Олег Антипов - Танки

Потом он подошел к сколоченной из досок лавке, на которой сидел Кошкин.

– А ну, подвинься.

Кошкин подвинулся, и главарь уселся рядом.

– Слушай, тут за танками твоими покупатель пришёл.

– Какой такой покупатель? – не понял Михаил Ильич.

– Сам не знаю. И что скажешь? Продавать?

Кошкин вопросительно посмотрел на главаря бандитов. Потом переглянулся с остальными. Все явно не понимали, о чём идёт речь.

– И всё же, что за покупатель?

Тарас Тимофеевич пожал плечами:

– Да шут его знает. Я вот тебя и хотел спросить. Такой… Как бы сказать… Молодой, наглый, деньгами швыряется. Мои, говорит, танки. Продавай, а то, говорит, убью.

Кошкин покачал головой:

– Вы это серьёзно?

Маркин усмехнулся и достал из кармана деньги.

– Видал. Залог мне оставил.

Кошкин пребывал в совершенном недоумении и, как ни силился, не мог понять, что бы это значило. И в это время в разговор вступил Пётр Мизулин.

– Вот, Михаил Ильич. А вам всё казалось, что у нас врагов мало.

Главарь бандитов резко повернулся к нему:

– Что за враги? Кто такие?

– Да кто же их разберет, папаша, – ответил лейтенант, – из вашей-то тюрьмы?!

– А ты предположи, – не унимался Тарас Тимофеевич.

– Да какая разница?! Враги! Эти танки позарез нужны нашей стране, и завладеть ими может хотеть только враг. Скрытый, тайный враг, а потому ещё более опасный и коварный…

– У таких, как ты, все кругом враги, – сказал Тарас Тимофеевич. – Сначала с немцами воевали, потом сами с собой начали… Сколько народа зазря перебили! И что, стали жить лучше? Построили ваше светлое будущее?

– Строим!

– Двадцать с лишним лет уже строите, да простой вещи не понимаете: построить светлое будущее человечества без Бога, без веры – невозможно.

– Зато ты, папаша, тут отлично устроился…

– Как сумел, так и устроился. Живём себе потихоньку. Во всяком случае, своих не обижаем. А если чужое порой отнимаем, то и ваша власть этим всегда занималась… Научила…

По команде Гоззо двое диверсантов ударили с двух сторон из пулемётов. Под прикрытием их огня остальные перебежками стали приближаться к лесному городку из железнодорожных вагонов.

План Гоззо был предельно прост: обрушить на бандитский лагерь в Волчьей Дубраве всю мощь пулемётно-автоматного огня, смять бандитов, а когда пройдёт напряжение первых жутких минут нападения, пустить в ход штык-ножи. Раненых было решено не оставлять, пленных не брать.

Застигнутые врасплох бандиты принялись суматошно отстреливаться из обрезов и винтовок. Кругом свистели пули, летели щепки и куски разбиваемой утвари. Бандиты погибали один за другим. В конце концов, диверсанты были лучше обучены и лучше вооружены, но бандитов было значительно больше. К тому же элемент неожиданности быстро прошёл. Люди Маркина, хоть и были теми ещё вояками, сражались как одержимые за свою жизнь, они лучше знали местность, и это давало им преимущество.

Гоззо предусмотрительно залёг вторым номером в пулеметном расчёте, в укрытии. Первый номер стрелял, не переставая. Шли выстрелы и в ответ, и несколько пуль впились в деревянное перекрытие над самой головой Гоззо.

Диверсантов было мало, но они тщательно поливали свинцом пространство впереди себя.

Пули продолжали дырявить доски «тюрьмы». Кругом – суматоха, пальба и крики. Бандиты, охранявшие сарай, лежали тут же и отстреливались через щели.

Никто никому не предлагал выйти из укрытия и бросить оружие. Снаружи стреляли, по-видимому, не для острастки. Лесные бандиты вели огонь в ответ, но едва ли попали в кого-нибудь, так как атаковавших не было видно.

Огонь снаружи всё усиливался. Ударила ещё одна длинная пулемётная очередь. Пули прошили стены сарая, во все стороны полетели щепки и куски дерева.

Тарас Тимофеевич длинно выругался, и смысл его слов означал примерно следующее:

– Надо было вас сразу утопить… Вместе с вашей техникой… А теперь – да чёрт бы всех побрал…

Очередная очередь резанула по стене сарая. Успев грохнуться в пыль, главарь бандитов проворно пополз в угол.

– Испугался, папаша? Кишка тонка воевать по-настоящему? – ехидно усмехнулся лейтенант Мизулин.

Кошкин залёг рядом с Маркиным на полу вагона.

На короткое время выстрелы прекратились.

– Выпускай нас, атаман, – сказал Кошкин. – Перебьют они твоих. А мы добежим до машин и подсобим тебе решительным манёвром.

«Батя» рявкнул в ответ:

– Лежи!

Находившийся рядом Кайрат поддержал Михаила Ильича:

– Из орудия жахнем, отец!

– Так я вам и поверил, – злобно прошипел Тарас Тимофеевич.

– Да какие варианты тут ещё могут быть?! – взорвался Кошкин. – Смотри сам, других вариантов нет!

Маркин ещё продолжал сомневаться.

Но тут пулемётная очередь прошила стенку вагона в нескольких сантиметрах от него. Лежа на соломе, Тарас Тимофеевич посмотрел на пробоины и насчитал их целых девять.

А Кошкин лишь неловко махнул рукой:

– Ладно. Чего я, действительно. Давай здесь помирать. Нам-то всё равно…

Тарас Тимофеевич Маркин был далеко не дурак и многое пережил на своём веку. В любом случае, помирать ему явно не хотелось, но он видел, как один за другим погибают его люди. И к нему, видимо, наконец пришло осознание, что у него действительно нет иного выбора.

– Чёрт с тобой, – нехотя сказал он Кошкину. – Дуй до своих танков.

Кошкин тут же вскочил:

– Кайрат! Василий! Быстро!

Все мгновенно бросились к выходу.

Кошкин и механики-водители под градом пуль, пригнувшись, быстро побежали к танкам. А вот лейтенант Мизулин без всякой команды кинулся совсем в другую сторону.

– Куда?! – бросил вдогонку Кошкин.

– Я сейчас. Начинайте без меня!

Лейтенант бежал, совершая точно такие же скачки из стороны в сторону, как на стрельбище НКВД во время учений. Пули свистели над его головой. Они были не прицельные, но зато такие могли случайно попасть в любого человека, как бы он ни передвигался.

Трассирующие пулемётные пули рикошетили по броне танка и зло визжали, словно сердились, что не могут найти себе жертву.

Пётр бежал в сторону сарая, в котором сидела Лида. Подскочив к двери, он подобрал с земли большой камень и одним ударом отворил её, схватил испуганную девушку за руку и потащил к выходу.

– Куда мы? – крикнула она.

– На пляж.

В других обстоятельствах, шутка могла бы показаться вполне уместной, но не сейчас… Очередь прошила сарай. Петр упал на Лиду, закрывая её своим телом. Затем он вскочил и снова потащил её к выходу. И тут одна из пуль попала ему в левое плечо, немного пониже ключицы. Лейтенант пошатнулся. От резкой боли он даже не попытался выстрелить в ответ. В кого было стрелять, в пыли и грохоте было совершенно не видно… Да и стрелять было не из чего…