Джей Макинерни - Яркие огни, большой город

Ты достаешь из шкафчика пишущую машинку и пристраиваешь ее на столе в гостиной. У тебя есть хорошая белая бумага из запасов редакции. Ты вставляешь лист с копиркой. Белизна бумаги пугает, в правом верхнем углу печатаешь дату. И тут же начинаешь рассказ, который давно уже у тебя в голове. Нельзя тратить времени на раскачку, и ты печатаешь:

Он ожидал, что она приедет дневным рейсом из Парижа. Она позвонила и сказала, что больше не вернется.

— Ты летишь другим рейсом? — спросил он.

— Нет,— сказала она.— Я начинаю новую жизнь.

Перечитал. Затем выдернул лист из машинки и заправил новый. Может, начать издалека. Попытаться найти источник всего случившегося. Придумать героине имя, а также и место действия.

Карен любила рассматривать модные журналы своей матери. Женщины на картинках были элегантны и красивы, они садились в такси и лимузины или выходили из них возле роскошных универмагов и ресторанов. Карен догадывалась, что в Оклахоме вообще не было таких магазинов и ресторанов. Она хотела выглядеть так, как эти леди на картинках. Тогда, быть может, ее отец вернулся бы.

Ужасно. Ты рвешь лист на мелкие кусочки и бросаешь в корзину, затем вставляешь новый и опять простукиваешь дату. Слева на полях печатаешь: «Милая Аманда», но затем, взглянув на бумагу, видишь там слова: «Мертвая Аманда».

Бросаешь это занятие. Сегодня вечером тебе явно не удастся написать ничего великого. Заглядываешь в холодильник, пива там нет. Водки в бутылке, что стоит на мойке,— на палец. Может, выйти и купить пива — оно продается в упаковках по шесть банок. Или прошвырнуться к «Львиной голове», раз уж все равно идти на улицу, и посмотреть, нет ли кого из знакомых. Там вполне можно встретить женщину с волосами и без татуировки.

Когда переодеваешь рубашку, начинает трезвонить внутренний домофон. Нажимаешь кнопку «говорите»:

— Кто это?

— Наркотический отряд. Мы собираем пожертвования для детей мира, страдающих без наркотиков.

Нажимаешь кнопку, чтобы отпереть наружную дверь. Ты не знаешь, как отнестись к появлению Тэда Аллагэша. С одной стороны, компания тебе сейчас не повредит, с другой — Тэд может оказаться очень навязчивым. Его манера отдыхать и развлекаться по меньшей мере безвкусна, а порой просто утомительна. Тем не менее, когда он подходит к твоей двери, ты уже рад его видеть. Он выглядит très sportif 19 19 Очень спортивно (франц.) в куртке от «Дж. Пресс» и агрессивно-красных портках из «СоХо». Он протягивает руку, и ты пожимаешь ее.

— Ну что, двинем?

— А куда?

— Во чрево ночи. Туда, где будут танцевать, сосать наркоту, а женщины будут аллагэшены. Это грязная работа, но кто-то должен ее делать. Кстати, о наркоте: у тебя есть?

Ты мотаешь головой.

— Значит, ни понюшки не оставил для юного Тэда?

— Извини.

— Ну хоть зеркальце лизнуть?

— Попробуй.

Тэд направляется к зеркалу в рамке из красного дерева с позолотой (ты получил его в наследство от бабушки), к тому самому зеркалу, которое, как боялась Аманда, того гляди оттяпает твоя двоюродная сестра. Он проводит языком по стеклу.

— Тут что-то есть.

— Пыль.

Тэд причмокивает.

— В этой квартире в пыли больше кайфа, чем в той дряни, которую мы покупаем по грамму. Хорошая добавка ко всему, что мы, кайфоловы, нюхаем.

Тэд проводит пальцем вдоль кофейного столика.

— Пожалуй, ты мог бы читать курс по пылеведению. А ведомо ли тебе, что девяносто процентов домашней пыли состоит из шелухи человеческой эпидермы? То есть кожи, чтобы ты знал.

Вероятно, именно этим и объясняется ощущение, будто Аманда тут. Она оставила свою кожу.

Он подходит к столу и склоняется над машинкой.

— Пописываем, да? Мертвая Аманда. Это идея. Я же говорил, что если ты объявишь о смерти жены, то баб у тебя будет навалом — больше, чем сможешь обслужить. Это вроде как на выборах, когда голосуют за кандидата в знак симпатии. Сообщение о ее смерти гораздо эффективнее, чем признание, что она наставила тебе рога и отвалила в Париж. Избегай клейма отверженного.

Узнав об отъезде Аманды, Тэд поначалу вполне искренне сочувствовал тебе. Потом сказал, что ты мог бы преуспеть в амурных делах, повторяя эту историю, но добавив пафоса и жестокой иронии. А в последнее время он рекомендовал говорить, будто Аманда погибла в авиационной катастрофе по дороге домой из Парижа в день первой годовщины свадьбы.

— Правда, что у тебя совсем нет наркоты?

— Немного робитуссина в ванной.

— Я в тебе разочарован, шеф. Всегда считал тебя человеком запасливым и воздержанным.

— Друзья подвели.

— Придется сесть за телефон,— говорит Тэд.— Нам нужно найти горючее. Cherchez les grammes 20 20 Ищите граммы (по аналогии с «ищите женщину») (франц.) .

Никого из тех, у кого водились эти самые граммы, дома не оказалось. У тех же, кого удалось застать, не было ни крошки горючего. Тут явно существует какая-то закономерность.

— Черт бы побрал этого Уорнера,— говорит Тэд.— Никогда не берет трубку. Уверен, что он сидит у себя на чердаке в обнимку с кайфом и просто не обращает внимания на телефон.— Тэд кладет трубку и смотрит на часы, которые показывают время в важнейших точках мира, включая Нью-Йорк, Дубай (это где-то в Персидском заливе) и Оман. — Одиннадцать сорок. Немножко рановато для «Одеона», но если уж мы выберемся в центр, тут такая жизнь пойдет, нюхай — не хочу. Готов?

— Скажи, а у тебя никогда не возникало желания — очень сильного — провести тихий вечер дома?

На мгновение Тэд задумывается:

— Нет.

Обстановка в «Одеоне» действует на тебя успокаивающе: сверкающие, гладкие панели на стенах, мягкое освещение, чистенькое кафе, оформленное в духе «Картье-деко»,— тут всегда и несмотря ни на что чувствуешь себя сносно. В искусственном свете у стойки бара ты видишь знакомые лица, лица людей, для которых дневное существование — лишь вывеска: модельер, писатель, художник. У бара сидит манекенщица из агентства, где работала Аманда. Ты не хочешь ее видеть. Тэд вьется вокруг нее юлой и осыпает поцелуями. Ты идешь в другой конец бара и заказываешь стопку водки. Ты приканчиваешь ее и едва успеваешь заказать другую, как тебя подзывает Тэд. С манекенщицей — еще одна девушка. Тэд представляет их: Элейн и Тереза. Элейн, манекенщица, работает под панка: короткие, подбритые темные волосы, высокие скулы, совершенно выщипанные брови. Если поискать для нее подходящие эпитеты, то, пожалуй, лучше всего подойдут два: металлическая и мужеподобная. Оба слова на М. Тереза — блондинка, чересчур коротковата и полновата для манекенщицы. Элейн оглядывает тебя так, словно ты куплен ею в супермаркете по оплошности и теперь она собирается вернуть тебя обратно.

— А ты не приятель Аманды Уайт?