Надежда Нелидова - Обратная сторона тарелки [сборник]

Всё смешалось в доме № 4 в Ягодном: вопли Мамлакат, отборный мат бабы Нэли, проклятия Вещей Ольги, тихий горький плач Тани, бессильная ругань Юры, моё бешеное шуршание бумагами: искала по документам строителя, который нам продал злополучный дом…

Выяснились неутешительные вещи: директор строительной фирмы сидит в местах не столь отдалённых. Архитектор, разрешивший стройку — на персональной пенсии, а новый за дела старого не отвечал. В присутственных местах радовались случаю оторваться от наскучивших компьютерных пасьянсов и от души забавились, играя нами в пинг-понг и в сказку: «Поди туда, не знаю куда, принеси то, не знаю что».

Регистрационная палата ответила замысловато и изящно в том смысле, что: «Мы отвечаем за чистоту документов, а не за чистоту сделки» — вы что-то поняли? А адвокаты не гарантировали благополучный исход судебных исков, зато гарантировали бешеные гонорары за свои услуги.

Выяснилось, что у Юры и Вещей Ольги имеется кое-какое юридическое образование. Они заперлись и засели за мой компьютер, потому что луддитовский давно пылился в разобранном виде, а корпус от материнской платы служил мусорной корзиной.

Мой безотказный старина в ужасе заглючил, замерцал, затормозил и начал выдавать фразы вроде «Оп-па, что-то пошло не так» — но, в общем, держался. К вечеру взмокшие юристы вскричали: «Эврика!»

Итак, шесть миллионеров в Ягодном, 4, расселись на лестничных ступеньках в прихожей.

— Семья! — возвестил Луддит голосом Аль Пачино из «Крёстного отца». — Мы должны стать одной семьёй.

И только?! Вот ради этой общей, заезженной, избитой, напыщенной пустой фразы она нас собрал?

— Мы должны стать семьёй в прямом смысле слова. Забыть прежние распри, переплестись родственными узами и зафиксировать данный факт в органах записи гражданского состояния! К счастью, у уважаемой Ольги Цэрэндоржоевны среди клиентуры имеются работники загса. Всё продумано! Тишина, пожалуйста, — Луддит постучал карандашом по лестничной балясине и развернул лист, испещрённый генеалогическими кружками и стрелочками.

— Итак. Мамедзяновы разводятся и делят детей пополам (заверещавшей Мамлакат — «Молчи, женщина!») К счастью, у Ольги Цэрэндоржоевны среди клиентуры имеются работницы органов опеки. Далее: Джафар женится на Тане («На этом праститутке, джалябке, принёсшем в платье?!» — «Молчи, женщина, говорю я второй раз!») Баба Нэля по документам признаётся моей и твоей (кивок в мою сторону) тётей и по совместительству бабушкой Тани. Я, как честный человек, обязан жениться на Ольге Цэрэндоржоевне. (Кто бы сомневался, видно, не теряли времени за компьютером. Есть там у меня один вредоносный игривый сайтик… Господи, да я сто лет туда не заглядывала, просто удалить забываю, честное слово!) Мы с Ольгой Цэрэндоржоевной усыновляем Таниного ребёнка, так как она будет лишена родительских прав за ненадлежащее исполнение материнских обязанностей.

Таким образом, — закончил Юра, — мы переплетаемся тесными узами и становимся одной большой дружной семьёй. А стало быть, и выселять нас не имеют права.

Последние слова потонули в жутком оре, устроенном большой дружной семьёй. Джафар украдкой плотоядно поглядывал на Таню, тут же стыдливо опуская чёрные глаза, по-девичьи осенённые длинными ресницами. Мамлакат пресекла эти похотливые взгляды и порывалась выцарапать глаза и выдрать волосы джалябке. Её ноги облеплял клубок визжащих детей.

— О горе мне! Мой муж бросил меня и возжелал молодую праститутку! Моих горемычных детей отрывают от меня! — Далее следовала непереводимая игра слов с использованием местных идиоматических выражений.

Баба Нэля кричала, что с какого перепугу она станет тёткой Луддита, если по годам они почти ровесники?! Таня, которую грозили лишить родительских прав, безутешно рыдала, приводя в порядок растерзанную причёску и не зная, куда деваться от жгучих джафаровских взглядов. Юра отбрыкивался от всех разом и кричал до хрипоты.

Для Мамлакат: «Фиктивный развод, фик-тив-ный! Твой муж останется при тебе!» Для бабы Нэли: «Что такого, очень часто племянники бывают старше тёть!» Для Тани: «Никуда твой сынок не денется, всё задумано фик-тив-но!! Главное, друзья: мы одна большая дружная семья! Мы ячейка общества, закон на нашей стороне!»

Ох, как всё было топорно сработано! Боюсь, Юра с Вещей Ольгой занимались в запертой комнате в основном не юридическими тонкостями, а синхронно тем же, чем шаловливые парочки с запрещённого сайта.

В суде нас легко разоблачили. В наши ряды затесался предатель. Кто-то принёс видео- и аудиозапись нашего кухонного, вернее, лестничного заговора. Как мы хотим переродниться между собой, чтобы обмануть истца. В зале суда на экране тряслось снятое скрытой камерой крупным планом, перекошенное носатое лицо Юры, а колонки дребезжали от его фальцета: «Фиктивная семья! Фик-тив-на-я! Ненастоящая, понарошку!»

Нам влепили штрафы за попытку мошенничества и введение суда в заблуждение.

Выяснилось, кто тайком снимал нас на телефон. Тихоня Таня! Ей пообещали, что за содействие вселят с дитём в маневренный фонд.

Мы забаррикадировались. За одну ночь установили железные решётки изнутри, а Юра заварил дверь. Нас отрезали от воды и электричества, перекрыли канализацию. Сердобольные клиентки Вещей Ольги совали нам сквозь прутья пищу и воду и принимали обратно сосуды с отходами жизнедеятельности.

Утром знаменательного дня загрохотал экскаватор, готовясь громадным ковшом вгрызться в кладовку. Это был акт устрашения, после которого мы, по-видимому, должны были посыпаться из обречённого дома как переспелый горох и подписать акт безоговорочной капитуляции.

Репортёры с утра густо оседлали деревья, откуда лучше было снимать происходящее. Просто прохожие наводили смартфоны, чтобы без промедления выложить клёвое видео на ю-туб.

Однако бесплатного кино не получилось. С первого раза кладовка охнула, при второй завалилась на бок. При третьей попытке занести зубастый ковш экскаватор заглох. Из своего укрытия нам было видно, как до вечера копошились вокруг него люди, как в сердцах пинал сапогом по колесу экскаваторщик.

Зрители давно покинули деревья, а с наступлением темноты ушли и не солоно хлебавшие рабочие. На фоне звёздного неба вырисовывался силуэт задравшего ковш экскаватора и походил на громадное доисторическое животное с хоботом.

И тут баба Нэля спохватилась, что забыла про домового — а ведь наверняка именно он, спасая своё жилище, дал нам отсрочку. На одну ночь — но отсрочку. Хотя Вещая Ольга оспаривала данную версию и приписывала наведение порчи на экскаватор исключительно своим экстрасенсорным талантам — но разве бабу Нэлю переубедишь.