Мишель Фалькофф - Плейлист смерти

Словно это могло послужить неким оправданием. К тому же она лгала.

– Ты сделала это ради себя, – произнес я так же спокойно.

Она смотрела на меня, будто подыскивала слова, которые исправили бы дело. Но это было невозможно. Я чувствовал себя так, будто ложью обернулось все, что я о ней знал. Я-то думал, мы одинаковые, что нам повезло найти друг друга. Особенно теперь. Но, вероятно, это нельзя назвать везением. Может, это еще один ужасный способ напомнить мне, что я действительно потерял единственного истинного друга.

Я ничего не хотел сказать ей, кроме одной вещи:

– Пожалуйста, не делай этого. Пусть Эрик действует по-своему.

Она кивнула, затем наклонилась, принялась собирать с земли картошку и запихивать ее в рюкзак.

– Я думала, ты меня поймешь, – прошептала она, не глядя на меня.

В каком-то отношении я ее понимал, но это было неважно. Она не была той, кем я ее считал и какой хотел видеть. Передо мной опять замаячило одиночество.

И я пошел прочь.

Я не успел задать Астрид множество вопросов, которые намеревался задать; я хотел знать, как много известно Эрику; а если знали и другие ее друзья, почему она решила, что именно она должна расквитаться с триадой? Но какое это имело значение? Я ее потерял – или, точнее, она потеряла меня – и вместе с этим я утратил возможность обрести новых друзей. Может, проблема была в самой идее групп; если к чему-либо имеют отношение более двух человек, дела с большой вероятностью могут пойти неправильно. Вот была триада хамов, троица идиотов с одним мозгом на всех; старые подруги Астрид, чирлидерши, которые кинули ее после того, как это сделал Райан; ее новые друзья, помогающие ей мстить, совершенно не понимая, что поощряют насилие. Я был почти склонен думать, что они поступали еще хуже – потому что в том, кто такие хамы, сомнений не было, раз большинство своих злых дел они творили в открытую, у компании же Астрид все было шито-крыто, а вину брали на себя глупцы вроде меня.

Кому нужна толпа? Что плохого в том, чтобы иметь одного лучшего друга?

Мне не хватало Хейдена так же сильно. Мне так сильно его не хватало, что в конце концов мысли сделали меня несчастным; я погрузился в горе с головой, и одиночество перекатывало через меня волнами. Я никогда еще не был так близок к тому, чтобы заплакать, и если бы не находился в нескольких футах от поля, полного людей, которых я либо не знал, либо терпеть не мог, то, наверное, послал бы все на хрен и взвыл от отчаяния.

Однако я не стал делать ничего подобного. Меня не слишком беспокоило то, что обо мне могут подумать, но у меня есть гордость. И потому нет никакой возможности, ни малейшей чертовой возможности, что я заплачу и запричитаю посреди кукурузного – вернее, бобового – поля и позволю Астрид и ее друзьям думать, будто она довела меня до слез. Но я больше не мог оставаться в вертикальном положении и позволил себе упасть на колени и уставиться в землю, пытаясь представить, что все вокруг куда-то подевались. В голове беспрестанно крутилась та песня, о которой я вспоминал в машине, песня о любящих людях, которые тебе лгут. Я не буду таким. Я покончил с ложью, секретами и скелетами в шкафах. Я осилю расставание с Астрид, и, наверное, никогда не переживу потерю Хейдена. Мне будет хорошо одному.

А затем я почувствовал, как кто-то похлопал меня по плечу.

Я не мог представить, что это осмелилась вернуться Астрид. Но, поднимая глаза, обхватил себя руками, словно защищаясь, просто на всякий случай. Это была не Астрид. А маленькая, испуганная девчушка с короткими, торчащими в разные стороны волосами.

Джесс.

– Можно с тобой поговорить? – спросила она. Голос у нее был такой тихий, какой только и можно ожидать от столь застенчивого и замкнутого в себе существа, каким казалась она.

Я встал. Я был выше ее, должно быть, на фут.

– Конечно. – Я старался, чтобы мой голос звучал как у человека спокойного и собранного, что, конечно же, было не так. – Ты не возражаешь, если мы подойдем к костру? Я совершенно закоченел. – И это было правдой; с наступлением темноты стало еще холодней, а моя толстовка практически не грела. Но важнее было то, что мне не хотелось видеть Астрид.

Джесс посмотрела на меня и еле заметно кивнула. Мы подошли ближе к огню, где было гораздо теплее, и отыскали сухой клочок земли, на который можно было сесть.

– Ты в порядке? – спросила Джесс.

Она должна была все видеть, и потому могла знать, что я не в порядке. Но мне не хотелось думать об этом. Интересно, почему она захотела поговорить? Теперь, когда мы сидели близко друг от друга, я мог рассмотреть ее повнимательнее, представить, какими глазами смотрел на нее Хейден. Она не была особенно симпатичной – совсем крошечная, даже слишком. Глаза маленькие и близко посаженные; рот – две тонкие линии вместо губ. Волосы подстрижены коротко, так что видны малюсенькие ушки; мочки едва способны удержать сережки-гвоздики.

– Ничего, переживу, – сказал я, надеясь, что это окажется правдой.

Она, в свою очередь, посмотрела на меня, и по ее глазам я понял – я прямо-таки пялюсь на нее. Но потом она робко улыбнулась, и я многое осознал. Понял, почему Астрид представила их вместе; увидел, что они с Хейденом подходили друг другу – ее миниатюрность позволяла ему чувствовать себя сильным. И они запали друг на друга, не успев встретиться. Я понятия не имел, попросила ли Джесс Астрид показать ей Хейдена, но если да, то совершенно ясно, что она нашла его привлекательным. Я всегда считал психами людей, которые знакомятся онлайн, но теперь подумал, что, возможно, им известно нечто, неизвестное мне. Чувства Хейдена и Джесс основывались на их знании друг о друге, и в этом была какая-то особенная чистота и правда.

– Астрид все время говорит о тебе, – наконец тихо произнесла Джесс. – И он тоже говорил. Хорошо, что у нас есть возможность пообщаться. Я подумала, если я объясню тебе хоть что-то, ты начнешь разбираться в случившемся.

Я понял, почему она не хочет произносить имя Хейдена вслух. И она бесконечно ошибалась, если считала себя способной изменить мое мнение о том, что я только что узнал. Но я не хотел затыкать ей рот и отказываться выслушать ее историю.

– Поначалу я не был уверен, что ты настоящая, – признался я. – Когда Астрид рассказала мне об Афине, я подумал, может, это она сама.

Джесс рассмеялась:

– Ну что ты. У Астрид ушло немало времени на расставание с Райаном, на переживания по этому поводу. Думаю, расставания вообще бы не было, не расскажи ей Хейден о тебе. – Она сглотнула, произнеся «Хейден», и вроде как стала чувствовать себя свободнее.

– Что ты имеешь в виду?

– Она запала на тебя из-за того, что он рассказывал ей еще до вашей встречи. Думаю, она свела нас с Хейденом, надеясь, что когда-нибудь мы будем дружить вчетвером.