Роберт Пирсиг - Дзэн и искусство ухода за мотоциклом [litres]

И он то же самое говорил.

Имена, которые могут быть названы, не есть Абсолютные имена .

Безымянное есть начало неба и земли.

Обладающее именем — мать всех вещей.

Именно.

Качество (романтическое Качество) и его проявления (классическое Качество) — одного и того же происхождения. В классическом проявлении они с разными названиями (субъекты и объекты).

Романтическое качество и классическое качество вместе называются «мистическими» .

От одного глубочайшего к другому — дверь к таинству всей жизни [21] Парафраз 1-го чжана «Дао дэ цзин». — Здесь и далее в пер. Яна Хиншуна. .

Качество — пусто.

Но, действуя, оно кажется неисчерпаемым.

О, глубочайшее!

Оно кажется праотцом всех вещей…

Если притупить его проницательность, освободить его от хаотичности, умерить его блеск, уподобить его пылинке, то оно будет казаться явно существующим.

Я не знаю, чье оно порождение.

Оно предшествует предку явлений [22] Парафраз 4-го чжана «Дао дэ цзин». .

… бесконечно как существование и действует без усилия… [23] Из 6-го чжана «Дао дэ цзин».

Смотрю на него и не вижу… слушаю его и не слышу… пытаюсь схватить его и не достигаю… эти три необъяснимы, поэтому они сливаются воедино.

Его верх не освещен,

Его низ не затемнен.

Оно бесконечно

И не может быть названо.

Оно снова возвращается к небытию.

И вот называют его формой без форм,

Образом без существа.

Поэтому называют его неясным и туманным.

Встречаюсь с ним и не вижу лица его,

Следую за ним и не вижу спины его.

Держась древнего качества…

Можно познать древнее начало.

Это называется нитью качества [24] Парафраз 14-го чжана. .

Федр читал строку за строкой, стих за стихом, видел, как они подходят, совпадают, становятся на место. Именно. Вот что он имел в виду. Вот что он все время говорил — только бедно, механистично. А тут не было ничего смутного или неточного. Книга донельзя точна и определенна. Ровно это он и говорил — только на другом языке, с другими корнями и началами. Из другой долины он видел то, что есть в этой , только теперь это не чужие ему рассказали, а оно живет в его долине. Он видел все.

Он разгадал код.

Федр читал дальше. Строку за строкой. Страницу за страницей. Ни единого несоответствия. Он все время твердил о Качестве — здесь это было Дао, великая творящая сила всех религий, восточных и западных, прошлых и настоящих, всего знания, всего.

Тогда мысленным взором он обратился вверх и узрел собственный образ, и понял, где он был и что видел, и… я не знаю, что случилось на самом деле… но сейчас его пробуксовка, внутренний раздрай его ума, вдруг набрал скорость — будто камни на вершине горы. Он не успел остановить — внезапно совокупная масса осознания стала расти и расти, обратилась в лавину мысли, вышла из-под контроля; с каждым лишним наростом рушащейся всевырывающей массы стократно высвобождался ее собственный объем, а затем эта масса опять выкорчевывала себя в стократном объеме, а тот — еще стократно; дальше и дальше, все шире и глубже; пока не осталось ничего.

Вообще ничего больше.

Все ушло из-под ног.

— Ты не очень храбрый, да? — спрашивает Крис.

— Не очень, — отвечаю я и счищаю зубами кожицу с салями, — но ты удивишься, до чего я умный.

Мы уже прилично отошли от вершины, сосны гораздо выше и перемешаны с лиственным кустарником — все здесь как-то закрытее, чем на другой стороне ущелья на этой же высоте. Очевидно, сюда попадает больше дождя. Делаю большой глоток воды из котелка, который Крис наполнил в ручейке. Смотрю — Крис явно смирился со спуском, нет нужды спорить или читать лекции. Заканчиваем обед конфетами из кулька, запиваем еще одним котелком воды и укладываемся отдохнуть. Вода из горного ручья — самая вкусная в мире.

Немного погодя Крис говорит:

— Я теперь могу нести больше.

— Уверен?

— Еще б не уверен, — слегка заносчиво отвечает он.

Благодарно перекладываю кое-какие тяжести ему, и мы, извиваясь, влезаем в лямки, потом встаем. Разница в весе есть. Крис умеет быть внимательным, когда в настроении.

Похоже, спуск будет медленным. На этом склоне лес, очевидно, валили, здесь много кустарника выше человеческого роста; потому и медленно. Надо идти в обход.

Теперь в шатокуа мне хочется уйти от интеллектуальных абстракций крайне общего порядка и взяться за более серьезное, практическое, повседневное. Я не очень уверен, с какого конца подступить.

Обычно умалчивают, что первопроходцы, все без исключения — по своей природе пачкуны. Рвутся вперед, перед глазами лишь их благородная далекая цель, и никогда не замечают мерзости и мусора, остающихся за спиной. Убирать за ними приходится другим, а это не очень блистательная или интересная работенка. Не подавишь себя — не возьмешься. А как вгонишь себя в натуральный депрессняк — не так уж и плохо.

Открывать метафизические взаимоотношения Качества и Будды на вершине личного опыта — целое зрелище. Весьма никчемное. Если б весь мой шатокуа только к нему и сводился, меня следовало бы гнать поганой метлой. Здесь важно лишь значение такого открытия для долин этого мира, для нудных и тупых занятий, скучных лет, что всех нас в них ожидают.

В первый день Сильвия знала, о чем говорила, — когда заметила тех, кто ехал нам навстречу. Как она их назвала? «Похоронной процессией»? Теперь надо вернуться к этой процессии, сильно расширив понимание.

Перво-наперво следует сказать: я не знаю, истинно ли утверждение Федра о том, что Качество и есть Дао. Не знаю ни единого способа проверить его истинность — Федр просто сравнил свое понимание одной мистической сущности с другой. Он, само собой, считал, что это одно и то же, однако, быть может, не вполне понимал, что такое Качество. Хотя вероятнее — не понимал Дао. Не мудрец, чего уж там. А в книге много полезного для мудрецов, ему бы тоже пригодилось.

Больше того: по-моему, все его метафизическое скалолазание абсолютно ничего не дало нашему пониманию ни Качества, ни Дао. Ничегошеньки.

Офигеть, да? Я как будто отрицаю все, что он говорил и думал, но нет, дело не в этом. Наверняка он и сам бы со мной согласился, ибо любое описание Качества есть некое определение, а стало быть — мимо кассы. Полагаю, он мог бы даже сказать: утверждения, бьющие мимо цели, — вроде его собственных, — еще хуже , чем полное отсутствие утверждений, ибо их легко принять за истину, и понимание Качества замедлится .

Нет, он не сделал ничего ни для Качества, ни для Дао. Выиграл только разум. Федр показал, как разум можно расширить , чтобы он включал в себя те элементы, что нельзя было ассимилировать раньше, от чего они и считались иррациональными. Сдается мне, именно потому, что эти иррациональные элементы, требующие ассимиляции, подавляют своим присутствием, и создается настоящее скверное качество, а дух ХХ столетия так хаотичен и расхристан. Потому и надо взяться за эти элементы как можно упорядоченнее.