Владимир Очеретный - Незадолго до ностальгии

Осторожно переступая через спящие тела, они вышли на крохотную кухоньку и, стоя, выпили приготовленный Варварой кофе.

— И куда мы пойдём? — спросил он негромко.

— В парк, — Варвара прикрыла ладонью зевок. — На скамейку, как ты и хотел!

— От судьбы не уйдёшь, — Киш зевнул в ответ.

На улице они почувствовали себя бодрее. Низкие дома ещё тонули в сером сумраке, но небо уже наливалось голубизной, которую пронзали розовые лучи. Утренняя прохлада пощипывала кожу. Набросив на плечи одолженный плед и обнявшись, они двинулись по узкой улочке туда, откуда пришли вчера. Из всех красот Праги Кишу больше всего запомнилось это рассветное небо, безмолвие, свисающие козырьки крыш, изогнутая улочка, спящие окна и брусчатка, по которой они шли, чтобы стать ещё счастливей.

Ещё на подходе к парку их встретил птичий гомон, с чётко выделявшимися соловьиными тюр-люр-лю. Здесь было сумрачней, чем на улице, и казалось, что день опаздывает сюда едва ли не на час. Варвара выскользнула из-под пледа и устремилась вперёд по центральной аллее, внимательно глядя по сторонам. Она выбирала место для любви, и это было трогательно. Киш следовал за ней, готовый в любой момент поспешить на её призыв. Наконец, Варвара, свернув, пошла по траве и помахала ему рукой. Негромко переговариваясь, словно боясь кого-то разбудить, они углубились метров на пятьдесят и ещё какое-то время брели между деревьев параллельно аллее, пока не нашли небольшую полянку, прикрытую розовым кустом, где трава казалась гуще. Варвара расстелила плед и легла на него, проверяя мягкость их ложа.

Киш смотрел на неё сверху. В этот момент ему казалось, что в мире больше никого нет, и они с Варварой — первые люди на Земле, от которых произойдёт весь род человеческий. Она снова была в своём голубом платье — эта периферийная мысль на какой-то миг оказалась в центре его внимания.

Варвара выставила коленки вверх, край платья съехал вниз, полностью открыв великолепные загорелые ноги и маленький белый треугольник трусиков — самый равнобедренный из всех, что могут быть.

— Иди ко мне! — она раскинула руки, зовя его в свои объятия, и Киш нырнул в них.

Они долго вкусно целовались, распаляясь первобытным огнём, всё больше подчиняясь движениям инстинкта и…

— Какие мы здесь красивые, Киш!

— Ага, — машинально согласился он и в следующую секунду вылетел из кресла.

Голос Варвары прозвучал настолько явственно, что казалось, она стоит где-то рядом, возможно, за его спиной. Он резко обернулся. В комнате никого не было.

— … мосту … — прозвучало еле слышно и словно издали.

Он быстро зашёл за кресло и ещё раз прислушался, но услышал только, как сердце глухо ломится в грудную клетку.

— Поздравляю, Киш, ты сошёл с ума, — произнёс он, озираясь, словно ждал, что эти слова изобличат неведомого шутника, который выскочит из шкафа или из-за шторы, весело хохоча славному розыгрышу. — А если ты спишь, — запустил он ещё одну версию, — то проснись уже, наконец.

Постояв и не обнаружив никаких изменений, Киш немного успокоился. В конце концов, его никто не видит. И если он сейчас отправится на мост через Пехорку, где они с Варварой, прогуливаясь, любили кормить уток, никто не уличит его в том, что он спятил и верит галлюцинациям. Да, так и надо сделать: просто выйти прогуляться. Прогулка возле дома — лучший способ вернуться к будням, погрузиться в местные реалии и отрешиться от переживаний. А если на мосту он встретит Варвару, то… тем более интересно.

Солнечное утро обещало перейти в по-настоящему горячий день. Несколько секунд Киш щурился солнцу, затем сделал глубокий вдох, словно собирался нырнуть, и быстрым шагом двинулся через квадратную детскую площадку, мимо хоккейной коробки, баскетбольного кольца, качелей и лавочек к расщелине между домами, стоящими друг к другу под прямым углом.

Что сказать ей, с чего начать разговор? «Привет! Я сдаюсь!»? Да, пожалуй, это хорошее начало: «Привет! Я сдаюсь — я так и не понял, зачем ты всё это устроила». И что тогда она скажет в ответ? «Киш, это же так просто!»?

Несмотря на будний день, на мосту было людно: прогуливались молодые мамаши с колясками, стояли рыбаки с удочками и просто шествовал по своим делам народ. Варвару он заметил ещё метров за пятьдесят — фигурку в бирюзовом платье на середине моста, слегка склонившуюся за перила.

«Бирюзовый — „б“, — смятенно подумал Киш, вновь уверовав в цветовую тайнопись, а затем, уже вблизи, отметил белизну Варвариных ног и констатировал с тут же пробившейся нежностью: — Она ещё не загорала в этом году!»

Варвара отламывала куски булки и бросала их вниз, в зелёно-коричневые воды Пехорки: к кускам тут же устремлялось несколько крохотных утят. Киш не мог не отметить, что тень Варвары изрядно выросла с момента их расставания, значит, не так уж она и счастлива. Но ведь и он не так уж и счастлив: стоит ли удивляться, что их тени вполне сопоставимы по длине?

Он сбавил шаг и, на всякий случай, сунул руки в карманы джинсов, чтобы они случайно не ринулись изображать объятья. Варвара почувствовала его приближение и обернулась. Киш застыл на месте, словно остановленный её взглядом, а может, почувствовав, что два метра — вполне подходящее для данной ситуации расстояние.

— Привет, Киш! — она приветливо улыбнулась.

— Привет! — не вынимая рук из карманов, он пожал плечами.

Несколько неловких секунд они молчали, не зная, с чего начать.

— Тебе привет от Марка, — сообщила Варвара так, словно они и не расставались, и сейчас она делилась полуобыденной новостью.

— Я знаю, — кивнул он. — Мы виделись. Вчера. Вообще-то ещё и позавчера. Вместе пьянствовали.

— А-а, — протянула она, — тогда ты, наверное, знаешь, что он…

— «Грустный»? Да, знаю.

Снова возникла пауза.

— Будешь деток кормить? — Варвара и протянула ему булку.

— Ага, давай, — Киш разломил булку надвое, половину протянул Варваре и машинально откусил от своей. — Ну, — спросил он, энергично работая челюстями, — куда пойдём?

— Куда хочешь, — чуть помедлив, быстро произнесла она.

— А ты куда хочешь?

— Я хотела покормить уток, но если ты голодный…

Ошеломленный взгляд Варвары, скользнувший от куска хлеба в его руке к лицу, подсказал Кишу, что он что-то делает не так.

— A-а, ну да! — кивнул он. — Кормить уток. Конечно же. Я не голоден. Это просто так — за компанию с утками…

Он шагнул к перилам, просунув правую ногу между прутьев, и бросил в воду первый хлебный кусочек: тот упал рядом с листом кувшинки и некоторое время белел, никем не замечаемый, пока не стал добычей папаши-селезня. Варвара встала рядом, они на мгновенье соприкоснулись локтями — почти так же, как когда-то в кафе соприкасались коленками. Волосы Варвары соскользнули с плеча вниз и закрыли её профиль, как занавесом. Они снова немного помолчали.