Лине Кобербёль - Обещание ведьмы

И она исчезла. Страницы заколыхались, и книга с громким хлопком закрылась.

Я обнаружила Кахлу, Аркуса и Никто мирно посапывающими в одном из гостевых домов Воронова Котла. Довольно здорово отыскивать людей по запаху. С другой стороны, никак не открыть двери – и это ужас как неудобно.

– Кахла! – позвала я или, вернее, попыталась позвать. Раздалось лишь громкое мяуканье.

Однако даже самые отчаянные вопли Котёнка не способны были разбудить их там, в комнате, хотя оттуда и слышалось сонное бормотание Никто:

– Габриэла, Георгина… нет, не Георгина. Гарриет. Генриетта. Гортензия. Гортензия?

– Никто! – попыталась я – но снова раздалось лишь мяуканье, а Никто, немного пошмыгав носом, вновь погрузилась в сон.

Вот чёрт. Может, где-то открыто окно?

Да, действительно, но только приоткрыто. К счастью, Котёнок по-прежнему был очень худеньким… Сможет ли он туда пролезть? Котёнок изящно прыгнул на подоконник, и мы попытались протиснуть голову в щель. Нет, не получается.

Приоткрытое окно было зафиксировано с помощью такой пластины с дырочками, но не из металла – такие мне встречались, – а из дерева. Небольшой штырёк вставлялся в одну из дырочек как язычок в пряжку на ремне, и поэтому окно не распахивалось и не закрывалось. Я просунула… вернее, мы просунули, так как Котёнок активно мне помогал – мы просунули переднюю лапу в щель и подёргали дырчатую пластину. С четвёртой попытки нам удалось – она наклонилась и соскочила со штырька, и Котёнок тут же просунул треугольную головку между окном и подоконником, чтобы мы могли проникнуть внутрь.

Рама захлопнулась быстрее и оказалась гораздо тяжелее, чем я думала. Хотя мы торопились, но полностью пролезть не успели.

– Мяааауууу!

Я заверещала от боли и испуга, потому что мне прищемило хвост. Боже, как же было больно! Гораздо хуже, чем если прищемить дверью палец. Перед тем как хвост выскочил, нас дёрнуло, и из-за этого, прыгая на пол, мы потеряли направление и равновесие. Нам пришлось развернуться в воздухе, при этом мы что-то задели на лету. Металлический таз для умывания и кувшин с водой, покачнувшись, опрокинулись, а затем раздался оглушительный грохот, и Котёнок практически одновременно со всем этим оказался на полу. Вода расплескалась повсюду, и, к огромному негодованию моего дикого друга, практически с лап до головы забрызгала нас самих.

Никто неуклюже вспорхнула вверх, издав от испуга прямо-таки наседкино квохтанье «Кудах!», а Кахла вскочила с кровати с колдовским боевым кличем, от которого наша шерсть встала дыбом. Только Аркус нас сразу узнал.

– Это же просто Котёнок, – сказал он.

Кахла чиркнула спичкой и зажгла одну из керосиновых ламп.

– Что ты здесь делаешь? – спросила она. – Кошки ночные животные. Иди на улицу и… лови мышей или что-нибудь ещё.

Я слегка обиделась. Но Кахла никогда не была в восторге от Котёнка, к тому же она не могла знать, что так невежливо разговаривает и со мной тоже. Тут я обнаружила, что стою, выгнув спину со вздыбленной шерстью – Котёнок также не являлся большим фанатом Кахлы, а сейчас ко всему прочему вокруг её шеи наподобие живого украшения лежала Сага.

« Успокойся ! – сказала я Котёнку, после чего шерсть в основном улеглась на место. – Нам нужно держаться вместе».

– Гортензия, – произнесла Никто. – Как думаешь, Кахла, мне подходит имя Гортензия?

– Понятия не имею, – раздражённо и одновременно рассеянно ответила она. Мне кажется, Кахла почувствовала, что Котёнок не такой, как обычно. – Мне всё равно, можешь называться хоть Пальмой, хоть Молочаем, хоть Стрекозой – только реши сама!

Это было немного нечестно – ведь именно этого Никто и не могла сделать…

Я подбрела к Кахле и потёрлась о её ногу. Попробовала ещё и замурлыкать, но тут Котёнок однозначно воспротивился.

– Да ты в преотличнейшем настроении, – с подозрением сказала Кахла. – Что с тобой такое?

« ЭТО Я, КЛАРА!»

Я «произнесла» это так громко, как могла – внутренним голосом.

– Поняла, поняла, не нужно так кричать. – Она вдруг остановилась. – Клара? Это ты?

Она нагнулась и молниеносно схватила нас в охапку. Сага зашипела, и я невольно тоже. Кахла держала нас перед собой так, что задние лапы неприятно болтались в воздухе, и глядела прямо в глаза.

– Что ты делаешь? – спросила она. – Ты что… Где ты? В смысле кроме того, что здесь?

« В доме тёти Исы».

Я принялась рассказывать о Щитовой завесе, которая окружила нас со всех сторон, о тысяче животных и Бравите, но тут…

…я вдруг оказалась в другом месте.

– Клара! Ты меня слышишь?

Это Оскар стоял рядом, крича мне прямо в ухо. Мне, а не Котёнку.

– Тебе нужно вернуться, – напряжённо произнёс он. – Клара. Ну давай! Мне использовать эту таблетку – или что?

Самое неприятное заключалось в том, что я за всем этим наблюдала со стороны. Видела сверху его и себя – вяло и безжизненно лежащую на кровати.

Это потому, что я вот-вот умру? Потому, что слишком долго отсутствовала? Я попыталась нырнуть обратно в тело, но казалось, оно не хочет меня впускать.

– Здесь твой папа, – сказал Оскар. – Вернее… он сюда едет. Он звонил из машины откуда-то с лесной дороги, но связь была ужасной, эта купольная штуковина реально глушит сигнал, и я не могу его предупредить. Бравита всё ещё там. Он попадёт ей прямо в руки. Клара, возвращайся!

Но я не могла. Казалось, самая тугая резинка в мире, издав хлопок, тянет меня обратно к Котёнку и Кахле.

– Клара? – Кахла всё ещё стояла, держа Котёнка перед собой. – Что происходит? Ты в порядке?

« Нет. Не в порядке! Ничего не в порядке. Нам необходимо остановить Бравиту. Прямо сейчас!»

Они уставились на меня все втроём: Кахла, Аркус и Никто. И только Никто, маленькая, встревоженная, испуганная, сказала:

– Скажи, что нам делать.

Времени, чтобы объяснить всё про первый и второй мосты, долину Тлена и так далее, не осталось. Им придётся просто на меня положиться.

« Необходим колдовской круг, – сказала я. – Нам нужно быть там всем вместе. Сейчас же приходите к дому тёти Исы. Если мы окружим Бравиту и все выстоят, тогда… мы сможем её победить».

Тут же последовал ещё один рывок, на этот раз в обратном направлении. Меня закрутило внутрь, вниз и одновременно наружу, и когда я почувствовала, что сердце начинает стучать как пневматическая дрель, я поняла, что это моё сердце – сердце Клары. Я ощутила под языком кисловатый мучнистый вкус таблетки «домум», а когда открыла глаза, то уставилась прямо в озабоченную веснушчатую физиономию Оскара.