Лю Чжэньюнь - Одно слово стоит тысячи

— Я знаю, что ночью тебе не спалось. Скучал по ребенку?

Ню Айго кивнул и, собрав вещи, поспешил откланяться. Тут Хэ Юйфэнь сказала:

— Братишка, ничего другого у меня нет, поэтому я дам тебе в дорогу одно напутствие.

— Какое? — спросил Ню Айго.

— Нужно жить не вчерашним, а завтрашним днем. Если бы я не поняла этой истины, то не дожила бы до сегодняшних дней.

Точно так же когда-то говорила мать Ню Айго Цао Цинъэ. Ню Айго кивнул, попрощался и отправился на вокзал. Из Сяньяна он на поезде добрался до Шицзячжуана, а там пересел на автобус до Ботоу. Когда он доехал до «Страны лакомств Лао Ли», был уже вечер третьего дня. Ресторана, что стоял тут семь месяцев назад, как не бывало: на месте прежде чистого дворика теперь была автомастерская, поэтому на земле повсюду виднелись пятна масла и автозапчасти. Раньше здесь приятно пахло едой, а теперь воняло бензином и машинным маслом. Хозяином автомастерской оказался некто Лао Ма — толстяк с квадратной головой лет за сорок. Несмотря на то что на дворе уже стояла осень, он ходил с голым торсом. На его безволосой груди красовалась татуировка панды. Другие выкалывали себе драконов, тигров и леопардов с открытыми пастями, а вот он предпочел панду, жующую бамбук. Это весьма позабавило Ню Айго. Лао Ма держал маленькую обезьянку. Когда Ню Айго зашел во двор мастерской, все рабочие занимались делом, а Лао Ма стоял под софорой и, щелкая хлыстом, учил обезьянку кувыркаться. Рядом с худющей обезьянкой фигура Лао Ма выглядела еще более дородной. Поскольку Ню Айго не знал, в каких отношениях состоял Лао Ма с Ли Кунем из ресторана «Страна лакомств Лао Ли», он не рискнул раскрыть истинную причину своего приезда. Он лишь сказал, что семь месяцев назад здесь подрабатывал и теперь приехал за деньгами, которые ему якобы задолжал Ли Кунь. Лао Ма мельком взглянул на Ню Айго и, отвернувшись к обезьянке, бросил:

— Ты человек нечестный, сразу понятно, что врешь.

Едва Лао Ма раскрыл рот, как Ню Айго сразу определил, что тот — дунбэец [95] Житель северо-восточных провинций Китая. . По хриплому голосу он также понял, что по телефону разговаривал именно с ним.

— Что? — попытался возмутиться Ню Айго.

— Ладно, если бы ты возводил на Лао Ли другую напраслину, но говорить, что он задолжал зарплату — это уже перебор.

Ню Айго понял, что ляпнул глупость. Ведь когда он дружил с Ли Кунем, тот всегда оставался с ним честен. Помнится, когда они с ним познакомились, шел сильный снегопад, и Ню Айго решил переждать непогоду в «Стране лакомств Лао Ли». Ли Кунь, который видел его впервые, тем не менее пригласил его выпить. Поэтому Ню Айго поспешил добавить:

— Я тогда очень торопился, да и Лао Ли было неудобно отвлекаться. А сегодня я как раз проезжал мимо и решил его навестить.

Лао Ма, не обращая внимания на Ню Айго, продолжал щелкать хлыстом, дрессируя обезьянку. На этот раз он установил на скамейку колесный диск и вместо кувырков стал отрабатывать с ней прыжки через диск. С кувырками у обезьянки проблем не было, а вот прыжки через диск ей не давались. Метра за три от скамейки она начинала разгоняться и достигала приличной скорости, но в момент перед самым прыжком на нее нападал страх, и, не в силах перепрыгнуть сквозь колесо, она резко тормозила и, споткнувшись о саму себя, летела кубарем мимо. Лао Ма стал выходить из себя. Чуть поодаль у машины один из мастеров работал с электросваркой. Едва он касался корпуса машины, как из-под электросварки с треском вылетали голубые искры. Лао Ма, показывая обезьянке в сторону искр, сказал: «Чего ты боишься? Ведь это самый обычный диск, а что будет, когда я его подожгу?»

Обезьянка, казалось, его поняла, испугалась еще больше и, скрючившись под деревом, затряслась крупной дрожью. Судя по всему, Лао Ма не собирался прекращать своих забав. Тогда Ню Айго сделал шаг вперед и прямо спросил:

— Брат, можно вас отвлечь на одну минутку?

Лао Ма снова мельком взглянул на Ню Айго. Решив, что тот хочет подработать, он отвлекся от обезьянки и кинул на него оценивающий взгляд:

— Я тут никого на халяву не держу, ты в ремонте разбираешься?

Ню Айго сообразил, что Лао Ма его не так понял, но боясь, что другим способом выпытать что-то у него ему не удастся, он решил подыграть:

— Несколько лет водительского стажа.

Лао Ма пристально посмотрел на Ню Айго и сказал:

— Снова врешь. Если бы ты умел водить, зачем бы ты лущил здесь лук?

Понимая, что попал впросак, Ню Айго показал на стоявшие во дворе мастерской машины и предложил:

— Пусть брат выберет любую, и я покажу, как езжу.

Оценив вызов Ню Айго, Лао Ма привязал обезьянку к софоре и показал на стоявший под карнизом старый джип со снятыми дверцами.

— По рукам, поедешь со мной в поселок за шинами.

Оказывается, этот раздолбанный джип был ездовой лошадкой самого Лао Ма. Ню Айго понял, что Лао Ма, имея забавную татуировку в виде панды, тем не менее в делах был весьма щепетилен. Делать нечего, пришлось Ню Айго забросить свою дорожную сумку в джип, сесть за руль и вместе с Лао Ма отправиться в поселок за шинами. Возвращаясь назад с десятком шин, они уже обзнакомились. После того как на месте ресторана «Страна лакомств Лао Ли» возникла автомастерская, рядом появился «Гранд-ресторан „Река Цзюсяньхэ“». За громким названием «Гранд-ресторан» пряталось заведение сродни «Стране лакомств Лао Ли», в котором тоже было три зала, семь-восемь столов и в котором тоже готовили нехитрые блюда типа острой курицы с орешками или свинины в рыбном соусе. Никакой реки поблизости не протекало, поэтому было совершенно непонятно, откуда вообще взялось такое название. Когда подошло время ужина, Ню Айго пригласил Лао Ма в этот самый «Гранд-ресторан „Река Цзюсяньхэ“». Хотя с виду Лао Ма был здоровяком, пить он был совсем не горазд и после нескольких рюмок захмелел. Теперь он превратился в совершенно другого человека. Он чем-то напоминал Фэн Вэньсю из Циньюаня провинции Шаньси, который на улице Дунцзе торговал мясом. В обычной жизни Лао Ма, обладая жалящим взглядом и грубым голосом, больше походил на злодея. Ню Айго и подумать не мог, что они станут друзьями. Он не успел и рта открыть, как сидевший напротив Лао Ма вывернул перед ним всю свою душу. Этот Лао Ма был уроженцем городка Хулудао, который находился в провинции Ляонин. В прежние годы он занимался перепродажей зерна и держал баню, потом открыл в Хулудао автомастерскую. По идее, Хулудао был его родиной, но в силу определенных обстоятельств этот город причинил ему страдания. Лао Ма опустил подробности, какого рода были эти обстоятельства. Плюс ко всему у него стал заплетаться язык. Можно было лишь понять, что в четырех из пяти случаев обидели его, и только в одном — обидел кого-то он. В итоге из Хулудао он перебрался в Ботоу, в провинцию Хэбэй. Ударив по столу, Лао Ма припечатал: