Брайан Рирдон - Найти Джейка

Большая часть ссылок на CNN, в качестве источников предлагаются также местные новости. Я просматриваю каждую страницу, пройдясь по всему списку в поисках каких-нибудь зацепок. Но везде перемалывается одно и то же, то, что я уже прежде слышал по телевизору: моего сына подозревают в участии в стрельбе. Потом я нахожу ссылку на страницу Джейка в «Фейсбуке», но, пройдя по ссылке и увидев его фотографию под флагом нашей футбольной команды, обнаруживаю, что его страничка доступна только для друзей. Вот так. А я, его отец, пытающийся добыть любую крупицу информации, которая могла бы помочь, остаюсь ни с чем.

Я спрашиваю себя: а не было ли у Джейка аккаунта в «Твиттере»? Что касается инстаграма, то я до сих пор не представляю себе, что это такое. Я ищу сына в «Твиттере», но опять ничего не нахожу. Я снова начинаю вдоль и поперек шерстить источники, и тут кое-что привлекает мое внимание. Зная, что видеоигра под названием «Современный солдат» очень нравится Джейку, я прохожу по ссылке и попадаю на чат. Джейк оказывается одним из участников игры. В его посте я читаю:

«Мой клип „360-е попадание“».

К этому прилагается видео, сделанное пять месяцев тому назад. Я просматриваю его.

Картинка дана глазами человека, держащего в руках снайперскую винтовку. Сцена внезапно поворачивается, и ружье поднимается. Я гляжу в прицел и вижу, как кружок с крестиком внутри начинает светиться на человеке, одетом в черную униформу. Ружье выстреливает, и тот падает замертво. На этом видео заканчивается, оно длилось не более пятнадцати секунд.

Я давно знаю про «Современного солдата». Я не только смотрел, как мой сын играет в эту игру, но и пробовал играть вместе с ним. Однако оказался на редкость неспособным, хотя Джейк всячески поддерживал и утешал меня. Но сейчас от увиденного сердце мое уходит в пятки.

Я делаю несколько бесплодных попыток удалить видео и, в конце концов, в сердцах швыряю мобильник на пол. Уронив голову на руки, я долго сижу, стараясь успокоиться. Это же конец! Если другие увидят эту запись, они решат, что Джейк наверняка сделал то, в чем его обвиняют. И я бессилен им помешать.

Мне нужно сменить направление деятельности. Я потратил целый день на то, чтобы найти и спрятать от полиции улики, стараясь уберечь сына от подозрений. Но сейчас я понимаю, что мне надо найти его. Это единственное, что имеет смысл… при любом раскладе. Подняв с пола телефон, я нажимаю кнопку, и на засветившемся экране снова возникает форум. Увидев, что там есть комментарии, я начинаю их читать, но сразу же останавливаюсь. Практически во всех комментариях, появившихся за последние двенадцать часов, моего Джейка называют монстром-убийцей.

Я больше не могу оставаться в отеле. Бесшумно выйдя из номера, я спускаюсь на лифте в абсолютно пустой холл. За стойкой, глядя в свой айфон, одиноко сидит молодая девушка. Подняв голову и увидев меня, она страшно теряется и начинает суетливо изображать деятельность. Я медленно прохожу мимо, чувствуя, как ее взгляд буравит мне спину. У выхода я останавливаюсь и, прижавшись лицом к стеклу, стараюсь хоть что-нибудь разглядеть в темноте ночи. На улице медленно материализуется расплывчатый силуэт белого фургона, а рядом — еще одного. Значит, журналюги караулят добычу у входа.

— Тут есть другой выход, через паркинг, — вдруг произносит тоненький голос у меня за спиной.

Я поворачиваюсь к юной леди. Она смотрит мне в глаза через свои забавные круглые и стильные очки. Под синей униформой сияет белизной обтягивающая кофточка. На мой взгляд, ей лет двадцать, не больше.

— Что вы сказали? — осторожно переспрашиваю я, не желая пугать ее.

— Просто репортеры до сих пор дежурят у выхода. Но у нас есть еще один выход. Вон там, в дальней части холла.

Я медлю и отвожу взгляд. Мне хочется спросить: «Почему вы помогаете мне?»

И тут же одергиваю себя: а почему бы ей мне не помочь? Хотя… А что, если она считает, что мой сын пристрелил этих несчастных детей? Стоило мне так подумать, как земля под ногами начинает опасно качаться, и в мою и без того израненную душу летят осколки сомнений: «А вдруг Джейк в самом деле это сделал?»

Трудно передать, что я чувствую в этот момент. Это напоминает качели. В один момент времени я был абсолютно уверен в том, что мой сын невиновен. А мгновение спустя эту мысль словно бы насильно выталкивают из сознания, и ее место занимают страшные подозрения. Все, о чем говорили по телевизору, все эти новые открытия заставляют меня думать о худшем. И при любом раскладе моя неуверенность означает, что я просто-напросто плохо знаю своего сына.

Я ничего не говорю милой девушке и, опустив голову, иду по пугающе тихому коридору к выходу, еле волоча ноги по ковру. Мысли сдавливают голову изнутри: еще немного и она может взорваться! А в животе царят холод и пустота, кожа влажная и липкая. Все плывет передо мной, как в тумане. Я толкаю дверь с надписью «Выход», пересекаю небольшое служебное помещение и открываю еще одну дверь. Свежий ветер дует мне в лицо, и меня передергивает от холода. Но, по крайней мере, я чувствую себя бодрее.

Подземный паркинг выходил на Оранж-стрит. Я замечаю там два журналистских фургона и решаю держаться в тени. Потом вижу еще один знак «ВЫХОД», светящийся зелеными буквами в ночи. Я иду в ту сторону и незамеченным выскальзываю на пешеходную улицу позади отеля.

Быстрым шагом я направляюсь к тому месту, где припарковал машину Рейчел. Мысли о необходимости действовать вытесняются тревожными размышлениями. Я больше не думаю: «А что, если?..» Теперь передо мной стоит единственный вопрос: «Что я должен делать?»

Я намечаю план действий. Я отправлюсь к школе. Обыщу поле позади здания. Буду звать сына и, в конце концов, услышу в ответ его растерянный голос. Пусть будет так, ведь это моя единственная зацепка, мой единственный путь к спасению. Это все, о чем я могу думать, когда забираюсь в машину, отправляясь в глухую ночь.

Звезды, висящие высоко в небе, почти такие же яркие, что и серебряная луна, виднеющаяся низко на горизонте. Дорога расстилается передо мной, пустынная, призрачная и безжизненная. Тусклые огоньки сигнализации горят на окнах закрытых на ночь заведений, мимо которых я проезжаю. Все вокруг спят, набираясь сил для нового дня, и только отдельные полуночники привносят жизнь в окружающее меня сонное царство.

Я совершенно один. Тишина поглощает меня, как бестелесный зверь, пожирая надежды одну за другой до тех пор, пока в моем сознании не остается ничего, кроме ужаса и сомнений. Но я пытаюсь сопротивляться, я продолжаю внутреннюю борьбу с собой в попытке найти приемлемый и логичный сценарий, который поможет сохранить наши жизни в целости. Но… я проигрываю сам себе… С каждой секундой надежды на лучшее гаснут, оставляя только самые чудовищные варианты, от которых у меня сводит внутренности.