Йенни Йегерфельд - Лежу на полу, вся в крови

— Ты что, уже уходишь? Все же только начинается! Сейчас будем танцевать!

Я снова прочистила горло, но и на этот раз не успела ничего ответить. Она тепло улыбнулась и потянула меня в сторону кухни. Я нехотя последовала за ней. Как только мы вошли, она молча выпустила мою руку и решительно раздвинула смеющуюся толпу. И вдруг захлопала в ладоши, громко, резко, как нетерпеливая учительница, требующая внимания детей. Чуть пошатнувшись на высоченных каблуках, она уперла руки в боки, стараясь удержать равновесие. Не самая непринужденная поза.

— Внимание, внимание!

Все лица повернулись к ней. Кто-то с веселым любопытством, кто-то с легким раздражением.

— У меня один вопрос!

Какой-то парень с не подобающим столь юному возрасту количеством татуировок на руках выкрикнул:

— Ответ: да! Нет проблем, кровать у меня широкая, презики с собой!

— Размечтался, — ответила Дебби, закатив глаза. — Повторяю, у меня вопрос.

— Ты это уже говорила, — напомнила девица с длинными кудрявыми волосами. Театрально запрокинув голову, она отпила пиво из банки. Кудри рассыпались по плечам, как в рекламе шампуня. Не в замедленной съемке, конечно, но все же.

— Короче, я… — предприняла очередную попытку Дебби.

— Хорош уже, говори давай! — заорал чувак в тесной шляпе.

— Да ЗАТКНЕТЕСЬ вы или нет! — завопила Дебби так, что я вздрогнула. Она бешено огляделась по сторонам. Глаза потемнели от ярости.

— Fucking farmers! [2] Чертова деревенщина! (англ.) Дадите вы мне, наконец, задать чертов вопрос!

— Да задавай уже, блин! — откликнулась девица из рекламы шампуня.

— Я и пытаюсь! Короче, умеет здесь кто-нибудь музыку скачивать? Хочу послушать «Five minutes» [3] «Пять минут» (англ.). Джастина Тимберлейка, — сказала Дебби.

Голос ее стал резким от возмущения. Она продолжала:

— У меня ничего не получается. Может мне кто-нибудь помочь?

Кто-то произнес:

— А про «Спотифай» [4] «Спотифай» (англ. «Spotify» ) — шведский сервис для прослушивания музыки онлайн. не слышала?

— Да нет ее там! Нужно еще где-нибудь поискать.

— Может, все потому, что она называется «Четыре минуты», а не пять? — предположил парень с хот-догом на футболке.

Дебби прошипела:

— Думаешь, я не знаю, как она называется? «Пять минут», а никаких не четыре.

Она одарила его таким взглядом, что я аж вздрогнула. Чуваку с хот-догом явно было по барабану.

— В таком случае он написал еще одну, потому что та, которую он сделал с Мадонной, называется «Четыре минуты», спорю на миллион!

— Возьми свой миллион и засунь себе в задницу! Она называется «Пять минут»!

Дебби была вне себя от бешенства.

— Ладно, поможет мне кто-нибудь или нет?

Со стороны кухонного стола донеслось:

— После того, как ты нас обозвала деревенщиной? Сомневаюсь.

Дебби выругалась, пошатнулась и упала прямо на сервант с большими стеклянными створками. Послышался грохот и оглушительный звон разбивающихся чашек и бокалов. Когда последний осколок звякнул на полу, я заметила, что музыка стихла.

Дебби с трудом поднялась на ноги, поправила платье и мотнула головой. Потом повернулась ко мне. Тонкий указательный палец нацелился прямо мне в нос. У нее были короткие ногти с ободранным розовым лаком.

— Эй, ты! Ты ведь вроде как молодежь, так?

Я смущенно огляделась по сторонам. Взгляды, обращенные к ней, теперь переметнулись на меня. Липкие, словно клей. Я машинально прижала забинтованную руку к груди, бережно обхватив ее правой. Казалось, болят даже кости, если такое вообще возможно.

Дебби шагнула ко мне, по-прежнему тыча пальцем.

— Э-э… ну да.

Можно сказать и так. Хотя она сама тоже вроде как не на ладан дышит.

— Ну а молодежь должна разбираться в технике, так? Это, типа, у них в крови. Интернетом живут, Интернетом питаются, Интернетом срут, Интернетом подтираются. Ты ведь умеешь скачивать? Знаешь, что нужно делать?

Я шаркнула ногой по полу, как старая нервная кобыла.

— Ну… лично я не подтираюсь… Если честно. Боюсь, я не смогу помочь. Прости.

Вообще-то я могла ей легко помочь скачать эту песню. Но атмосфера была столь накаленной, что я просто побоялась. А так — еще как подтиралась! Хакером меня, конечно, не назовешь, но Интернетом я подтиралась не хуже любого другого моего сверстника. Хотя, подозреваю, несколько иначе. Я всегда гордилась, что использую сетевые ресурсы исключительно по назначению. А именно — для поиска информации.

А не для того, чтобы выкладывать фотографии себя во всевозможных унизительных позах. И не для того, чтобы вести онанистично-эгоцентричный блог о том, что я только что сожрала или купила, теша себя надеждой, что это хоть кому-нибудь интересно. И не для того, чтобы коллекционировать воображаемых друзей в какой-нибудь дутой социальной сети с рекламными баннерами, доводящими до эпилепсии. И не для того, чтобы нажать «лайк», как только один из этих воображаемых друзей напишет что-то вроде: «Смотрим кино с Каттой и Йесси! Класс!» Если тебе так классно, зачем трындеть об этом в «Фейсбуке», вместо того чтобы получать удовольствие? И зачем об этом знать другим таким же дебилам?

Чертыхаясь, Дебби пошла прочь.

— Черт, неужели так сложно послушать Джастина, блин, Тимберлейка?!

Комната погрузилась в тишину, как будто всех накрыли одеялом.

Это было невыносимо.

Обычно мне это нравится, я люблю тишину, в ней часто куда больше смысла, чем в разговорах, но конкретно эта тишина была невыносимой. Мне ужасно захотелось ее нарушить, но в голову не пришло ничего лучше, чем:

— Э-э… Ни у кого случайно не найдется пинцета?

Я сидела на унитазе, а моя босая ступня болталась сантиметрах в десяти от сосредоточенного лица совершенно незнакомого мне молодого человека. Он сидел передо мной на корточках — если не ошибаюсь, несколько минут назад он представился Джастином Кейсом. Может, псевдоним. А может, шутка. Кто его знает.

С виду около двадцати трех, высоченный — это бросалось в глаза, даже когда он сидел. Метра два, не меньше. У него были самые голубые глаза из всех, что мне приходилось когда-либо видеть, и светло-рыжие волосы, гладко зачесанные на бок, из-за чего он слегка смахивал на Гитлера. Надеюсь, на этом сходство заканчивалось.

На нем были узкие выцветшие джинсы, некогда красные, но со временем ставшие розовыми, и белая футболка с непонятным черным рисунком — то ли чей-то портрет, то ли еще что. Судя по тому, как решительно он взял инициативу в свои руки и с какой легкостью ориентировался в ванной, это был его дом. Правда, я не припоминала, чтобы когда-нибудь раньше его видела, хотя мама здесь живет уже лет двенадцать, не меньше. С другой стороны, не то чтобы мы особо общались с соседями.