Роман Коробенков - Прыгун

— Жаль, не могу сказать так же однозначно.

«...все сложнее ребус...»

— Мы будем работать в этом направлении.

«...однозначность будет твоим полным именем скоро...»

— Прикури мне сигарету для начала.

Я послушно активизировался.

— Надеюсь, ты явился сюда не для абсолюта?

«...ты искал меня?»

— Я привез в это адское место гномов.

".я не нагляделся на тебя в прошлый раз.»

— При чем здесь гномы?!

«...не беси меня...»

— И я очень хотел увидеть тебя.

«…очень…»

— Уже лучше.

«...это было понятно и так...»

— Просто данная информация относится к стратегической. Всегда есть нечто, что знает женщина, но о чем не следует знать или следует только догадываться мужчине. И у мужчины всегда имеется что-то, о чем женщине знать не рекомендуется, как бы ей этого ни хотелось.

«...то самое нагнетающее что-то...»

— Боюсь, со временем тебе придется поделиться всем, что ты прячешь в переулках своего рассудка, — предостерегла Сашенька. — Я люблю знать все, и я буду знать о тебе все, даже самое тайное. Даже то, в чем ты еще сам себе не признался. Иначе никак. Мое любопытство постоянно требует пищи, а я не привыкла морить его голодом. Ты ведь расскажешь мне?

«...обо всем, что прячешь в своей голове?»

— Если это будет обоюдно.

— Если я буду знать все, значит, мы проведем какое-то время вместе, — резонно заметила Сашенька. — А соответственно кое-что ты сумеешь узнать. Но.

«...не более того...»

— Но? — Я не совсем понял ее.

— Сама я ничего не буду тебе рассказывать. — Впервые мы надолго встретились взглядами. — Тебе придется все понимать самому. Учиться на своих ошибках. Методом проб. И если все будет правильно, со временем мы изучим друг друга. Только разными способами.

«…я пойду путем прямым и коротким, а тебе придется идти извилистым и длинным...»

— Почему именно так?

«...а вместе по короткому не можем?»

— Потому что я так хочу. Потому что я так привыкла, — почти нежно продекламировала девушка, вспомнив, что она закуривала.

«...нет...»

— Мое «хочу» не учитывается?

— Ты же сильный пол, — осклабилась Сашенька, дирижируя сигаретой разверзшимся вокруг хаосом. — Неужели ты будешь спорить и настаивать?

«...я ошиблась в тебе?»

— Наверное, нет, — пожал я плечами.

Мне нравились игры этой девочки, они казались взрослыми и в ее исполнении выглядели особенно эффектно. Я заметил каприз, мелко мерцающий в самой сердцевине ее глаза, приметил вредность, что свила гнездо на самоуверенном носу. Крохотные красные чертики резвились в ее волосах, ныряя и выныривая, а ехидные уголки складывали самую сволочную улыбку.

— Вот и хорошо, — произнесла она, теперь уже глядя в сторону.

«...пора носить бирочку с моим именем...»

— А ты не проста, — казалось мне, подумал я.

«...не всегда до конца тебя понимаю...»

— Ты только сейчас это заметил? — Улыбка растворилась, бритвенная гримаса полоснула мою психику. Она любила так делать, вынимать из слов вторичные, третичные смыслы. Цепляться за несвоевременность сказанного, обижаться, чтобы просто услышать извинения.

«…дурак…»

— В смысле?

— Мы с тобой прообщались кучу времени.

«...и?»

— Если толковать твои слова строго в соответствии с текстом, получается, что до этого ты считал меня заурядной. — Злые глаза подозрительно вскапывали мое лицо. Могло показаться, что она говорит серьезно, и лишь позже я узнал и понял, что это не так. — Может, я выгляжу простушкой?

— У каждой фразы свое время, — ответил я. — Я заметил давно, но сказал сейчас, когда уже не мог не сказать.

«...она как звено в цепи...»

— Один балл в вашу пользу, — улыбнулась Сашенька. — За находчивость. И кстати, у каждой фразы тоже свое лицо. поэтому я верю тебе.

«...и все знаю про тебя...»

— Ты будешь применять ко мне балльную систему?

— А как же? Балльная система применима ко всему. В зависимости от баллов так или иначе строятся те или иные последствия. Ты не согласен?

«...согласен ведь...»

— Согласен.

— Соглашайся со мной почаще.

«...я всегда права…»

— ОК.

— Я серьезно. Люблю, когда со мной соглашаются.

«...всегда...»

«Параллельность мышления, — подумал бы я сейчас, — жесткая и неукоснительная.»

— Хочу, — сказал я тогда.

«...с тобой и тебя...»

— Проверим. — Она шагнула в почти незаметный в темноте черный проем.

Покачиваясь, я двинулся следом и вышел на балкон, что завис над неровным куском реальности с обратной стороны. Там можно было разобрать куцый двор с зонтиковым кафе, рядок машин, беспорядочно набросанных вокруг, арочные ворота с будкой. А за ней — дорожную ленту, пустую, темную, впаянную в перила серых зданий.

— Мне хочется на другой уровень, — после минуты молчаливого созидания сказала Сашенька.

«...прямо сейчас.»

«...хм...»

— Можешь оставить семь гномов? — пытливо заглянула она мне в лицо.

«...ты должен...»

— Думаю, их надо уводить отсюда, для первого раза достаточно.

— Думаю, они позаботятся о себе сами.

«...тебе пора позаботиться обо мне…»

— Я устал, Сашенька, мне надоел даже пятый. Я не хочу.

«...а ведь я ошиблась...»

«...в тебе...»

— Ты неправильно сказал. Быстрее скажи что-нибудь другое.

— Не хочу.

— Передумай.

— Нет.

— Зачем ты так? Зачем тебе надо было все испортить? — Неожиданно она отстранилась.

— В смысле?

— Все было так хорошо, а ты взял и испортил. — Хитрые глаза недобро блестели.

«...не понимаю тебя...»

— Говори же что-нибудь!

«...исправь!»

Я не говорил.

— Если ты сейчас не ответишь, я сделаю то, что не хочу делать, — пригрозила Сашенька.

— Прекрати, пожалуйста.

«...не надо...»

— Знаешь, у меня сейчас ощущение, будто наши отношения — веревочка, и на ней выросли стены. Высокие. — Она увела глаза в сторону, не позволяя мне туда заглядывать.

«...с шипами...»

— Зачем ты…

«.. не понимай меня так.»

— Ничего. Я пойду туда одна.

— Пойдем вместе.

— Я поеду одна! Стены не позволят поехать туда вместе. Правда, мы можем поехать раздельно. Ты в одном такси, я в другом. И там, словно не знаем друг друга.

«...даже не будем смотреть друг на друга...»

— Я передумал. Я хочу туда, очень хочу. — Я попытался приблизиться к ней.

«...я уже там...»

Она молча отодвинулась, отстраненно улыбаясь. Настолько холодно, что меня передернуло. Стало неуютно.

— Зачем ты так? — Глаза мои мстительно прищурились.

«...веселишься, сука?»

— Стены, — тихо пояснила она. — Мне уже пора. скоро.

— Убери их.

— Не могу. — Вид нарисовался такой, будто от нее и в самом деле ничего не зависело.

«...извини...»

— Хочу, — устало процедил я.

«...извини!»

— Поздно! — Лик ее выражал сожаление. Много всяких сожалений, от вида которых на ее лице мне стало плохо.