Анна Немзер - Раунд. Оптический роман

Ладно, при чем тут вещи. С вещами я как-нибудь разберусь.

Как же ты говоришь… как же ты называешь меня по имени. Растягивая первый слог. Как же мне поверить.

Как же мне поверить-то, что никогда ты больше в меня не войдешь.

И катит, и катит море волны.

Есть такие источники, которых никогда не существовало. В частности, вот этот раунд из баттла Blind Bastard vs. МС Квадрат.

Чувак, ты просто так изобрел постмодернизм?

У этой телки ты не первый, ты, конечно,

извини,

Ее ебали Лиотар, Фуко, Лакан и Деррида.

Че, братюнь, небось, и не слышал никогда?

Весь этот ебучий неймдропинг

Для тебя – табула раса, для меня – допинг.

Ты, типа, отменил что было сил раскладку сил —

Ну, типа, свет и тьму, добро и зло?

Братюнь, да тебе тупо с вузом не свезло.

Знаешь, что я тебе скажу? Народное творчество тебе знакомо? Частушки в детстве слушал? Так вот я тебе напомню одну:

Оглянись вокруг себя,

Не ебет ли кто тебя.

«Себя»-«тебя» не рифмуют, тебя ебут, но тебя не ебет, я понимаю.

Давайте сейчас не про этого чмошника, он не так нас тут всех волнует.

Как говорил один классик жанра, это турнир, чтобы выместить гнев.

Кстати, где он? А вон стоит. Слеп, глух и нем, доверенное лицо президента Эр Эф.

Ну ладно, к делу, то есть к гневу.

Хотите баттл по фактам? Будет баттл

по фактам.

Я вам щас не эмси, а санитар общественной катаракты.

Мы тут на баттлах ебли детей, котов, матерей, только друг друга не ебли, потому что зашквар, типа?

Короли насилия, типа де Сада, магистры зла, типа профессора Мориарти.

А вот, допустим, зашквар, допустим, ты гей, допустим, в Грозном.

Пиздец у вас щас рожи, конечно.

Слушайте, слушайте. Рил ток. Говорю серьезно.

Я вам говорю про контемпор,

а не про времена Тохтамыша.

Звучит тревожная музыка, в пальцах тремор:

Допустим, ты гей и ты в Грозном, так вышло.

Дома сначала не знали, потом узнали.

Убить не убили, но убивали.

Братья жгли утюгом, мать орала: ты мне не сын, мне видеть тебя нет сил.

Парень твой тебя сдал, как будто он в тебя

не входил.

Пока ты валялся в подвале и кровью ссал,

отец вынес вердикт: убить, пока никто

не узнал.

И тут, представим, приходит такой дядя:

Русский, в галстуке, в запонках, при параде —

Комсомольская рожа, че-то он там при АП,

Вхож в кабинеты, знаком с самим ВВП.

Типа, говорит, снять напряжение в регионе – наша прямая задача.

Типа, не надо так нервничать, говорит, —

елей из щелей херачит.

Типа, че вам грех на душу брать, только

мараться.

Типа, решим проблему, избавим вас от позора, вопрос финансов.

Увезем вашего парня в Германию, соседям

скажете, умер, тут уж сами будете разбираться.

Тихо, суки! Слушайте.

Ты в том же подвале, но, кажется, будешь жить.

Хуй проссышь, Аллах или черт тебе ворожит.

Но тут нестыковка: братья уходят в отказ, говорят: подстава,

соберет инфу, кинет на бабки, начнутся облавы.

Позор не скроем, только проебем башли.

Шли его нахуй, отец, мы сами решим. Братом меньше – не страшно.

Дядя при запонках говорит: при всем уважении, вы охуели.

Мы ударили по рукам, мы все в деле.

Братья гнут свое: пошел нахуй,

а ты все гниешь в подвале, постепенно становишься прахом,

захлебываешься кровью, рвотой и страхом.

Дядя из Кремля говорит: бля,

не оставляете выбора.

Не хотели по-хорошему – мы сдаем вас и вашего пидора.

Дальше – подвал, калаши, огни, молчи

и молись, сука.

Если ты хочешь что-то сказать – сдай своего друга.

Вой и ори, жри свою кровь, ну ты, брат,

и артист.

Вслед за тобой – сотни таких; наш регион чист.

Что прихуели-то, пацанчики? Не слышали

про такое никогда? Рил ток, баттл по фактам, как было обещано.

Так вот оглянитесь, суки, вокруг себя

и посмотрите, насколько хватит ваших

катарактных глаз:

в данную секунду, когда вы бухаете вашу

ананасную воду, – не ебет ли кто вас?

«Глаз»-«вас» не рифмуют, вас ебут, но вас

не ебет, я понимаю.

На разъебанном самовластье мне не увидеть вас с вашими именами.

А я не сдохну ебучим ноунеймом, как у вас тут в заводе.

И пока мне хуй не забили в глотку – узнаете цитату, задротики? – и пока я на свободе,

пока я не гей в Чечне, я способен на камингаут.

Раунд.

......................

Это был первый баттл, который Дима проиграл, и с разгромным счетом 5:0. Все пятеро судей сказали, что, при всем респекте, это явный проигрыш, социальная критика – это прекрасно, но баттл – это немного другое, что была, конечно, нужная экспрессия, но по стилистике это прямо-таки эпос; это не баттл, что и с двойными рифмами, и с флоу были проблемы, которые еще были бы простительны кому другому, но от такого профессионального МС ждали большего.

– Камера есть?

– Идет.

– Мотор. Начали!

– Меня зовут Лучников Сергей Миронович. Мне семьдесят лет.

– С чего бы вы хотели начать?

– Моя жизнь началась, когда у меня родилась Сашка. Мне важно это сказать в первых строках. Что там дальше будет, в этом интервью, – я не знаю. Но вот это я хочу сказать сразу. Я до этого был биоробот. Учился, состоял в комсомольских организациях, занимался вопросами разными… преимущественно по кавказским республикам… разные мероприятия в духе дружбы народов… я не знаю, вы понимаете, о чем я говорю?

– Я понимаю. Почему именно кавказские?

– Так вышло по распределению. Разговор у меня был такой с моим руководством: там народ горячий, а ты у нас холодная голова, трезвенник, мы тебе дадим напарника местного, и вы с ним будете вместе проводить партийную работу.

– Кто этот напарник?

– Тимур Тимурович Дагаев. Мы с ним много вместе работали. Именно в таком аспекте. Он был местному народу более понятен, но горяч. Я через него входил в доверие.

– В чем заключалась ваша работа?

– Да сейчас уже вспомнить сложно. У нас грамоты были – «Лучшие пропагандисты». Агитировали вступать в комсомол, формировали актив. За трезвость и здоровый образ жизни. Историю партии немножко читали.

– Вы поддерживали с Дагаевым отношения после распада СССР?

– Да, всегда. Мы и в колонии вместе отбывали срок. Что нам скрасило пребывание.

– Давайте последовательно.

– Да. Я жил этой жизнью; пришла пора жениться, я женился. Мы с женой вот скоро юбилей свадьбы будем справлять. Потом родилась Сашка. Я не слишком много задумывался о детях, считал, что хочу сына. Но тут родилась Сашка.