Константин Куприянов - Толя Швеин и Святой

И вот уже серость мартовской, не проснувшейся, не согревшейся Москвы перестала казаться давящей, а уже люди в метро – угрюмыми. Оказывается, достаточно получить какую-то надежду, и человек расправляет плечи. Пару раз Толя вернулся к этому странному, не из сегодняшнего дня слову – «святой» – но оно ничем не отзывалось в нём. Крестик на его груди висел мёртвым грузом, ничего не значил, просто кусок железа на цепочке, который он надевал и забывал снять. Если вдруг оживить этот металл, дать ему значимость, то за ним открылся бы целый мир, в котором, как ни удивительно, есть место и святости, и чудесам, но Толя чувствовал, что тяжесть такого открытия неподвластна ему, он просто не смог бы к ней прикоснуться или осилить сейчас. И вместо этого думал о деньгах. Фантазии о них кружились легко, плясали, манили, грели.

Ещё в метро он открыл на телефоне расписания в Благодельск. Ажиотажа не было – на завтрашние скоростные поезда оставалась ещё куча билетов. Толя купил себе сидячее место комфорт-класса в поезде «Сойка», который шёл три с половиной часа.

«Сегодня бухаем?» – спросил его по смс приятель.

«Тебе бы лишь бы бухнуть. Всё. У меня завтра командировка. Не до этого», – ответил Толя. Ему сложно было контролировать собственную гордыню.

«Х****е, – написал Юра. – Но вообщета есть вопрос. Давай ка встретимся», – добавил он спустя минуту.

Толя не ответил. Домой он попал, когда на улице уже полностью стемнело, и пытался не шуметь, но родители всё равно услышали.

– Это ты? – спросила мать.

– Да.

Больше она ничего не сказала, но Толя всё равно почувствовал досаду, что его заметили. Он любил проскальзывать домой незаметно.

– Па, – сказал он, зайдя в тускло освещённую кухню.

– А?

– Можно тя?

Отец ничего не ответил. Он медленно грыз семечки, уставившись в старый маленький телевизор. Экран, на котором носились футболисты, был единственным ярким пятном в помещении. Мать в сером халате неторопливо резала салат. Она посмотрела на сына косым разочарованным взглядом и вернулась к готовке. Сколько Толя себя помнил – она вечно что-то готовила, но холодильник оставался полупустым.

– Па-а…

– Да от****сь ты, видишь, я эта… занят.

Толя пошёл в комнату и включил свет поярче, словно наперекор родительской любви к тусклому освещению. Он упал на кровать и уставился в телефон. Лента новостей, сообщения от знакомых, новости, рассылки про компьютерные игры… Несколько мегабайт информации протекли по его сознанию транзитом и вытекли в никуда. Спроси его через десять минут, что он прочитал и что ему понаписали, – Толя бы не вспомнил. Потом он сосредоточился, потому что надо было дать знать Лизе.

– Я завтра уезжаю в командировку. Не, не так. Мне шеф поручил важное задание. Не, непонятно… Ээ, у меня завтра бизнес-встреча в Благодельске. Возможно, она продлится пару дней. Короче, на выходных не встретимся. Это уже получше.

– Ты чё тут, сам с собой п****шь? – спросил отец, ввалившись в комнату без стука. – ***, чё ты вечно свет так врубаешь?

Он выключил одну из ламп и продолжил раздражённо щуриться на Толю.

– Ну?

– Чё «ну»?

– Чего ты меня спрашивал? Там перерыв.

– Я еду в Благодельск.

– Опа, – на лице отца вдруг появилось что-то вроде сопереживания.

Толя знал, почему, и усмехнулся:

– Есть чё передать ей? – спросил он.

– Ээ, ну-у…

– Ээ, бээ, м***к, – проворчала проходившая мимо комнаты мать. Проворчала не громко, но так, чтобы её услышали. Отец злобно захлопнул дверь и сел на Толин стул. Толя это ненавидел, но смолчал. Он знал, что отомстит по-своему.

– А зачем?

– Посылают по работе, – вполголоса ответил Толя, привставая. – Надо там встретиться с одним чуваком.

– Странно, в Благодельск… Видать, Лёнька совсем уже от бабок спятил, да?

– Да нет, вроде нормально. У него… проблемы личного характера, – Толя вдруг почувствовал, как изо рта чуть не выскакивает правда, но заставил себя смолчать, – и я вот буду их решать.

–***, ну ты хоть намекни! – отец походил на мальчишку, и Толя с удовольствием закачал головой.

– Работа, па. Не могу.

– Сучёныш.

– Ну так что, передать ей чего?

– Да пошёл ты н****.

Отец злобно встал и вышел из комнаты. Толя удовлетворённо откинулся на подушках. Отец был ему не родным, но он почти никогда этого не вспоминал. Только если изредка разговор заходил о дочери отца от первого брака, которая так и жила в Благодельске. «Вот она удивится», – пробормотал он. Толя думал, что относится к Нинке безразлично, но изредка, произнося её имя, вдруг ощущал спрятанный очень-очень глубоко внизу ропот ненависти, детскую щемящую догадку, что если бы не её существование, то их семья могла бы быть абсолютно другой. Может быть, даже счастливой.

Он не успел продолжить репетировать речь, потому что Лиза уже звонила сама. Они договорились встретиться в круглосуточном баре через час. Сначала с Юрой, потом с ней. Толя почувствовал себя начинающим бизнесменом. Встречи, командировки, манипуляции людьми… Он закинул руки за голову и в оставшиеся до выхода полчаса с наслаждением покурил.

– А ну перестань курить в комнате! – крикнула ему мать, проходя мимо, но он сделал вид, что не слышит. Музыка в наушниках стала громче, дым ядовитее, и Толя чуть не уснул. К счастью, потом мать толкнула дверь в комнату и разбудила его, отобрав сигарету.

Обычно она начала бы нести всякую ахинею про здоровье, но тут он заметил другой, понимающий взгляд, и угадал, что отца задело как следует. Интересно, почему он так стыдится? Ну, дочь и дочь… Мать смотрела на него секунд пять, и они словно без слов о чем-то договорились, хотя ничего не было сказано. Даже не наорали друг на друга в этот раз. Уже когда он выходил, мать быстро подошла, поглядела на него снизу вверх и скороговоркой сказала:

– Ну, ты уж этой сучке скажи всё, что я о ней думаю, если увидишь.

– Акей, ма, – согласился Толя и закрыл за собой дверь.

Юрец уже сидел в баре.

– Да, здарова, – сказали они друг другу.

– Ну чего, бухаешь, Толян?

– Нет, написал же. Ты за этим?

– Не, я спросить про бабки.

– Какие бабки?

– Ну, которые ты обещал достать.

– Слушай, ты запилил меня уже этим. Нет пока бабок, – Толя решил не раздеваться и сразу уйти, но Юра опустил огромную лапу на его плечо.

–***, Толян, не разговор. Нужны бабки. Откроем дельце, поднимемся, давай. Ты с таким человеком крутишься. ***, да мы бы…

– У тебя ничего нет, – сказал Толя с раздражением, – ни плана, ни идеи. Ты пробухаешь их просто и всё. Я тебя знаю. Тебе сколько ни дай – всё попусту.

– А ты попробуй.

– А на, – Толя вдруг вынул пятнадцать тысяч и положил перед Юрой. – Чё, слабо на что-то, кроме х***и, потратить?

Этот порыв был совершенно спонтанным, но Толя испугался лишь в первую секунду. Потом он успокоил себя: столько командировочных ему в Благодельске никогда не понадобится, шеф просто дал столько, сколько выгреб из кошелька, и явно не собирается проверять.