не слышал, о чем говорил предыдущий студент.

Председатель, рассматривая это как продолжение выговора провинившемуся студенту рядом, улыбается и высокомерно произносит, что это, конечно же, хорошая мысль.

Федр продолжает:

— Я полагаю, в этом диалоге личность Федра характеризуется словом «волк».

Он произносит это довольно громко, со вспышкой гнева, и Председатель чуть не подскакивает на месте. Счет открыт!

— Да, — говорит Председатель, и блеск в его глазах показывает, что он уже узнал бородатого противника. — Phaedrus по-гречески действительно означает «волк». Очень точно подмечено. — К нему начинает возвращаться самообладание. — Продолжайте.

— Федр встречает Сократа, который «не выходит даже за городскую стену», и ведет его в деревню, где принимается цитировать речь оратора Лисия, которым восхищается. Сократ просит его прочесть эту речь, и Федр читает.

— Стоп! — говорит Председатель, уже полностью владея собой. — Вы пересказываете нам сюжет, а не объясняете диалог. — И вызывает следующего студента.

Похоже, никто не знает, о чем этот диалог, — Председателя ни один ответ не удовлетворяет. Поэтому с притворной грустью он говорит, что всем следует прочесть текст тщательнее, но на сей раз он им поможет — возьмет на себя труд объяснить диалог сам. Напряженность, которую он так тщательно выстраивал, моментально спадает, и весь класс он теперь держит за глотку.

Далее Председатель открывает им смысл диалога, и его слушают, буквально раскрыв рты. Федр тоже весь внимание.

Но немного погодя что-то понемногу начинает его отвлекать. Вкралась некая фальшивая нота. Сначала он не понимает, в чем дело, но потом осознает: Председатель совершенно выпустил Сократово описание Единого и перепрыгнул вперед, к аллегории «упряжки».

В этой аллегории возничий, стремящийся к Единому, влеком двумя крылатыми конями: «и кони-то у него — один прекрасен, благороден и рожден от таких же коней, а другой конь — его противоположность и предки его — иные» [49] «Один из них прекрасных статей, стройный на вид, шея у него высокая, храп с горбинкой, масть белая, он черноокий, любит почет, но при этом рассудителен и совестлив; он друг истинного мнения, его не надо погонять бичом, можно направлять его одним лишь приказанием и словом. А другой — горбатый, тучный, дурно сложен, шея у него мощная, да короткая, он курносый, черной масти, а глаза светлые, полнокровный, друг наглости и похвальбы, от косм вокруг ушей он глухой и еле повинуется бичу и стрекалам». . Один всегда помогает возноситься к вратам небес, второй всегда препятствует. Председатель еще не сказал этого, но уже готов объявить, что белый конь — умеренный разум, а черный — темная страсть, эмоция. Вот он приближается к той точке, где их нужно описать, — и фальшивая нота превращается в целый хор.

Он сдает назад и вновь утверждает, что «теперь Сократ поклялся богам, что говорит Истину. Он дал клятву говорить Истину, и если то, что последует, Истиной не будет, он запятнает свою душу».

ЛОВУШКА! Он использует диалог, чтобы доказать святость разума! Едва он это установит — сможет пуститься исследовать, что есть разум, и не успеешь оглянуться — ну и ну! — мы снова в царстве Аристотеля!

Федр поднимает руку — ладонь вперед, локоть на столе. Раньше эта рука тряслась, теперь она смертельно спокойна. Сейчас он формально подписывает себе смертный приговор — но он подпишет себе другой смертный приговор, если руку опустит.

Председатель видит поднятую руку, он удивлен и встревожен, но разрешает. И вот слова произнесены.

Федр говорит:

— Все это — лишь аналогия.

Молчание. На лице Председателя проступает смятение.

— Что? — говорит он. Чары выступления разбиты.

— Это описание колесницы и двух коней — всего лишь аналогия.

— Что? — переспрашивает Председатель, потом громче: — Это истина! Сократ поклялся богам, что это истина!

Федр отвечает:

— Сократ сам говорит, что это аналогия.

— Прочтя диалог, вы убедитесь: Сократ особенно подчеркивает, что это Истина!

— Да, но до этого… я полагаю, двумя абзацами выше… он утверждает, что это — аналогия [50] «Уподобим душу соединенной силе крылатой парной упряжки и возничего». .