Евфимия - Тайны монастырей. Жизнь в древних женских обителях

Возможно, кому-то из читателей этой книги любопытно узнать: каким же был уровень образования у грамотных сестер северных женских монастырей?

Перед тем как ответить на этот вопрос, оговорюсь, что в XIX – ХХ веках существовали различные уровни (или виды) образования. Их привел в своей книге «Русские монастыри и монашество в XIX и начале ХХ вв.» П. Н. Зырянов. Он выделил: среднее образование (гимназии, прогимназии, институты благородных девиц, частные и сословные пансионы), начальное (церковноприходские школы, сельские и городские школы, епархиальные и приютские училища), домашнее образование (ниже начального), монастырское (полученное в монастыре) и малограмотность.

Согласно этой классификации, в 1901 году в Успенском Горнем монастыре из 18 монахинь тринадцать имели домашнее образование. Также домашнее образование имели примерно две трети (63 %) послушниц обители.

В Арсениево-Комельском монастыре, по данным на 1905 год, подавляющее большинство (81 %) сестер имели домашнее образование; 6 % – начальное, 12 % сестер были неграмотными.

По данным на 1917 год, в Холмогорском Успенском монастыре из 24 грамотных монахинь двадцать две имели домашнее образование. Уровень образования двух монахинь неизвестен. Сведения об уровне образования послушниц, к сожалению, отсутствуют.

В Сурском монастыре, по данным на 1900 год, среднее образование имели две монахини; начальное – восемнадцать; монастырское – три сестры; столько же получили домашнее; при Доме трудолюбия в Кронштадте обучались две женщины; малограмотными были три; неграмотными – шесть. Спустя два года уровень образования сестер стал следующим: среднее образование имели пять женщин, начальное – тридцать семь; домашнее и монастырское – две; малограмотными были двадцать сестер, неграмотными – пятьдесят одна. Уровень образования у еще двадцати сестер неизвестен.

В Шенкурском Свято-Троицком монастыре, по данным на 1908 год, среднее образование имели две насельницы, начальное – девять, домашнее – тридцать; монастырское – тридцать семь, а восемнадцать человек были неграмотными.

По большей части насельницы женских монастырей Архангельской епархии имели начальное или домашнее образование. Это в полной мере относилось и к игуменьям. Так, из одиннадцати настоятельниц в Архангельской епархии – тех, характер образования которых известен, – только одна из них, указная послушница Марина Иванова – последняя настоятельница Ущельского монастыря, – имела начальное образование (окончила городское училище в Тарусе). Домашнее образование имели игуменья Шенкурского монастыря Феофания (Сидорова), игуменьи Холмогорского монастыря Серафима (Вармоломеева), Ангелина (Соколова), Ангелина (Спехина) и Глафира (Макарова), а также игуменья Ямецкого монастыря Мариамна (Попова).

В Вологодской епархии домашнее образование имели игуменьи Горнего Успенского монастыря Смарагда (Буславская), Севастиана, Арсения (Ярышкина), Сергия (Кубенская), Михаила (Миронова) – то есть все игуменьи, возглавлявшие данный монастырь с середины XIX по начало ХХ века, – а также игуменья Арсениево-Комельского монастыря Варвара (Калинина).

Это вовсе не значит, что уровень знаний игумений, получивших домашнее образование, непременно был низким. Ведь понятие «домашнее образование» являлось достаточно условным и означало, что обучение происходило не в учебном заведении, а, так сказать, в частном порядке. Но при этом кого-то учили родители или сельский дьячок, а кого-то – специально нанятые для этой цели учителя. Понятное дело, что игумений из дворянского сословия в домашних условиях могли обучить не только чтению и письму, но даже «и французскому, и разным языкам»…

Несколько меньшее число игумений обучилось грамоте в монастырях. Так, монастырское образование имели игуменьи Сурского монастыря Варвара (Ивановская) и Порфирия (Глинко), Ущельского монастыря Магдалина (Вяткина), Шенкурского монастыря Рафаила (Вальнева), Арсениево-Комельского монастыря Лидия (Червонцева). А последняя настоятельница Сурского монастыря Серафима (Ефимова) даже была малограмотной. Так что уровень образования игумений северных женских монастырей (за отдельными исключениями) существенно не отличался от уровня образования рядовых сестер.

Примечательно, что некоторые игуменьи получили образование в монастырях. Благодаря им и неграмотные послушницы имели возможность научиться грамоте в монастыре. Это предположение подтверждается сведениями из послужных списков Ущельского монастыря, где, по данным на 1909 год, из 62 сестер четырнадцать научились читать и писать в монастыре. В Шенкурском монастыре, согласно послужным спискам за этот же год, из 98 монахинь и послушниц тридцать восемь обучились грамоте при обители.

В монастырях Вологодской епархии число сестер, имевших монастырское образование, было меньшим. Так, по данным на 1901 год, из 160 сестер Горнего Успенского монастыря монастырское образование имели только семь. В Арсениево-Комельском монастыре, по данным на 1905 год, из 78 насельниц не было ни одной, научившейся грамоте в монастыре. Вероятно, большинство монахинь и послушниц этих монастырей уже были грамотными – образование они, в основном, получали домашнее, и необходимости обучать их при монастыре не возникало.

Большинство насельниц северных женских обителей были северянками – жительницами Архангельской, Вологодской, Олонецкой губерний. Так, в общине Ямецкого Благовещенского монастыря почти все сестры – за исключением игуменьи Мариамны, уроженки Оренбургской губернии, – были уроженками Пудожского уезда соседней Олонецкой губернии. Исключение составляли только рясофорные послушницы Людмила и Александра Герасимовы, которые, судя по тому, что являлись бывшими воспитанницами архангельского Константиновского приюта, могли быть архангелогородками.

В вологодских монастырях практически все насельницы были родом из различных уездов Вологодской губернии. Насельницами северных женских монастырей чаще всего были северянки. Только в Сурском монастыре в первый год его существования северянок было всего три – две пинежанки и одна жительница Шенкурского уезда. По данным на 1900 год, в общине Сурского монастыря восемь сестер – менее четверти от общего числа насельниц, – были из Новгородской губернии, четыре из Санкт-Петербургской губернии, семь – из Вологодской; три – из Орловской; две – из Ярославской и по одной – из Могилевской, Олонецкой, Рязанской, Черниговской, Тобольской, Смоленской и Витебской губерний. Таким образом, в 1900 году в Сурском монастыре количество послушниц-северянок равнялось числу послушниц из Орловской губернии.

Мы уже говорили, что в первый год существования Сурского монастыря в его общине преобладали послушницы из тех мест, где постоянно проживал или бывал праведный Иоанн Кронштадтский – из Санкт-Петербургской и Новгородской губерний. Насельницы Сурской обители были его духовными дочерьми и почитательницами. В дальнейшем возросло число послушниц из Архангельской епархии, и прежде всего из Пинежского уезда. Так, в 1901 году число послушниц из Архангельской епархии увеличилось с трех до двадцати пяти, при этом двадцать из них были пинежанками. В дальнейшем пинежанок в Сурском монастыре стало меньше – в 1903 году их было всего тринадцать (из тридцати шести уроженок Архангельской епархии, нашедших в том году приют в монастыре), в 1904 году – восемь; в 1917 году – восемнадцать; в 1921 году – шестнадцать. В целом за время существования Сурского монастыря количество жительниц Пинежского уезда в нем не превышало десяти-двадцати человек.