Юля Пилипенко - Голубь с зеленым горошком

— Вот это реакция! Неловко бы вышло, если бы сотрудники музея обнаружили на ковре следы от вина… Хотя я могла бы сбегать домой за тряпочкой и солью. Недалеко ведь живу, да и опыт в выведении пятен у меня есть.

— Мадемуазель, я до сих пор не привык к вашим резким шуткам.

— Вы сейчас о тряпочке или о покушении? — уточнила я на всякий случай.

— О втором.

— Так я не шучу. Мы с папой были в Копенгагене. Холод стоял собачий, несмотря на летнюю пору. День так на третий мы заскучали, начали играть в сквош, а затем решили поехать на частную экскурсию с гидом по имени Дима. Но сначала я звонила Марине, которая ответила мужским голосом и оказалась Димой…

— Мадемуазель, не испытывайте мое терпение… — он легонько стиснул мои ребра.

— Все-все! Я приближаюсь к финалу… Вам что, даже не интересно, какого цвета глаза были у Димы?

Дженнаро осчастливил меня ничего не выражающим взглядом, медленно отставил в сторону бокал и без предупреждения повалил на ворсистый ковер. По-детски смеясь, я вертелась и извивалась под ним, как могла, заранее радуясь своему поражению.

— Цвет глаз мы пропустим. Что там с Китаем?

Мои тонкие кисти запросто помещались в его сильной руке.

— У них все отлично. Мощнейшая экономика. Какой мягкий ковер!

— Нравится играть с огнем, да?

Он сказал это на автомате, без задней мысли, не желая как-то меня задеть или обидеть. Простое, вошедшее в обиход выражение — оно приобрело для нас двойной смысл из-за событий последних дней.

— Мадемуазель, я не хотел… Простите.

Воспользовавшись секундным замешательством, я постаралась освободить кисти и выскользнуть из-под него, но удача быстро отправила меня в конец очереди. Не добившись ничего, кроме взлетевшего к животу платья, я беспомощно улыбалась, ослабив сопротивление распростертых на ковре рук.

— Вы же понимаете, что это бесполезно? — спросил Дженнаро и получил в ответ мой утвердительный кивок. Вместо того чтобы поправить и вернуть на место платье, его свободная рука заинтересовалась частями тела, которые оно по логике должно было прикрывать. — Так что же все-таки произошло с главой Народной Республики?

— Я не смогу. Не смогу рассказать, если ваша рука… если вы не уберете… не уберете оттуда руку…

— Тише, мадемуазель. Вы сами напросились. Хотите, чтобы убрал? — Дженнаро решил отомстить по полной.

— Нет, конечно…

— Хорошо, — подытожил он, нахально улыбаясь и медленно возвращая на бедра мое платье.

— Так не честно…

— Я поступил так же, как и вы. Вы начали рассказ, но не дошли до сути. Решили поиграть.

— Синьор Инганнаморте, суть, до которой не дошли вы, гораздо лучше моего рассказа. Ладно… была не права. На чем я там остановилась? В общем, Дима отвозил нас в отель после экскурсии и что-то увлеченно рассказывал, как человек, влюбленный в свое дело и готовый говорить о нем ночи напролет. Когда мы подъезжали к парковке отеля, я заметила огромное количество полицейских и какой-то охраны. На въезде сформировалась небольшая пробка: то ли в гостиницу не всех пускали, то ли полиция проверяла машины — не знаю. Дима не обратил на это ни малейшего внимания и решил сделать ход конем: руль влево и полный вперед. Мимо как раз проезжал кортеж, состоящий из одинаковых черных автомобилей с дипломатическими номерами, к которому наш гид и примкнул… То есть разомкнул, неожиданно выскочив перед одной из машин. Как оказалось, в отеле вот-вот должна была состояться встреча королевы Дании с главой Китайской Республики, которого, собственно мы и подрезали. Но Диме-то что? Он ведь описывал прелести и чудеса Кронборга… даже тогда, когда нас любезно встретили автоматчики и триста утративших дар речи полицейских. Ну а дальше стандартная процедура: руки на капот, руки за спину, наручники, а потом уже все разговоры.

— Мадемуазель, у вас действительно криминальный талант…

— Да я-то тут причем? Я сидела на заднем сиденье, вникая в повествование о замке Гамлета. Загребли, как соучастницу. И вообще… Все начиналось с интервью. Продолжим…

— Вы лежите на диктофоне.

— Ничего. Обойдусь без него. Вопросы не для записи… У вас есть кумиры?

— Нет.

— Ладно. Перефразирую. Есть воры, которые вызывают у вас уважение?

— Да.

— Например?

— Берт Спаджари.

— Это кто такой?

— Альбер был интересным человеком. Разносторонним и одаренным. В день взятия Бастилии он и его ребята обчистили банк «Societe Generale» в Ницце.

— Почему именно в день взятия Бастилии? Что-то личное?

— Нет, — улыбнулся Дженнаро. — Праздник, все пьют, отдыхают, внимание привлечено к толпе и потенциальным стычкам. Удобно. Они хорошо подготовились: грамотно сделали подкоп, предварительно убедившись, что сигнализация в хранилище банка не реагирует на вибрацию.

— А как можно в этом убедиться? — Меня распирало от любопытства.

— Просто подумать головой и выбрать любой из десятков вариантов. Один из членов команды снял в банке ячейку и оставил в ней будильник. Ночью будильник завибрировал, а сигнализация не сработала. Другими словами, можно смело копать дальше.

— С ума сойти… И много они взяли?

— Прилично. Если не ошибаюсь, миллионов тридцать евро.

— Это вы называете «прилично»? — Я почувствовала, как от произнесенной вслух суммы зашевелился даже ковер.

— Да, мадемуазель, это прилично, — спокойно подтвердил Дженнаро. — И дело вовсе не в сумме. Кроме хорошего плана и высокой квалификации у ребят было еще и своеобразное чувство юмора. Они устроили в хранилище банкет, отметили праздник, опустошили не одну бутылку алкоголя и перед тем, как уйти, оставили на стене надпись: «Sans armes, ni haine, ni violence».

— Без оружия, без вреда, без ненависти? — переспросила я на английском.

— Да. Без оружия. Без вреда. Без ненависти.

— Представляю себе физиономии полицейских, — расхохоталась я.

— Полицейских поджидало немало сюрпризов. В одной из ячеек находились компрометирующие фото знаменитостей, которые Альбер с напарниками развесили на стене.

— Очень круто! Надеюсь, их не поймали?

— К сожалению, поймали. Со временем полиция взяла одного из членов команды, который сдал всех до единого. Но не переживайте, — Дженнаро заметил, как я расстроилась. — Альбер сбежал прямо во время судебного заседания. У него превосходно работала голова.

— Ну, слава богу… Обидно так первоклассно все сделать, вынести тонну денег…

— Не тонну. Чуть меньше. Порядка шестисот килограммов, — подкорректировал меня Дженнаро.

— Простите… я образно сказала…

— Не хотел вас перебивать, но не люблю ошибок в математических расчетах.

— Теперь я понимаю, почему вы в такой форме. Такие тяжести таскать… — отшутилась я. — В общем, обидно было бы украсть столько денег и оказаться за решеткой. А на чем в основном попадаются?