Пол Пен - Огоньки светлячков

– А знаешь, как он там оказался? – усмехнулась сестра и наклонила голову. Хрустнул сустав на шее. На нижнем веке появилась слеза и стекла на край прорези в маске. На мгновение она засветилась, поймав лучик от лампы на потолке, и упала внутрь.

Я размышлял над ответом на ее вопрос. Единственное, что пришло в голову, – еще один вопрос.

– Это был Человек-сверчок?

Сестра цокнула языком, покачала головой и положила на мою руку вторую ладонь.

– Нет же, – прошептала сестра и выдохнула, готовясь дать ответ. – Это был папа, – выпалила она.

Малыш в кроватке стал пинать решетку – прутья, похожие на те, что на окнах. Сестра посмотрела прямо мне в глаза, потом несколько раз моргнула и отвела взгляд.

– Папа? – Мне показалось, что кожа на руках и ногах покрылась пупырышками. Что-то изнутри рвалось наружу.

– Вчера это было не в первый раз, – продолжала сестра.

– Вчера?

Сестра положила руку на мою спину и несколько раз провела из стороны в сторону, царапая ногтями. Точно так же были расположены царапины на спине папы.

– Это была ты?

Она кивнула.

– Что он тебе сделал?

– Сделал мне больно.

– И малышу? – выпалил я.

Взгляд ее устремился в пустоту комнаты.

– Нет, не в этом смысле. Надеюсь, этого не случится.

Она вздохнула и резко выдохнула. Покачала головой, будто мысленно разговаривала сама с собой.

Сестра приподнялась и подсунула под себя ногу. Пружины скрипнули.

– Обещай, что никому ничего не скажешь. – Голос ее неожиданно стал серьезным. – Поклянись. Ни папе, ни маме, ни бабушке. Даже брату.

– Он часто это с тобой делал?

– Что?

– Папа. Он часто это делал?

Сестра выставила вперед кулак и начала разгибать пальцы. Выбросив все пять, она опять сжала их и начала сначала, отсчитывая вслух. Когда второй кулак превратился в раскрытую ладонь, она замолчала.

– А мама знает, что папа делает тебе больно?

– Если бы ты знал, откуда берутся дети, – ухмыльнулась сестра, – ты бы знал ответ, раз у меня есть ребенок.

Дрожь пробежала по всему моему телу.

– Ты обещал, что никому не расскажешь. Поклянись жизнью малыша. И еще… – Она огляделась. Острый нос указывал на разные предметы. Потом встала, взяла что-то с бабушкиной тумбочки и вернулась на место. Сестра сжала мои руки, и я увидел, что она держит четки. Она обернула ими наши ладони.

– Клянись именем Того, Кто Выше Всех. – Сестра сжала четками мои руки так сильно, что стало больно. – Повторяй за мной: я никому не скажу то, что сейчас услышал. – Сестра дышала тяжело и часто, несколько раз она покосилась на дверь. – Я ни слова не скажу об этом ни одной живой душе. Клянусь именем Того, Кто Выше Всех. Повторяй! – На меня брызнула слюна с ее губ. – Повторяй! – Она сильнее затянула четки и сдавила мои пальцы. Они даже покраснели.

– Я не… – начал я, глядя на побелевшие полосы ее пальцев, – скажу никому о том, что сейчас услышал. Клянусь. – Я не мог вспомнить, какие слова произнесла сестра и в каком порядке. – Именем Того, Кто Выше Всех.

– Смотри, никому. Ты поклялся.

Я кивнул.

– Я знаю, что ты не проболтаешься. И не только потому, что дал клятву. Тогда я расскажу всем твои секреты.

Я понял, что она имела в виду банку со светлячками, которую я поставил в кроватку малыша.

– Никому? – спросила еще раз сестра.

– Никому, – повторил я.

Она размотала четки и встала, чтобы положить их на место, но на полпути остановилась.

Губами я ощутил прикосновение распятия.

– Целуй образ Того, Кто Выше Всех. Если ты нарушишь клятву, наказание будет страшным.

Она сильнее прижала крест, я едва смог пошевелить губами.

Все же мне удалось изобразить нечто, похожее на поцелуй, потому что сестра произнесла:

– Вот и хорошо.

Дверь в спальню отворилась, когда сестра положила четки на тумбочку бабушки. Прыгнув, она мгновенно оказалась на кровати рядом и, откинув голову, засмеялась.

– Что здесь происходит? – спросила бабушка.

Сестра продолжала хохотать.

– Ничего, – отмахнулась она. – Играю с братом.

Брови бабули поползли на лоб.

– Где же он?

– Здесь, – отозвался я, чтобы она могла по голосу определить мое местонахождение.

Но смотрел я на сестру. Прямо в ее глаза в прорезях маски.

– Что происходит? – спросила бабушка.

В глазах сестры еще стояли слезы, но она опять захихикала и подпрыгнула на кровати, продолжая воображаемую игру. Я перевел взгляд на младенца. Его внимание привлек скрип пружин, и он заплакал. Я повел плечами. Спина горела из-за царапин, оставленных ногтями сестры. Такие же были на спине отца.

– Я не знаю, – ответил я. – Не знаю, что происходит.

И бабушка, которая всегда слышала больше, чем люди хотели сказать словами, поняла, что это ответ из глубины моей души.

На мою голую коленку упала слеза.

Я заплакал громко, как мой маленький племянник.

Словно мое место было рядом с ним в колыбели.

Позже мама пришла ко мне в спальню.

Я сидел в постели, прислонившись спиной к стене, прикрывшись простыней до пояса, и рассматривал картинки в своей книге о насекомых. Благодаря этой книге я узнал о стрекозе, прежде чем ее увидел. И о сверчке. И о бабочках. Я выучил названия почти всех насекомых, о которых рассказывалось на этих страницах. Однажды я пошутил над бабушкой, попытался убедить ее, что выучил латынь, и стал перечислять все названия насекомых по порядку. Actias selene, Inachis io, Colias crocea. Я тараторил без остановки, даже задал вопрос названием одного вида и ответил названием другого. Со стороны моя речь звучала вполне гладко. Saturnia pyri? Acherontia atropos.

– Ты меня не одурачишь, – сказала бабуля, выслушав все термины до последнего. – Уверена, это слова из твоей книжки о насекомых.

Когда мама отворила дверь, я как раз открыл страницу с фотографиями жуков-светляков. На одной жук сидел на травинке, растущей среди собратьев на берегу озера. Огонек слабо отражался в поверхности воды. Светлячки стали моими любимцами с первого дня, когда папа подарил мне книгу.

Я был уверен, что нет существа более удивительного, чем то, которое может само вырабатывать свет.

– Бабушка говорит, ты плакал, – сказала мама, приоткрыв дверь и просунув голову в узкую щель. Вспышки света на экране освещали комнату, как молнии.

Я не ответил, настолько был поглощен изображением светляка со светящимся зеленым брюшком.

– Неужели эти жуки действительно сами производят свет? – спросил я отца в тот день, когда он достал для меня книгу с полки.

Это было еще тогда, когда он позволял мне скакать, как ковбой, и не наказывал, заставляя спать в ванне.

– Как тебе сказать, – ответил папа. – Лично мне кажется, они получают свет от самого солнца. Днем они напитываются энергией, а вечером отдают ее.