Евфимия - Тайны монастырей. Жизнь в древних женских обителях

Земельные угодья Горнего Успенского монастыря Вологодской епархии составляли 79 десятин земли в Вологодском и Грязовецком уездах. Во владении Устюжского Иоанно-Предтеченского монастыря было 50 десятин земли. Арсениево-Комельский монастырь имел 35 десятин земли, а Троице-Гледенский – 30 десятин.

При сравнении этих данных можно сделать вывод, что самые большие земельные угодья имели женские монастыри Вологодской епархии. Возможно, это было связано с тем, что из-за более благоприятных климатических условий в этих монастырях занимались сельскохозяйственной деятельностью более активно, нежели в обителях Архангельской епархии. При этом обработка земли производилась силами насельниц, прежде всего – послушниц. Иногда для улучшения качества земледельческих работ монастыри приобретали новейшие для тех времен сельскохозяйственные орудия. Например, Ущельский монастырь закупал земледельческие орудия последней конструкции.

Помимо прочих дел, насельницы женских монастырей занимались и огородничеством. Поэтому в приходно-расходных книгах монастырей практически не встречается записей о закупке овощей. Так, только в 1907 году архангельское подворье Сурского монастыря закупало огурцы, грибы и капусту. Вероятно, это делалось потому, что овощи было дешевле купить в Архангельске, чем привозить из Суры. Судя по отсутствию в приходно-расходных книгах других монастырей данных о закупке овощей, можно предположить, что необходимости в этом не было, так как монастыри полностью обеспечивали себя овощами. А в Сурском монастыре имелись не только огороды, но даже собственное парниковое хозяйство. Об этом известно благодаря статье неизвестного корреспондента газеты «Архангельск». Между прочим, ее автор отмечал – игуменья Порфирия (Глинко) гордилась тем, что уже в мае в монастырских теплицах созревали первые огурцы, и с воодушевлением поделилась с ним своим хозяйственным опытом: «Много, ой как много хлопот было с ними. И монашки у меня кипятком поливали землю около парника, чтобы в нем было больше тепла, а уж что со стеклами в парниках, так и не пересказать: почитай, все время караулили, чтобы вовремя открыть, вовремя закрыть» [67].

Горний Успенский монастырь нанимал пастуха из местных крестьян пасти монастырское стадо

Конечно, современного горожанина в мае уже не удивить парниковым огурцом – сейчас они попадают к нам на стол гораздо раньше. Но ведь в те времена и теплицы были намного примитивнее нынешних, да и Сурский монастырь находился не в городе, а в далеком пинежском селе… С учетом всего этого матери Порфирии действительно было чему радоваться и чем гордиться, тем более что в других женских монастырях теплиц и вовсе не было.

Сестры северных женских обителей занимались не только земледелием, но и держали крупный и мелкий рогатый скот, а также лошадей. При этом скотоводством занимались даже самые бедные монастыри.

Так, в Ямецком женском монастыре был скотный двор, хотя какое количество скота держал этот маленький монастырь, неизвестно. В Холмогорском Успенском монастыре, по данным на 1911 год, было 12 лошадей и 30 голов крупного рогатого скота. В Арсениево-Комельском монастыре имелось 27 голов крупного рогатого скота и 8 лошадей. Горний Успенский монастырь имел 11 лошадей и 30 голов крупного рогатого скота, в связи с чем нанимал пастуха из местных крестьян.

В Сурском монастыре, по данным на 1901 год, было 5 лошадей и 12 голов крупного рогатого скота. А к 1906 году количество крупного рогатого скота и лошадей в монастыре увеличилось более чем вдвое и насчитывало 15 лошадей, 15 дойных коров, 6 телушек, 2 бычка, поэтому к 1904 году в Сурском монастыре были уже два скотных двора, а также конный двор.

В Ущельском монастыре, по данным на 1911 год, имелся скотный двор, где было около 10 лошадей и 15 коров. При этом, когда в монастырях было много скота и птицы, те шли на продажу. Например, в 1906 году Ущельский монастырь продал быка и корову на общую сумму в 112 рублей. В октябре 1909 года Шенкурский монастырь продал двух коров и бычка на сумму 140 рублей.

Иногда монастыри продавали не только коров и быков, но и северных оленей. Так, в январе 1917 года Холмогорский Успенский монастырь получил «из Мезени по телеграфу от самоедина (ненца) Николая Выучейского за проданных монастырских олешков 250 рублей», а также «почтою из Койнаса от Андрея Алексеевича Бобрецова за проданного монастырского олешка 27 рублей». Упоминания о продаже оленей есть и в приходно-расходных книгах Шенкурского монастыря. Так, в январе 1915 года там были получены «из Пустозерска от Алексия Спиридоновича Лаптандера… вырученные им от продажи монастырских оленей 10 рублей». Судя по этим записям, возможно, что Холмогорский и Шенкурский монастыри имели небольшие оленеводческие хозяйства, где выращиванием и последующим сбытом оленей занимались ненцы-оленеводы, работавшие на монастыри по найму. Впрочем, олени могли быть просто пожертвованы ненцами, и деньги, вырученные от их продажи, пошли в пользу монастырей.

Иногда монастыри продавали не только коров и быков, но и северных оленей

В приходно-расходных книгах Ямецкого монастыря есть упоминания о продаже не только живых животных и птицы, но и их мяса. Так, в 1914 году этот монастырь продал 9 пудов свежего мяса на сумму в 36 рублей. А ранее, в августе 1911 года, «служащему общества г-ну Вальдорф 6 пудов 22 фунта мяса и голову гусака в 1 пуд 3 фунта» на сумму 29 р. 70 к. Единственное упоминание о продаже Ямецким монастырем «двух лошадей старых за 45 рублей» датируется 1910 годом, и это позволяет предположить, что лошади были проданы, ибо по старости подлежали убою.

Тем не менее записи о продаже скота и мяса в приходно-расходных книгах Шенкурского, Ущельского и Ямецкого монастырей встречаются крайне редко (1–2 раза в год), в связи с чем можно предполагать, что эти обители разводили скот для собственных нужд, а не на продажу.

Зато в Сурском монастыре продажа скота производилась регулярно и на много большие суммы, чем в других женских обителях. Так, в 1913 году этот монастырь выручил от продажи скота четыреста рублей, в 1914 году – шестьсот, а в 1915 году – пятьсот. Данные за другие годы отсутствуют, и можно лишь предполагать, что в дальнейшем доходы от продажи скота Сурским монастырем могли возрасти. Выращиванием скота на продажу занимались и в монастырях Вологодской епархии.

Так, в 1905 году Арсениево-Комельский монастырь выручил от продажи скота 298 рублей, а в 1916 году – уже 957 рублей, что свидетельствует о росте монастырского хозяйства. Успенский Горний монастырь, по данным на 1917 год, получал от продажи скота доход в 420 рублей в год. Таким образом, если в одних монастырях скот выращивался исключительно для собственных нужд, то в других (Сурском, Арсениево-Комельском) имело место активное разведение скота именно для продажи.