Лине Кобербёль - Обещание ведьмы

В последнее слово она вложила столько издёвки и презрения, что у меня всё внутри сжалось.

Оскар встал рядом со мной.

– Ты и понятия не имеешь, на что она способна, – сказал он Бравите. – Какой сильной она может быть, когда нужно. Какой смелой, когда нужно кого-то защитить!

Здорово, что он так сказал, мне нужно было это услышать, потому что, хотя я и знала, что не должна поддаваться воздействию Бравитиных слов, мне приходилось бороться с тем… чтобы не делаться меньше. И когда я смотрела на это лицо, принадлежащее моему папе и одновременно Бравите… внутри всё переворачивалось, а где-то в груди возникал ледяной безнадёжный страх. Как я могу бороться против… той, кто находится в теле моего папы? Я не могу причинить ему вред. Она выбрала самый надёжный щит в мире. Она находилась там в большей безопасности, чем мы за радужным куполом Щитовой завесы. Всё это, конечно, хорошо – «окружить» её и проводить к смерти, – но где же мой круг? И что, если она заберёт с собой папу?

Она… что-то такое сделала. Дотянулась до Оскара, но не рукой. Его тело дёрнулось, и он взревел от боли.

– Хватит! – закричала я. – Остановись!

– А если нет – то что? – усмехнулась она. – Что ты сделаешь? Ударишь? Скажешь «убирайся»? Тогда я захвачу с собой твоего папочку. А может, и его.

В этот раз она показала пальцем, и Оскар застонал от боли.

Я понятия не имела, что мне делать. Ведь она была права. Я не могла сказать «убирайся». Я ничего не могла ей сделать. Всё, что я бы делала ей, сказалось бы на моём папе тоже.

Но у кого-то таких препятствий не возникало. Крохотная фигурка ринулась к земле, перескочила на штанину папы и прыгнула на руку, показывающую на Оскара.

– Что…

Больше Бравита ничего сказать не успела – Валиант уже вонзил свои острые маленькие зубки грызуна ей в палец.

– Ай! – Она затрясла рукой, но Валиант вцепился мёртвой хваткой. И только когда, приложив все силы, она стряхнула его, он разжал челюсти и полетел по воздуху, напоминая серый мохнатый теннисный мячик.

– Валиант!..

Оскар сам вырвался из болезненной хватки Бравиты и помчался за своим диким другом, чтобы удостовериться, что с ним всё в порядке. А я подумала: если крохотный, как мышка, Валиант на это способен, значит, смогу и я. На мгновение я закрыла глаза, чтобы быстрее вызвать дикое чувство.

« Кот, – тихо попросила я. – Если ты всё ещё здесь – где-нибудь в этом мире, в том или ином виде, – пожалуйста, помоги мне сейчас! В самый последний раз – обещаю! »

Я прислушивалась, но никто не ответил. Я ощутила Котёнка – словно маленький укол ревности, потому что позвала не его. И больше ничего.

Только я вдруг перестала бояться.

Напряжение и готовность к бою остались, а страх исчез.

«Ты можешь, – прошептала я себе. – Она не лучше тебя. И, возможно, даже не сильнее».

Когда я смотрела на Бравиту с помощью дикого чувства, то понимала: она вообще не похожа на папу. Мне были чётко видны границы. Я видела, что он где-то там, внутри, но будто сокрыт в такой маленькой твёрдой капсуле посреди Бравитиного грязного месива.

Котёнок теперь стал ближе. И ощущался яснее. Мои друзья, входившие в колдовской круг, были в пути. Я снова открыла глаза и посмотрела на человека, выглядящего как мой папа, но им не являющегося. И усмешка на губах была не его. И алчность, от которой сжимались руки в желании вырвать жизненную энергию и силы из ничего…

– Ты помнишь царство смерти? Помнишь долину Тлена? – спросила я. – Пойдём, Бравита. Настало время тебе вернуться. А мой папа… останется здесь!

Ей казалось, она одержала верх. Я видела это по торжествующему взгляду сияющих глаз, которые никогда не станут такими, как у папы. Я вновь присмотрелась к ней с помощью дикого чувства. Она что-то протягивала ко мне, не очень похожее на руки – тем более руки моего папы. В ней по-прежнему было что-то бесформенное, напоминающее пиявку, нечто пузырящееся и барахтающееся под поверхностью…

Нечто ярко-розовое.

Я никогда не смотрела на папу глазами дикой ведьмы, однако была вполне уверена, что он выглядит совсем не так. Бравита захватила Пию.

Я не увидела и не почувствовала, когда это произошло. И я не знала, бродила ли по лугу в поисках своей маленькой дочери сама Пия, вконец лишившись рассудка, или… это Бравита, воспользовавшись её телом, пыталась заставить нас совершить какую-нибудь глупость.

Но в одном сомневаться не приходилось: когда её начал мучить голод и не осталось никого, на кого можно наброситься, она разрушила защиту старой ведьмы и поглотила её всю без остатка.

– Пойдём, – сказала я. – Я твой проводник и покажу тебе путь.

– Ты? Покажешь? – Её презрение было почти осязаемо. – Какая-то шмакодявка и её паршивый кот не могут ничего мне показать.

– Может, и нет, – произнесла Кахла своим самым холодным, по-змеиному опасным голосом. – Поэтому она и не одна!

Я вновь открыла глаза, потому что мне было необходимо их всех увидеть. Котёнок выскочил из тьмы словно кошачья ракета, летящая на тепло, я едва успела его схватить. Он так сильно прижался ко мне, словно на этот раз сам хотел погостить внутри меня. Оскар нашёл Валианта, и тот восседал у него на голове, воинственно глядя на Бравиту. У Аркуса на одном плече сидела Эрия, а на другом – Никто, поэтому он казался на голову выше, чем обычно.

Мы окружили её, пока она не оправилась от удивления. Должно быть, её вид производил странное впечатление, особенно на Оскара, который хорошо знал папу, – но он и виду не подавал. Он слышал её издевательские слова и давно понял, что это не папа, хотя сходство было разительным.

Бравита принялась ходить от одного к другому. А потом рассмеялась.

– Ну и ну, вот так компания! Змеиный выродок, молокосос, мышиный друг и уродец – а ещё тринадцатилетняя шмакодявка, которая и понятия не имеет, кто она. Вот так сражение намечается!..

Совсем недавно её слова наверняка заставили бы меня скукожиться как листок бумаги, брошенный в огонь. Я бы скорее поверила в неё, чем в себя. Но теперь произошло обратное. Что-то внутри меня скользнуло на место – словно вправленный сустав вывихнутого плеча. Да, это мой колдовской круг. И вместе мы сильнее, чем по отдельности. Мне было наплевать на издёвки Бравиты, наплевать на то, что другим диким ведьмам наш круг наверняка показался бы странным. Кахла старалась изо всех сил не стать такой, как её мама, Аркус всё ещё был ребёнком, Оскар не имел никакого отношения к колдовству и смог стать частью круга только потому, что когда-то мы смешали кровь, Никто была создана с помощью магии и человеком не являлась, а я ещё год назад не знала, что я дикая ведьма, даже не подозревала, что такие существуют…