Хантли Фицпатрик - Моя жизнь по соседству

– Зря ты не сказала мне. Я в жизни на тебя не настучала бы.

Нэн в курсе, что Тим ворует ее эссе? Сказать ей об этом?

Глаза подруги снова наполняются слезами, но она раздраженно смахивает их и отправляет в рот мороженое – целую ложку с огромной горкой.

– Знаю. Извини! Я… я думала ты слишком поглощена Местным Красавчиком, чтобы переживать за меня. Я думала, что вернусь домой взрослой женщиной, сумевшей в Большом Яблоке перевести любовные отношения на новый уровень.

Я морщусь. О Тиме сейчас не поговоришь.

– Дэниэл снова так выразился? Может, словарик ему составить? Сделаем его фразы мало-мальски сексуальными. «Переведем наши отношения на новый уровень» можно превратить в «Детка, давай зажигать!».

Нэн отправляет в рот очередную гору мороженого, глотает и спрашивает:

– А как перевести «Пора расширить нашу зону комфорта»?

– Нэн, неужели он так и сказал?

Подруга кивает.

– Не верится, что Дэниэл – наш ровесник, – вздыхает она. – Может, как в том фильме, в «Чумовой пятнице», в тело Дэниэла вселилась душа страхового агента средних лет? – Нэн снова зачерпывает целую гору мороженого.

– Нэн, так что после расширения зоны комфорта? – осторожно спрашиваю я.

– Мы останавливались в доме дядюшки, эта часть – правда. Дядя уехал на уик-энд в Раунд-Бридж, поэтому… Мы поужинали, погуляли в парке, не очень долго, ведь Дэниэл боялся, что нас ограбят. Потом мы вернулись в дядин дом, и Дэниэл включил музыку.

– Пожалуйста, скажи, что не «Болеро» Равеля!

– Вообще-то Дэниэл не смог поймать любимую радиостанцию, и мы остановились на рэпе. Дэниэлу он тоже понравился. Я заметила, что он стал менее чопорным, когда мы …Когда я стала вести себя…

– Уверенно?

– Да. Я подозревала, что для Дэниэла это как криптонит, вот и надела зеленое платье-рубашку. Потом взяла и рывком расстегнула. Пуговицы рассыпались по полу. Ты бы видела лицо Дэниэла!

– Ничего себе! – Я представить не могу себе такой выходки от Нэн. Когда я прихожу с ночевкой, она переодевается в гардеробной.

– Потом я сказала: «Хватит болтать, профессор!» – и разорвала на Дэниэле рубашку. – Нэн начинает улыбаться.

– Нэн, да ты распутница!

Улыбка исчезает, Нэн опускает голову и всхлипывает:

– Извини, я пошутила.

– Что дальше? Дэниэл не потащил тебя на Мэдисон-авеню за новой рубашкой?

– Нет, Дэниэл по-настоящему завелся. Сказал, что не знал меня с такой стороны и уверенных женщин не боится. – Нэн вылавливает кусочек банана в сиропе, потом бросает ложку и натягивает горловину футболки до самого носа. – Он сказал, что я красавица, что красота вместе с мозгами сражают наповал. Потом он перестал болтать и стал бешено целовать меня. Мы лежали на полу перед камином, и …– Нэн снова всхлипывает.

Руками я глажу Нэн по голове, а мысленно перебираю самые ужасные сценарии. Дэниэл объявил, что он гей. У Дэниэла эректильная дисфункция. Дэниэл признал, что он вампир и не может заниматься сексом с Нэн, ведь тогда ему придется ее убить.

– Вошел дядя. Прямо в библиотеку. Он никуда не уезжал, а только собирался уезжать на следующей неделе. Когда мы выгрузили чемоданы, он был на службе, потом принимал ванну наверху, услышал шум и спустился в библиотеку с палкой, чтобы нас убить. – Бедная Нэнни! – Дядя начал орать на Дэниэла, назвал меня шлюхой и так далее. Дэниэл не мог найти брюки и стоял голый, потом вытолкнул вперед меня.

Чертов Дэниэл! Не мог проявить галантность и защитить Нэн? Тим был прав. Дэниэл – гондон.

– Ну и трус!

Упс, Нэн от такого не взбесится? Я собираюсь с духом, но Нэн просто кивает и говорит:

– Думаешь, я не знаю? Стив Маккуин никогда так не поступил бы. Он поколотил бы дядю, как того злого доктора в «Любви с подходящим незнакомцем». В общем, Дэниэл поругался с дядей. Он умолял не рассказывать родителям, а дядя долго кричал. В итоге дядя согласился ничего никому не рассказывать, если мы «немедленно покинем принадлежащий ему дом».

Теперь ясно, откуда у Дэниэла такая манера выражаться.

– И вы вернулись домой?

– Нет, было слишком поздно. Мы использовали мой «Амекс» и остановились в Мидтауне, в отеле «Даблтри». Дэниэл хотел закончить начатое, но настроение было уже не то. В итоге мы просто смотрели «Стар трек», пока не заснули.

Я снова раскрываю объятия, и на этот раз Нэн льнет ко мне и зарывается лицом в плечо. Я чувствую, что она дрожит.

– Ну почему у меня вечно все наперекосяк? – всхлипывает она. – Я лишь хотела стать безрассудной авантюристкой, а стала блудницей, причем до секса даже не дошло. Я фальшивая блудница! – Горячие слезы Нэн мочат мне ворот.

– А по-моему, ты просто молодец! Разодрала на парне рубашку, взяла ситуацию под контроль. Нэн Мейсон, ты суперблудница!

– Кстати, разодрать рубашку оказалось не просто. – Нэн вытирает слезы ладонью. – Похоже «Брукс Бразерс» пришивают пуговицы не нитками, а проволокой.

– Дэниэл сказал, что ты бесстрашная красотка, – напоминаю я. – Так оно и есть.

– Никому ни слова, ладно? Я даже Тиму не призналась. Соврала, что Дэниэл перевернул мой мир. Угу…

Думаю, Тим поймет, что переворот мира пошел не по плану.

– Клянусь! – заверяю я, легонько потирая подруге спину.

Нэн резко выпрямляется.

– Что бы ни случилось, не рассказывай этому Гарретту! Мне дурно от мысли, что кто-то из вас будет смеяться надо мной и Дэниэлом.

Я морщусь. Вспоминаю, как трепетно Джейс относится к сестрам, как он просил, чтобы Тим был поделикатнее с Нэн… Он точно смеяться не будет. Недоверие Нэн по отношению к нему обижает почти так же сильно, как если бы она не доверяла мне. Впрочем, вслух я говорю лишь:

– Я никому не скажу.

– Мне нужно еще мороженого, – заявляет Нэн. Лицо у нее красное, опухшее, глаза заплыли. – Закажем напополам «Динамо от "Доана"»? Там десять шариков, подают их во фрисби.

– Пожелайте мне удачи в «Чаке И. Чизе»! – со вздохом просит миссис Гарретт, высаживая нас с Джейсом у магазина стройматериалов. – Ад кромешный – пицца и гигантская говорящая мышь.

Сегодня смена Тима и Джейса, вот только Тим за нами не приехал. Миссис Гарретт сказала, что сегодня с детьми сидеть не нужно, ведь Джорджа пригласили на день рождения в «Чак И. Чиз». Она и подвезла нас. Сегодня утром в «Завтраке на палубу!» я не работаю и сейчас лениво листаю руководство для подготовки к тестам, которое дала Нэн.

Джейс распаковывает партию гвоздей. Мы не говорим об отсутствии Тима, но я замечаю, как глаза Джейса в обрамлении темных густых ресниц то и дело посматривают на часы над дверью. Я тоже посматриваю на часы. Не хочется, чтобы Тим сорвался, но вот проходит десять минут, потом двадцать, потом полчаса…

Мистер Гарретт выходит из подсобки поздороваться. Он хлопает Джейса по плечу, меня целует в щеку и говорит, что в кабинете у него есть кофе. Он, мол, окопался там и готовит квартальный отчет. Джейс сортирует гвозди, негромко насвистывает и записывает результаты в блокнот. Из кабинета мистера Гарретта доносится мерный звук. Я листаю руководство для подготовки к тестам и пытаюсь опознать звук.