Наталья Литтера - Дульсинея и Тобольцев, или Пятнадцать правил автостопа

Он пытался отцепить ее руки, но гонщица держала крепко, голос ее становился громче, и до Тобольцева стали долетать предложения.

- Это страшный человек, поверьте мне. Я даже не знаю, что теперь будет. Вы думаете, я с ним из-за любви? Думаете, мне нужны его деньги? Нет. Просто он давно положил на меня свой взгляд, а брат задолжал этому ... этому подонку кучу денег. Вернее, его обвели вокруг пальца. И пока мы не выплатим, я ... я... - тут послышался очень натуральный всхлип. - А если вы отберете машину... - дальше целая россыпь всхлипов, - нас поставят на счетчик, и я никогда не смогу освободиться от него. Никогдааа, - и Дуня уткнулась в грудь честного и неподкупного стража порядка.

От приступа несвоевременного смеха Тобольцева спасло только собственное удивление. И абсолютно ошеломленное лицо лейтенанта Кравцова. Нет, ну когда такой успех у публики - надо доигрывать до конца. Как говорится, show must go on!

Выдохнуть, собраться, не ржать! Не ржать, Тобольцев!

- Я еще и хомяка твоего утоплю! - тоном Карабаса-Барабаса Мальвине. «Мальвина» взвыла в грудь блюстителю дорожного порядка. Блюститель вздрогнул. Иван понял, что сил держаться больше нет, и резко развернулся.

На сиденье ауди он рухнул, уткнулся лицом в рюкзак. И зашелся диким хохотом, искренне и от души надеясь, что вне машины его не слышно.

*Дуня даже предположить не могла, что умеет так вдохновленно врать. Да что там врать! Играть! Все эти закушенные губы, трясущиеся руки... Впрочем, сильно лицедействовать практически не пришлось. До того момента, пока не послышалась фраза с угрозой жизни мифическому хомяку. Тут Дуняша поняла, что может проколоться, поэтому просто закрыла ладонями лицо.

Лейтенант, видимо, сильно верил, что девушка плачет. И если на своем веку он уже видел достаточно слез по поводу изъятия прав, то с рыдающими барышнями, у которых топят грызунов, дела не имел.

- Это же надо вам было связаться с таким уродом, - пробормотал страж порядка.

- Случайно получилось, я не хотела, правда не хотела, - все еще не отнимая рук, шмыгая носом, говорила Дуняша. - И разгон он меня заставил взять. Я ехала, как положено, так нет, захотел посмотреть, сколько можно на трассе выжать. А теперь вот... и хомяка убьет, и брата на счетчик, и яаааа... видели...

Сердце гаишника все же оказалось не каменным и дрогнуло. Он аккуратно под локоток взял Дуняшу, которая, наконец, решилась открыть лицо. От того, что ладони были потными, макияж поплыл, а ничто так не передает женские страдания, как размазанная под глазами тушь.

- Ну что вы, что вы, - торопливо пробормотал лейтенант Кравцов, явно чувствуя себя виноватым в том, чем грозит девушке потеря машины. - Я выпишу вам штраф, не переживайте. Пойдемте.

Дуняша покорно села в «Ладу» и стала смотреть, как гаишник торопливо заполняет бланк. Неужели, прокатит? Неужели, все обойдется?

- Тааак, превышение скорости у вас уж слишком большое и тянет на 5000 рублей. Держите, - он вручил бумагу Дуняше.Многозначительно помолчал. А потом намекнул.

- Деньги-то есть?

- Е-есть, - икнула вдруг Дуняша.

«Ну, мать, ты даешь! Это же надо так в тему икнуть, - включился внутренний голос. - Какой талант пропадает, подумать только».

Дуня открыла сумку и стала судорожно в ней рыться.

Ну почему, почему если что-то надо, то с первого раза в женской сумочке это не найти? Куда запропастился кошелек? Недолго думая, она просто перевернула сумку и высыпала все содержимое себе на колени. Он упал последним и увенчал горку жизненно необходимых вещей. Лейтенант застенчиво отвел глаза от получившегося натюрморта, ибо через мгновенье на кошелек свалилась маленькая упаковка тампонов.

Быстро запихав все содержимое обратно в сумку, Дуня достала бумажку в 5000 рублей. Неплохая взятка.

«С ума сошла, всю наличность отдавать?» - прозвучало в голове.

- Это вам, - прошептала она, игнорируя голос разума. - Я бы даже добавила, но больше ничего нет, - и в доказательство показала пустой кошелек.

- Не мог оставить девушку в беде, - отчего-то покраснел гаишник, беря протянутую банкноту.

«Ты смотри, уже второй рыцарь за сегодня, - не унимался голос. - Один колесо меняет, второй штраф выставляет. Бог любит троицу. Жди!»- Спасибо вам, - искренне поблагодарила Дуня лейтенанта Кравцова, в котором, видимо, стала просыпаться совесть, ибо он поинтересовался:- А как же вы совсем без денег-то?

Девушка вылезла из «Лады».

- Он накормит, - указала она недобрым взглядом в сторону авто, в котором уже сидел автостопщик.

- Может, вас проводить? - предложил лейтенант, возвращая права.

-Нет-нет, не стоит, я сама... Сама его успокою. Машину ведь сохранила.

- Удачи вам и больше так не гоняйте.

- Даю слово!До Коко Дуня шла на нетвердых ногах, крепко сжимая в руке сохраненный документ. Открыв дверцу «ауди», она даже не взглянула на сидевшего как ни в чем не бывало автостопщика, бросила сумку на свое сиденье, сунула в нее права, быстро вытащила из кармашка на двери микрофибру и направилась к переднему бамперу, не заметив, что раскрытая сумка завалилась на бок, и с таким трудом возвращённый документ из нее выпал.Если бы было возможно, то Дуняша легла бы прямо на капот, обняв свою красавицу. Но сделать этого она не могла - слишком много вокруг глаз. Поэтому просто остановилась перед машиной, присела и стала протирать ее фары, шепча: «Ах ты, моя девочка, моя умница. Испугалась? Я тоже. Но я тебя не брошу. Ни за что не брошу. Вот высадим этого придурка, и все будет хорошо. Тебе ведь понравилось с ветерком, да? Знаю, что понравилось. В следующий раз, когда останемся вдвоем, найдем проверенную дорогу и прокатимся. Обещаю».

В салон она возвратилась почти спокойная. Отодвинула сумку, села и захлопнула за собой дверь, прежде чем сказать:- Еще раз повысишь на меня голос и вылетишь из этой машины, Дон Кихот фигов!

- Я смотрю, права у тебя? А это главное! - оживился пассажир. - Могла бы и спасибо сказать, Дульсинея Романовна Тобосская!

- За что? За то, что попросил пришпорить колесницу? - Дуня открыла косметичку, вынула оттуда зеркало и влажную салфетку.Мама дорогая, ну и видок у нее! Тушь под глазами, подводка смазалась. Надо хоть как-то привести себя в порядок.

- За то, что спас твои права! - продолжал заниматься саморекламой любитель путешествий. - Пожалел же тебя сердобольный лейтенант? А я принял удар на себя, между прочим. Опорочил свою безупречную репутацию.

- А она у тебя безупречная, автостопщик? - не отрываясь от важного дела, поинтересовалась Дуняша.

Разводы на щеках исчезли, подводить глаза по-новому перед этим шутом не хотелось, но помаду все же вынула. Под цвет маникюра, дааа... и стала с удовольствием демонстрировать, как девушки ее «туда красят».

- До того, как сел в твою колесницу, царица, я был чист и невинен перед законом! А теперь осквернил себя обманом перед человеком при исполнении служебных обязанностей. А все ты и твои дурные кобылы под капотом!