Людмила Коль - Маша минус Вася, или Новый матриархат: [сборник]

— Он, муж и отец, три года жизни потратил безрезультатно. Цели не добился. Извини, никогда толку от него не будет.

Потом меня начали терзать подруги. Их болезненно задевало, что мой любимый и любящий так часто увольняется.

— Он ищет нормальную компанию, — втолковывала я, — где ценят специалистов, платят вовремя и много.

— До пенсии будет искать, — кривились они. — Надо впахивать за десятерых, по-умному контактировать с начальством, шевелиться. Да еще интриговать против конкурентов, чтобы живьем не сожрали.

Как смешило меня их критиканство. Ну, не хотели бабы смириться с тем, что мой муж лучше их рано лысеющих и толстеющих приспособленцев. Высокий, с правильными чертами лица, талантливый, умный, не желающий опускаться до интриг и лизоблюдства, ненавидящий суету мужчина. Завидуют, бедные.

Однако капля камень точит. Хроническое безденежье и запредельная усталость постепенно изнуряли меня. Кое в чем они все были правы. Хотя бы потому, что богатели, и наш мальчик завидовал гаджетам их детей. Следующие три года я уговаривала сама себя: он нежадный, неприхотливый, почти не пьет, готов всем помочь, мне не изменяет, сына любит. Но возражения как-то незаметно созревали и беспрерывно падали на мою голову. Урожай, чтоб ему. Легко быть щедрым, скромным и трезвым, если у тебя ничего нет. Почему бы не оказать услугу чужим за счет сэкономленной на родных энергии. Зачем изменять жене, когда футбол, хоккей и пиво нравятся тебе больше, чем секс? И много ли отцов сживают со свету родных детей?

Последние четыре года я становилась мегерой, корябающей острыми ногтями его хрупкую личность. Предлагала измениться. Он соглашался, что пора. Упрашивала. Он не отказывал. Молила. Он обещал. Требовала. Он начал сопротивляться. Возмущался моим скотским поведением. Действительно, как можно вслух напоминать, что мы живем в однокомнатной квартире, завещанной мне моей бабушкой? Что я работаю на двух работах, а по ночам и выходным занимаюсь техническим переводом? Что мы никогда никуда не ездили в отпуск? Что моим зимним сапогам исполнилось пять лет? Что его родители ни разу не повозились с внуком? Зато сына могут потребовать к себе по неведомым мне тайным делам в любое время? И он уходит к ним с видимым удовольствием… По привычному уже ритуалу домашнего скандала муженьку надлежало гордо и оскорбленно замолчать. А он глумливо заявил:

— Корчила ты из себя, корчила высокую интеллектуалку, а оказалась приземленной сентиментальной дурой.

— Поэтому ты в постели ведешь себя, как шестидесятилетний? — крикнула я. — Кого из великих тебе цитировать, чтобы завести?

Он влепил мне пощечину. Сам испугался, запросил прощения. Мне и больно не было. И даже обидеться по-настоящему я не успела. Просто знала точно, что все кончено. Единожды ударивший женщину не остановится. Это как ширнуться героином. Зависимость возникает с первой дозы.

Тут ему позвонили, и он убежал, по обыкновению не сказав, куда и надолго ли. А я тщательно собрала его вещи в чемодан. У меня тряслись губы и руки. Дергалось веко. Я заставляла себя думать, что сыну повезло, — ушел на день рождения к соседскому мальчишке. Последняя наша ссора грянула и утихла без него.

Достала бутылку сухого, выпила треть. Когда-то вино помогало мне начать обсуждать наши с мужем проблемы. На ясную голову неловко было предавать свои убеждения. Ведь я искренне считала, что он порядочный добрый человек. Не без греха, но какие его годы, научится еще быть заботливым и предупредительным. Я вообще сначала думала, что он попросту невоспитанный. Однако с чужими хитрец умел обращаться красиво. На сей раз вместо бодрости во мне заплескалась жалость к себе и сыну. Не догадываясь, что это — верный предвестник агрессии, я хлебнула снова.

Муж явился. Я сообщила про единожды ударившего и героин. Он спрятался в туалете и вернулся в комнату минут через сорок вместе со своими родителями, которым предварительно открыл дверь. Вызвал на подмогу. Несамостоятельный тип. Свекор как-то затаился в прихожей, а свекровь ринулась в бой. Дескать, что тебе не живется спокойно с таким-то золотым парнем? Опять затеваешь непотребство выяснения ваших элементарных отношений? Чего там выяснять? Ты негодная жена. Выслушав, я почему-то начала плаксиво жаловаться ей на ее бездушное чадо. Но получила совет истово на него молиться, а не бунтовать.

— Он же импотент, — вырвалось у меня.

Аргумент не сработал. Она резко повысила голос:

— Посмотри на себя! Неухоженная, одета как чучело! Кто тебя захочет? Никто! Ни один мужчина в здравом уме не польстится!

Я позавчера купила ее мальчику брюки и куртку. А своему — новый костюм в школу и ботинки. Сама решила перебиться до весны. До которой уже по счету? Что со мной случилось, до сих пор не знаю. Я молча подскочила и впилась зубами в ее руку. Дальше они вопили хором — свекровь, свекор и муж. Мой речевой аппарат штамповал только два слова:

— Пошли вон.

Когда их наконец унесло, я вынула из холодильника бутылку и вылила остатки вина в раковину. Безобразное нападение на горластую тетку потрясло меня не меньше, чем ее. «Сволочи, до чего довели. Я была такая веселая, общительная, мирная, легкая, пока с вашей тягостно-унылой семейкой не познакомилась», — бродило в пустой голове. А потом сгинуло, не вынеся одиночества. Мне было стыдно. Он дрался, я кусалась. Мы стоили друг друга.

Телефонная мелодия казалась спасением от отчаяния. Но лишь до той секунды, пока не выяснилось, что звонит моя мама. Уже связались с ней. Ладно, а то ведь могли и полицию вызвать.

— Что ты творишь? — голос, будто подпрыгивал слегка на дорожке, ведущей от мамы ко мне. — Нет, со мной тоже было в молодости, я пару раз хотела вцепиться в глотку своей свекрови. Но руками! Руками! Их потом можно вымыть с мылом. А ты прикоснулась ртом к коже женщины, которая принимает ванну с неизвестно какой частотой. Должна же быть здоровая брезгливость.

Мама укоризненно дала отбой. Это было уже слишком. По-моему, чтобы укусить человека, достаточно потерять стыд и совесть. Оказалось, здоровая брезгливость тоже в минусе. Чего еще я лишилась, прежде чем озвереть? Чтобы не уточнять сразу, пришлось рыдать долго и качественно. Легче не стало. Но мрачноватое чувство исполненного долга занавесило сцену моего падения.

Прошло две недели. Муж звонит каждый день. И задает один вопрос: «Как мальчик?» Ответ тоже один:

— Нормально… Нет, он о тебе не спрашивает. Играет в свои стрелялки… Конечно, учится. И книги читает, и фильмы смотрит. Удивительно, что ты этим заинтересовался издали. Когда он был под боком, тебя его увлечения не занимали. У нас прекрасный сын. Другой бы гордился им. А ты тяготился. Все. Пока.