Люси Китинг - Не проспи любовь

– Ты о Селесте, – шепчу я.

– Я о Селесте, – подтверждает Макс. Он замолкает, будто ждет, пока я скажу что-нибудь, но я не знаю, что сказать. Теперь мы поменялись ролями. Макс повернулся ко мне, он с мольбой смотрит на меня, надеясь, что я все пойму, а я гляжу прямо перед собой, на огни светофора, не в силах видеть ничего больше.

– Элис, ты была девчонкой моей мечты, девочкой из снов, – говорит Макс. – А Селеста была со мной в реальности. И навидалась всякого. Она заметила тихоню, который все держал в себе, и вытащила меня наружу, раскрыла для меня целый новый мир. Она познакомила меня со своими друзьями, пригласила к себе домой на семейный просмотр фильмов, выбиралась со мной куда-нибудь по выходным. И постепенно я стал нормальным подростком. Я перед ней в огромном долгу за все это.

– Ты и передо мной в долгу, – осуждающе говорю я. – И то, что я видела только хорошее, не значит, что я не помогла бы тебе в трудную минуту.

– Знаю, – говорит Макс. – Но в трудную минуту рядом со мной была она, а не ты.

Сейчас я бы охотно привязала себя веревкой к Эмпайрстейт-билдингу и спрыгнула вниз абсолютно голой – все лучше, чем слышать, как Макс рассуждает о Селесте.

Распахиваю дверь машины и иду к дому. Джерри бешено скребется в дверь, но когда я ее открываю, он проносится мимо и бежит прямиком к Максу, который выгружает из машины мой велосипед.

– Привет, Джер, – говорит Макс, наклоняется и гладит Джерри. Тот плюхается ему на ногу. – Я скучал по тебе.

Макс смотрит на меня, и это невыносимо, потому что теперь мне постоянно чудится, что позади него стоит Селеста.

– Прости, – он делает шаг вперед, будто хочет меня коснуться, но останавливает себя. – Я не могу снова жить одними снами, Элис. Слишком большим трудом мне досталась реальность.

– Даже несмотря на то что девочка из твоих снов стоит прямо перед тобой? – спрашиваю я дрожащим, писклявым голосом, еле сдерживая рыдания.

Макс качает головой.

Я молчу. Только наклоняюсь и почесываю макушку Джерри, чтобы Макс не увидел слез в моих глазах. Наверное, то же чувствуют при расставании. Нормальные люди с нормальными отношениями.

Видимо, Макс все понял, потому что вдруг заспешил домой.

– Увидимся, – сказал он и сел в машину.

Когда я думаю о том, что он не сказал слово «скоро», сердце больно сжимается.

Я шевелю пальцами ног, сидя на зеленой лужайке, и смотрю вверх, на деревянную башню в несколько этажей высотой. Приглядевшись, я замечаю, что вся она сделана из деревянных брусков для игры «Дженга» [11] Настольная игра, цель которой – достраивать башню из деревянных брусочков, перекладывая их из середины наверх так, чтобы башня не рухнула. .

– Твоя очередь, моя дорогая, – выкрикивает Петерман. Он разлегся позади меня на диванчике и попивает коктейль, в котором плавает гигантский розовый цветок. На заднем фоне виднеется Версальский дворец, фасад которого выложен гигантскими драгоценными камнями, как будто его приобрела семья пони из мультика «Мой маленький пони» и украсила по своему вкусу.

– Как же я его достану? – спрашиваю я, разглядывая брусок на высоте метров шести от земли.

– Сержио тебе поможет, само собой! – отвечает Петерман.

Тут появляется Сержио, он летит вдоль одной из стен башни, в дневном свете его синие перья кажутся неоновыми. Но он не такой, каким я его помню. Теперь он размером с дракона-подростка, а на шее у него красивый итальянский шарф.

– Ciao, Alicia! [12] Привет, Элис! (итал.) – с воодушевлением приветствует он меня. – Все на борт! Veniamo! [13] Отправляемся! (итал.)

Взбираюсь ему на спину, и он кружит меня над башней. Я наклоняюсь и показываю, куда нам нужно подлететь. Беру нужный брусок и держу его в руках, Сержио подносит меня к самой вершине башни, и я осторожно кладу на нее свою ношу.

– Bravo! – восклицает Сержио, а где-то внизу Петерман одобрительно поднимает бокал.

Сержио возвращает меня на землю, я сажусь и смотрю на Брунгильду – теперь ее очередь. На ней большое изумрудное ожерелье, которое идеально подходит к цвету ее перьев. Клювом она ловко вытаскивает один из брусков, грациозно кладет его поверх моего бруска и подмигивает мне, когда я ее поздравляю.

– Круто, правда? – говорит кто-то.

Я поворачиваюсь и вижу, что рядом сидит Макс, упираясь локтями в колени.

– Ты когда сюда пришел? – спрашиваю я, придвигаюсь и кладу подбородок ему на плечо.

– Я ведь всегда рядом, Элис, – тихо говорит он и прижимается щекой к моей макушке.

Удивительно, как такое незаметное движение может быть настолько важным. Мы можем грустить и переживать, но как только нас коснется кто-то любимый – и моментально становится легче. Я закрываю глаза, наслаждаясь этим мигом.

– Осторожнее! – слышен голос сверху, мы поднимаем глаза и видим, что к нам стремительно летит Петерман верхом на Сержио, а башня начинает рушиться. – В укрытие!

Первый брусок падает на землю, подскакивает и катится по траве, и мы понимаем, что никакой опасности нет. Бруски мягкие, как кусочки губки, и вдруг мы оказываемся в бассейне с мягкими кубиками – такой был в гимнастическом зале моей старой школы в Бронксе.

– Макс? – зову я. – Макс? Где ты?

Я даже запаниковать не успела – его голова выныривает из-под горы кубиков, а на лице – улыбка до ушей.

– Я здесь! – восклицает он. – Я же тебе уже говорил. Я всегда рядом.

Я просыпаюсь и чувствую, что к моей спине по ту сторону одеяла привалилось что-то очень тяжелое, – видимо, Джерри, который считает, что мы с ним – самые классные щенки в городе. Мои колени прижаты к груди, и я отчаянно их обнимаю. Лучи солнца проникают сквозь окно спальни, заливая комнату неземным светом.

Как-то прошлой осенью, в один из погожих дней, папа спросил, не хочу ли я сходить посмотреть футбольный матч. Он не особо любит спорт, но футбол ему нравится, к тому же в матче участвовал один из его студентов. К сожалению, в итоге этот студент неудачно упал и ударился плечом. Все притихли, а тренер и судьи тут же бросились к нему. Парень свернулся в клубок, прижал колени к груди и обхватил больное плечо рукой.

Пока его уводили с поля, папа объяснил мне, что в момент сильного стресса или после травмы люди всех возрастов принимают позу эмбриона, – это рефлекс, который помогает защитить жизненно важные органы, а еще это воспоминание о материнской утробе – убежище, в котором начинается наша жизнь. Я, как обычно, кивнула в знак того, что все понятно, и тогда папа добавил:

– Вдруг пригодится, мало ли: эту же позу лучше всего принимать во время медвежьей атаки.