Наталья Литтера - Дульсинея и Тобольцев, или Пятнадцать правил автостопа

Видела новости по телевизору, потом пересматривала в сети, после плакала в ванной под шум воды и выпила на ночь виски. На другой день звонил Тихий, сказал, что «все разрешилось». Дуня тогда ответила «я рада», и разговор закончился.

С Тихим они встречались несколько раз - исключительно по вопросам реконструкции ресторана, улаживали организационные и финансовые моменты. Спокойно, корректно, четко. Сроки поджимали, поэтому пришлось объявить о рабочем субботнем дне.Придя утром в офис, Дуня увидела Виталика, который сидел в приемной и играл в планшет.

- Это что такое?

- Евдокия Романовна, тут такое дело... - Паша переминался с ноги на ногу и чесал затылок. - Он со мной.

- Я вижу, что с тобой. Только скоро прибудут те, кто занимается лестницами и лазерными тирами, а потом мы едем на объект смотреть, куда это все прилаживать, заодно и проверим, как разместили аэрохоккей и прочие прелести. Мы будем возить ребенка с собой? Кто из партнеров в такой ситуации отнесется к нашей фирме серьезно?

- А... он может посидеть тут, поиграет в планшет часок.

- Паша, ты в своем уме? Закрыть мальчика одного в офисе! Ты почему его дома не оставил?

- Не могу, - гений покраснел, - я же контракт подписал с его мамой. Она теперь ждет, когда начну отказываться от своих дней, понимаете? Вот я и не отказываюсь.

Дверь в приемную распахнулась, вошла Оля-блондинка с банкой растворимого кофе в руках.

- А я сбегала в магазин, купила. Думаю, сейчас приедут, а у нас кофе нет. Евдокия Романовна, тут какое-то странное письмо пришло, я не очень поняла. Но поискала в интернете указанные наименования - оказалось, растения. Разве мы заказывали экзотические растения?

- Это для дочки политика. Она решила украсить свою оранжерею невиданными цветами и деревьями. Перешли мне. А потом... здесь же есть поблизости торговый комплекс большой?

- Есть, - подтвердила секретарь, - там летние распродажи начались как раз.

- Оля, - вздохнула Дуня, - нам сейчас не до распродаж, к нам партнеры едут, а тут Виталик. В общем, пересылаешь письмо, берешь Виталика и идешь с ним в центр, может, там кинотеатр имеется. Мультфильмы на утренние сеансы еще ставят?

- Ставят! - у мальчика загорелись глаза, и он уже предвкушал отличное приключение. - Вообще, сейчас два мультика идут...Позвонили из мастерской, где делали мебель для уголка детского творчества, Дуня договорилась подъехать к ним в половине пятого вечера.

- Вот и отлично, - сказала она, отключив телефон, - значит, посмотрите мультфильм, там же и пообедаете где-нибудь. А кофе гостям я, так и быть, приготовлю сама.Москва стояла в субботних пробках. К половине пятого на встречу Дуня не успевала. Проще было добраться на метро, что она и решила сделать. Оставила Коко на платной парковке и спустилась по переходу под землю. Всего три остановки. Народу в метрополитене, как всегда, много. Люди идут одной большой массой. Сотни лиц и жизней в общей толпе. Вагоны переполнены. Дуня вошла последней и сразу почувствовала, как за ней закрываются двери. Повернулась.Бывают мгновенья, которые расщепляются на сотни маленьких мгновений и длятся очень долго. Как, например, когда падает на пол фарфоровая чашка. Пока она летит, в голове проносится много разных мыслей: что чашка выскользнула, что ее нужно поймать, что она сейчас разобьется и что это - дорогой памятный подарок. Все заканчивается в тот момент, когда фарфор ударяется об пол и разлетается на осколки.

Он не успел в этот вагон. Их разделили закрытые двери. Мгновенье расщепилось на сотни маленьких, и поезд не сразу тронулся с места.

Увидеть его - как удар в солнечное сплетение.

Там, внутри, где когда-то был огонек, стало больно и горячо.

Дуня смотрела на лицо за стеклом. Глаза темные-темные, волосы отросли, но ему хорошо. Рюкзак на плече. Почти не изменился. Почти тот же. Автостопщик. Фотограф. Ваня Тобольцев. От которого все так же замирает сердце. Несмотря ни на что.Поезд медленно тронулся, оставляя лицо позади, но оно еще некоторое время стояло перед глазами, пока в темном тоннеле Дуня не увидела на стекле собственное отражение.

*Двери вагона закрылись перед его носом, но огорчиться этому обстоятельству Иван не успел.

За стеклом была она. Первая мысль, шальная - что у него уже галлюцинации и видения наяву. Увидеть ту, что занимает твои мысли каждый вечер перед сном - увидеть вот так, в середине дня, в метро, по ту сторону вагонного стекла...

У нее замершее лицо - почти маска, почти как в тот раз, перед... Белое лицо, широко распахнутые глаза. Так страшно видеть меня, царица?Поезд тронулся и быстро набрал ход, унося ее - то ли настоящую, то ли привидевшуюся - в темный тоннель.

И та ночь, что разломала ему сердце - то ли настоящая, то ли привидевшаяся - тоже должна исчезнуть. Точно так же кануть в темном тоннеле глубин памяти.

Уходи, Дульсинея. Исчезни. Отпусти. Я - ошибка. У тебя есть другой. Ты выбрала его.

Он еще долго смотрел в черное жерло метрополитена. До приезда следующего поезда.

Одиннадцатое ЕЕ правило: «Когда совсем плохо - не позволяй себе оглядываться назад».

- Это какой-то... - дальше Тин недолго, но емко выражался на народной ипостаси великого и могучего. - Ваня... Славка... Вы вообще понимаете, во что мы вляпались?!

- В дерьмо, - хмуро ответил Ракета, не отрывая взгляда от монитора. Там на повторе крутился новостной ролик. Панорамы аэропорта, крупные планы самолетов, а затем быстрой сменой - люди в боевой амуниции, автоматы, каски. И потом - человек с заведенными за спину руками. Так им теперь хорошо, пусть и заочно, знакомый.

- Если это дерьмо, то я, бл*дь, ромашка! - Тин раздраженным взмахом руки что-то смел со стола на пол - зазвенело, зашуршало. - Это я даже не знаю что... Ядерные отходы, мать их!

- Но его же арестовали... - рискнул внести нотку конструктива Иван. - Это значит, что история... закончилась?

- Это значит, что либо завтра жахнет... - Тин глубоко вздохнул. - Либо все реально затухнет. Этот урод, Благородов, куда там пытался слинять от правосудия - в Лондон? А я бы сейчас в Антарктиду выехал. На полгода. Во избежание. Вместе со всем табором.

- А ты не нагнетаешь?

- Компрессор нагнетает! - рявкнул на Ракету Тин. - Я шесть каналов насчитал. ШЕСТЬ! Которые показали этот ролик. Ты знаешь, как это называется? А я тебе скажу! Дерьмо попало в вентилятор! И ждать можно всего. Всего, чего угодно.

- Тин...

- Просто. Все. На стреме. Ясно?

- Ясно, - хором ответили Рося и Ваня.

Скандал с арестом Благородова в аэропорту держался в новостных топах неделю. За это время ничего не произошло - плохого. Тобольцева вызывали для повторного допроса. Там Иван аккуратно попытался узнать новости по делу Благородова, но ему сурово сказали, что вопросы здесь задает не он. Пришлось смириться и отвечать по очередному кругу. Снова без малого три часа, с кучей новых, кажется, совсем не относящихся к делу подробностей. И допрашивал его человек в чине подполковника. Хороший ли это признак - Иван не мог решить. Но следствие явно вышло на новый уровень.