Владимир Топилин - Таежная кровь

Не случайно говорят, что все великое начинается с простого. Тем более в тайге. Стоит только подумать, как перехитрить зверя. А если знать повадки, то зверь «подскажет» сам, как с ним поступить в той или иной ситуации. Перестал медведь в избушку лазить. Подойдет на некоторое расстояние, посмотрит: «Ага, дверь открыта. Нет, человек. Нашел дурака! Не перехитрить тебе меня!..» Наложит рядом кучу. Чем еще раз подчеркнет свое пренебрежительное отношение к хозяину зимовья. Да пойдет восвояси.

Таким образом, между человеком и зверем установился некий негласный договор: Топ не трогал медведя, а тот не пакостил в избе. И Топ, в благодарность за миролюбивое сосуществование, угощал зверя разным лакомством. В пустое чрево огромного поваленного кедра клал либо горсть сухарей, перемешанных с сахаром, либо несколько конфет. А однажды специально для своего «лохматого друга» принес старое, несколько подпортившееся повидло. Литровую банку. Намазал вареньем заломленный ощеп – доску от старого сгнившего пня – да опять же запихал угощение в дупло.

Повидло медведю очень понравилось. Ощеп был изгрызен и пережеван медвежьими зубами в труху. А потом «выдан» на обозрение в переработанном виде. Вот тогда отношения двух исконных врагов на какое-то время приобрели спокойный характер. И длились пару лет. А закончиться могли неизвестно чем.

Топ понимал, что прикормил зверя зря. В дикой природе союз двух врагов ни к чему хорошему не приводит. Все равно когда-то наступит время, которое обозначит их полярность. Возможно, будет голодный год. Или тяжелая, затяжная осень. Это заставит зверя встать на разбойничий путь. Голод часто делает друзей врагами, даже людей. Не посчитается косолапый с его добротой, забудет про угощения. И в лучшем случае залезет в зимовье. Если не через дверь, так сделает подкоп. Может запросто подкараулить, когда Топ в какой-то ненастный день поздней осени припозднится, будет возвращаться на избу без собаки. Медведь давно изучил все его привычки. Знает, откуда Топ приходит, куда идет за водой, дровами. Даже может устроить западню на нарах. Потом, оставшись без головы, думай, кто виноват?!

Но пока бояться нечего. Весна – пора благодатная, корма любому зверю предостаточно. Все сыты, довольны, почему и степенны. Об этом говорят следы как копытных, так и босоногих. Медведь ходит вразвалочку, не торопясь, широко, раскористо. Видно, имеет большой запас жира с зимы. А сейчас тем более проблем с пищей нет. Налились соком корешки, проклюнулась молодая трава, мыши начали плодиться. Значит, подходить к избе можно смело. Как к себе домой.

Почему «как»? Да потому, что Топ знает закон, что в тайге он далеко не хозяин, а временный гость. В лесу собственными могут быть только свои штаны. Да и то пока они на тебе. Не стоит надеяться, что завтра все будет так, как сегодня. Никто не даст гарантии, что на твоем лабазе будут целы продукты, или соболя, что попался в твою ловушку, не сорвет росомаха. В тайге ничто не бывает постоянным.

Чем ближе Топ подходил к зимовью, тем больше замедлял шаг. На прилавке, около избушки, «нет живого места». Все утоптано медвежьими следами. Но не ясными, как на глине или взрыхленной земле. А какими-то непонятными, как «мягкий, набитый» след соболя на сбежке. Маленькие, большие, длинные, короткие тропки. На открытых местах, кажется, зверь катался на спине. Возможно, начал линять и выбивал из шкуры старую шерсть. По размерам «босых ног» зверя ясно, что здесь живет старый хозяин. Его друг, которого Топ прикормил в старой кедровой колодине.

В этом году зверь тоже ждет, когда человек придет и принесет что-то сладкое и вкусное. Вполне возможно, что зверь уже услышал приближение человека и теперь на некотором уважительном расстоянии чувствует и слушает знакомые шаги.

Как это бывало ни раз, заслышав Топа, медведь с шумом уходил в скалы. Давая о себе знать: нарочито срывал на осыпи камень, хрустел сучками, валил сушину. Иногда даже негромко стонал. В общем, не таился. Как будто приветствовал человека: «А, это ты… Ну, здорово. С твоей избой все нормально, я за ней следил. Принес мед, что обещал? Положи в колодину, я потом, ночью, заберу». Или еще что-то в этом роде.

Но сегодня было все по-другому. Не так, как обычно. Никто не уходил в гору, не стонал и не швырял камни по россыпи. Присутствие зверя исходило от… избы. Какой-то непонятный, негромкий металлический звук. Может, зверь лапами бил по жестяной печке. Или грыз кастрюлю. Что, в общем-то, равнозначно: медведь залез в зимовье.

Его предположения подтвердились, как только Топ подошел на близкое расстояние к избе. С небольшой горки хорошо видно притулившееся, спрятанное в пихтаче зимовье. И – «порядок» на поляне, перед сенями, который можно сравнить с очередным переездом, когда хозяева, в суматохе выкидывают на улицу старые ненужные вещи.

Сравнение было достаточно верным, точнее не придумаешь. Вся хозяйственная утварь, что Топ принес в зимовье за последние два года, валялась под открытым небом. Некоторые вещи, такие как спальник, можно было различить лишь по полосатому окрасу рваных кусков да «ватной перенове» на зеленой траве. То тут, то там валялись еще какие-то необходимые в промысловой жизни железяки. Топ не стал долго присматриваться.

В его сознании закипела горькая обида на лохматого друга: «Вот, знал же: сколько волка ни корми, все одно…» Обида быстро переросла в злость: «Ах, так, ну, тогда и я так…» Стоило только представить, сколько продуктов, скарба, охотничьего снаряжения сейчас «пущено на ветер», как руки сами сдернули с плеча ремень ружья. Топ уже знал, что минута расплаты наступила. И от этого никуда не деться.

Медведь был там, в избушке. Доносились характерные звуки возни, сопение, которое могло быть произведено только довольным зверем, поедающим какое-то лакомство. Топ с сожалением вспомнил, что в бочонке оставалась пара килограммов сахара, сколько-то сухарей, крупы, да еще что-то… Сразу все не упомнишь. Всего около двадцати килограммов всевозможных запасов.

«Ах, злодей! Уж я ли тебя не потчевал? Повидло приносил, сахар. Ничего жалко не было, ешь, да не трогай лишнего», – шептал Топ гневными губами, осторожно подкрадываясь к избе за стволами деревьев.

Лучше всего, конечно, стрелять под некоторым углом, не сбоку, не в грудь зверя. А так, чтобы медведь находился к нему вполоборота. При таких условиях больше вероятности «осадить» его с первой пули. Второй может и не быть… Разное бывает. Для этого надо пройти еще полтора десятка метров, встать вон за тот наклонившийся кедр, приготовиться, тогда можно и «позвать».

«Тулка» готова давно. В обоих стволах ружья всегда стоят пули Коли Левши. Правая рука заученно проверила правый карман, в котором лежат еще пять патронов. Стоит протянуть ладонь – и очередной заряд в руке.