Брайан Рирдон - Найти Джейка

— Вы что, пытались уговорить их оставить меня под арестом?

— Просто испытывал на прочность их позицию. А ты о чем думал, хотел бы я знать? Где ты взял куклу? Полицейские задержали тебя, дабы выяснить, откуда она взялась. Тебя в любом случае не стали бы обвинять. Им просто нужна информация.

— Я нашел ее…

— Ш-ш-ш! — шикает он. — Я не хочу этого знать. Потом расскажешь. Сейчас мы должны заняться делом.

— Найти Джейка?

Адвокат смотрит мне в глаза. До того печально, что даже удивительно.

— Конечно… И приготовься к худшему, Саймон.

Я взрываюсь:

— К худшему? Какому худшему? Вы серьезно? Куда уж хуже?

Джонатан сочувственно сжимает мое плечо.

— Мы поговорим об этом позже. Давай сначала уйдем отсюда.

Я на секунду-другую прикрываю глаза, стараясь утихомирить приступ тревоги, который судорогой свел мышцы. Я не могу ни дышать, ни глотать, вообще чувствую себя так, как будто меня разбил паралич.

Я открываю глаза и вижу ее.

Рейчел вбегает в отделение, измученная и запыхавшаяся, и налетает прямо на нас. Меня она замечает первым, и ее брови взлетают вверх. А затем она переводит взгляд на Джонатана и отступает на шаг назад.

— Какого черта… — цедит она.

Джонатан невозмутимо протягивает ей руку:

— Здравствуй, Рейчел.

Она не обращает внимания на протянутую руку и смотрит только на меня, уперев руки в бедра. Я очень хорошо знаю эту позу.

— Ты же сказал, что Джонатана здесь нет!

— А его и не было, — отвечаю я. — Он только что появился. Я не имел ни малейшего понятия, что он приедет и поможет мне выбраться отсюда.

Рейчел трясет головой.

— Ах, вот, значит, как? А я-то, как дурра, бросила нашу дочь, чтобы примчаться сюда. Спасибо, что не забыл предупредить, что теперь у тебя все под контролем.

— Дорогая, но я… я ведь только что вышел отсюда.

Она, конечно же, услышала мой ответ, но все равно поворачивается спиной и уходит.

За последние десять месяцев я забирал Джейка из дома Дуга слишком часто, и после каждого визита мое раздражение росло. Мне хотелось побеседовать с мальчиком или с его матерью хотя бы разок за все это время. А уж отец парня, честно говоря, меня просто бесил. Я пытался расспросить Джейка, собрать по кусочкам хоть какие-нибудь сведения о Дуге и его семье, но мне почти ничего не удалось узнать. Нет, сын не уклонялся от ответа, а скорее, как ребенок, просто не обращал внимания на то, что было важно для нас, взрослых.

Вот и сегодня Джейк запрыгнул в машину, сияя от возбуждения.

— Привет, пап!

— Привет, дружище. Как дела?

— Отлично! — И тут его прорвало: — Знаешь, у Дуга есть крутое ружье для пейнтбола, и мы стреляли по стервятникам там, на пруду.

— Ого! Здорово! — Я повысил голос. — Шариками с краской?

— Нет, просто шариками.

— Значит, это ружье для страйкбола.

— Нет, для пейнтбола.

И тут, неожиданно для себя, я заорал на сына:

— Хватит уже спорить по каждому поводу! Мне лучше знать!

После моего выпада в машине воцарилась тишина. Я взглянул на Джейка в зеркало и увидел, что он отвернулся к окну.

Желая вернуть то радостное возбуждение, которым сынишка был готов поделиться со мною, я мучительно подыскивал слова, но они исчезали, не добравшись до губ. Загадочный мир подростка оказался слишком трудным испытанием для меня, и ничего достойного я так и не придумал. Тишина разрасталась, заполняя все пространство между нами.

Когда мы приехали домой, Джейк вылез из машины и сразу направился в дом. Я последовал за ним, пытаясь прочитать его мысли, пользуясь языком тела. Его уверенная походка не изменилась, а когда он поздоровался с матерью, мне показалось, что и голос его звучит как всегда, словно бы ничего не произошло.

Я сел на диван. Случившееся не давало мне покоя, но я подумал: а сам Джейк помнит ли о моем срыве? Для меня-то это означало серьезное нарушение кодекса поведения, недопустимое для родителя. Ребенок прибежал ко мне, готовый поделиться радостью, а я грубо разрушил весь праздник только потому, что мне не нравился его друг. Я повел себя, как хулиган-старшеклассник в школьной столовой.

Как обычно в таких ситуациях, я обратился к опыту собственного детства, перебирая в памяти своих тогдашних друзей. Одного приятеля, Фрэнки, родители которого развелись, сначала поймали в парке с ножом, когда он вымогал у младшего школьника карманные деньги. Дальше — больше, и, в конце концов, он загремел в тюрьму за вооруженное нападение. Второй мой приятель, Грэг, как-то раз порезал меня бритвой в школьном автобусе. О нем мне было известно лишь, что он потом попал в страшную автомобильную аварию, после которой чудом выжил. Близнецы Стюарты тоже были теми еще кадрами: подожгли лес позади соседского дома; правда, теперь они наслаждаются жизнью в солнечных краях в обществе красивых жен и здоровых детей, занимаясь программным обеспечением и загребая деньги лопатой.

Постепенно я перестал злиться на себя, и Рейчел застала своего мужа, так сказать, всего лишь булькающим на медленном огне. Она вошла в гостиную и, увидев меня, покачала головой:

— О чем ты опять думаешь?

— Мне не нравится этот Дуг, — признался я. — Мне все время кажется, что лучше бы Джейку держаться от него подальше. Нашему сыну нужны другие друзья… более нормальные.

Она присела рядом.

— Послушай, мне, если честно, он тоже не нравится, но не забывай о том, что наш Джейк — удивительный ребенок, у которого есть своя голова на плечах, и эта голова — одна из лучших на свете. Я ему полностью доверяю.

— Да, но при этом Джейк почти не общается с детьми Карен. Упорно сопротивляется, как я его ни уговариваю. Я имею в виду, что иногда он становится слишком застенчивым. Что, если наш сын останется совсем один? Я…

— А ну прекрати, — велела Рейчел.

Я взглянул на жену. Она невозмутимо выдержала мой взгляд.

— Понимаю, что опять чересчур беспокоюсь, — признал я. — В следующий раз постараюсь вести себя по-мужски.

— Может, тебе действительно стоит попытаться вести себя по-мужски?

— А, может, это тебе стоит… — Я возмущенно засопел, но вовремя заставил себя остановиться. Когда я продолжил, мой голос звучал тихо, но был ледяным: — Я знаю, что у нас есть проблемы. И считаю, что они достаточно серьезные. Иногда мне кажется, что наши лучшие времена уже позади.

— Не могу не согласиться, — фыркнула Рейчел и вышла из комнаты, даже не оглянувшись.

Я услышал, как она поднимается наверх. И вскоре оттуда раздался смех: моих сына, дочери и жены. А я продолжал в одиночестве сидеть на диване.

Я тоже мог бы присоединиться к ним. Они бы с удовольствием приняли меня, и позволили разделить их веселье. Мне не стоило постоянно ввязываться в споры с Рейчел. Все эти мысли копошились в моей голове, но я упорно оставался сидеть на диване. Вечер шел своим чередом, со всеми его изъянами и недостатками, как будто небесный сценарист диктовал нашу историю сверху, и этот сценарий, признаться, мне не очень нравился.