Сергей Трахимёнок - Бог любит Одессу

И тем не менее, Олесю удалось выспаться до прихода хозяина квартиры.

Виктор Сильвестрович Олесю обрадовался, сказал, что звонил отец и интересовался, как у него дела.

Они поужинали, поговорили, хотя разговор не клеился.

Олесь попросил взять билет завтра на любой поезд, лишь бы он не шел на Киев. Виктор Сильвестрович обещал это сделать утром и оставить паспорт и билет на столе.

— Если я вас не дождусь, — сказал Олесь, — ключи от квартиры брошу в почтовый ящик.

— Хорошо, хорошо, — ответил Виктор Сильвестрович, — пусть будет так. Отцу от меня большой привет.

Топаз

— Какая партия? — не понял Казик.

— Партия, которую ты украл у него, — Дерибан показал пальцем на Бориса.

— Саша, я первый раз слышу о такой партии, — заныл Казик, — да может, и не было никакой партии. Может, он привез один камень.

— Была партия, была, Казя, лучший шнифер в Одессе день назад вскрыл его сейф в гостинице на Дерибасовской и подтвердил, что камни были там.

— Саша, ну, может, этот шнифер и взял камешки? А. зачем же ты их там оставил?

— Это было лучшее место их хранения до сегодняшнего дня.

— Ну так он и взял их, придя туда по второму разу, а чтобы на него не подумали, вскрыл его ломом.

— А откуда ты знаешь, как он его вскрыл.

— Да я не знаю, — заюлил Казимир, — я предположил.

— Да все ты знаешь, — произнес Дерибан.

— Саша, да откуда?

— Казя, — продолжал Дерибан, — ты знаешь даже, сколько стоит зака­зать человека в Одессе.

— Саша, ну откуда, да и что это за расценки?

— Казя, ты сейчас отсюда уйдешь, но я заплачу за тебя полторы тысячи баксов.

— Саша, я все понял, это Владик, он меня буквально изнасиловал.

— Его адрес?

— Микрорайон Котовского. у него там шикарная квартира. Он женат.

— Мне по хрену, на каком он женат.

— Ну, Саша, не скажи.

— Когда ты ему сказал фамилию? — Дерибан кивнул в сторону Бориса.

— Сразу после того, как за ним уехал Митроха.

Дерибан повернулся к Митрохе:

— А ты.

— Я думал, что это ему нужно, — произнес Митроха, — он мне стал баки заливать, что нужно знать о продавце все, вдруг он не специалист, а мошенник.

— Мошенник, значит, ну-ну.

— Езжай за ним, — сказал Дерибан Митрохе, — и привези его сюда.

— Саша. — заскулил Казимир, — ты не знаешь, с кем связываешься.

— Заткнись! — заорал Дерибан. — С тобой я разберусь позже, в зависи­мости от того, как этот хрен вернет мне камни.

— Саша, ну если твой шнифер видел камни, что же ты этого лоха не кинул?

— За него люди просили, а я — человек, а не поц с Привоза.

Дерибан взял в руки мобильный телефон.

— Але, Владик Самсонов, если брал билет на вылет из Одессы, сразу мне.

Дерибан позвонил в колокольчик.

Появился двухметровый амбал.

— Дерибан кивнул в сторону Казимира.

— В кандей, до особого.

Амбал не стал подходить к геммологу, а только повернулся к нему и сме­рил его взглядом с головы до ног.

Казимир поднялся с дивана и поплелся к амбалу, как кролик к удаву. Амбал положил Казимиру руку на плечо сзади и повел из офиса.

— Ну, а мы по чайку, — произнес Дерибан. — Как там Чилиндра, еще не разучился «купца» заваривать?

Но попить чайку не удалось.

Дерибану позвонили. Он долго слушал, и его непроницаемое лицо стало еще более непроницаемым.

Отключившись от абонента, Дерибан некоторое время молчал, а потом позвонил в колокольчик. Появился амбал.

— Отпусти Казика, — сказал Дерибан, — и позвони Митрохе, скажи, чтоб возвращался, отбой.

Амбал ушел, а Дерибан долго смотрел на Бориса, а потом сказал:

— Везучий ты, Топаз.

— Почему? — вырвалось у Бориса.

— Потому, что удалось тебе сделать почти настоящие изумруды, это раз.

— А два?

— А два, не успели тебя замочить деловые, чтобы шпалой поперек рель­сов положить.

— Это как?

— А вот так. Камни у них? У них. Ты им нужен?

— Нет.

— Вот и я о том же.

— Ничего не пойму, — сказал Борис, хотя внутренне похолодел.

— Ну, чтоб ты лучше понял, я тебе анекдотец расскажу. Приходит еврей в ЗАГС и просит сменить фамилию с Кацмана на Иванова. Ему меняют. Через месяц он приходит и просит сменить фамилию с Иванова на Самсонова.

— Это к чему?

— К тому, что твой Самсонов — это Кацман, и он улетел из Одессы несколько часов назад.

— Быстро. И как он прошел досмотр?

— Никак он его не проходил.

— Почему?

— Потому что улетел на личном самолете Гурвица.

— А кто такой Гурвиц?

— Святая простота, — произнес Дерибан. — Гурвиц — это человек, который имеет личный самолет, который стоит под парами в окрестностях Одессы.

— А почему он стоит под парами?

— А вдруг озверевший народ Одессы захочет погромить Гурвица.

— Ну, в Одессе с ее этнической толерантностью такое невозможно.

— В Одессе все возможно.

— Да-а, — неопределенно протянул Борис.

— А ты почему не спросишь меня, как Владик Самсонов оказался в само­лете Гурвица?

— Да, как он там оказался?

— Он женат на племяннице Гурвица.

— Понятно, племянница позвонила дяде и сказала, что хочет полетать над Европой.

— Нет, племянница живет в Хайфе, она позвонила оттуда и сказала дяде, что срочно хочет видеть Владика.

— А...

— Ладно, много будешь знать, никогда не состаришься.

В офисе появился Казик, которого вел амбал.

— Ты зачем его привел сюда? — спросил Дерибан.

— Ты же сказал его освободить.

— Ну, освободил?

— Да.

— Тогда дай пинка на дорожку и все. Видеть его не могу.

— Саша, — запричитал Казимир, — бес попутал, но ты же деловой чело­век.

— Я деловой? — взревел Дерибан.

— Саша, я не в том смысле.

— А я в том.

— Саша, но ведь я тебе нужен, это же не последняя экспертиза, в Одессе нет второго такого геммолога. а за битого двух небитых дают.

— За битого, говоришь.

— Саша, я же не в прямом смысле, я ж тебя честно предупредил, что с Владиком лучше не связываться, там за Гурвицем, да ты лучше меня знаешь, кто стоит, кавказцы, Стоян.

— Ты рамсы не путай, надо говорить Стоян и только потом кавказцы.

— Ну, извини, Саша, мы же с тобой одесситы, а Бог любит Одессу.

— Ты, пся крев, к одесситам не примазывайся, — сказал Дерибан и мах­нул рукой амбалу.

Тот снова положил руку на плечо Казимиру и повел его из офиса.

Как только амбал и Казимир скрылись, в офисе появился Митроха.

— Возьми его паспорт, — сказал Дерибан, езжай на вокзал и купи билет на любой поезд подальше от Одессы. Потом возвращайся.

— Так, может, я его сразу захвачу, — сказал Митроха, — чтобы по жаре дважды не гонять.

— Я его сам провожу, — сказал Дерибан, — чтобы потом у братвы базара не было, а то подумают, что я с деловыми заодно. И по пути скажи Клаве, чтобы она нам обед принесла сюда.

Клава появилась минут через пять. Была она одета так, как одевались буфетчицы в пятидесятые годы: коричневое платьишко, белый фартучек и маленький белый накрахмаленный кокошник на голове.