Юхан Борген - Слова, живущие во времени. Статьи и эссе

Луг с кобылицами! Нас они нынче
утром сверкающим в горы примчали;
были их домом усадьбы внизу.
Рингебю, Брандбю, Слидре и Удал
весь этот тучный искрящийся Эстланн
полнился грохотом, будто в грозу.
Сняты уздечки — память о прошлом!
Лошади взнузданы только лишь ветром,
могут пастись они в солнечной мгле.
Крепкие парни их отпустили,
миг — и умчатся, пьянея от воли,
прочь от насилья по вешней земле.
Но ни одна из них луг не покинет,
ржущих, дрожащих в растущей тревоге,
гонит по кругу их странный испуг.
С матками рядом бегут жеребята
вкруг великана, что держит их вместе,
и все сужается скачущий круг…
Тут стоит Слейпнир.
Слейпнир могучий стоит, возвышаясь,
тронутым дрожью стальным изваяньем,
фыркает громко, глядя с бугра.
А голова его с челкой летящей
гордо откинута — карее пламя
пляшет на солнце, как пламя костра.
Круп колоссален от сил богатырских,
грудь необъятна, чресла могучи
с храпом копытом он бьет, это зов.
Сразу безумием стала тревога,
конюхи лезут на камни ограды,
Слейпнир к любовным играм готов.
Уши прижал он, губа над зубами
вздернута яростно, шумно вдыхает
Слейпнир удушливый запах кобыл;
прыгнул к одной он, вздыбился к небу
и на покорную с неба обрушил
многопудовый грохочущий пыл.
Ржанье любовное в горы несется!
Вот уже снова он с топотом грозным
мчится к кобылам — пожар и тайфун.
челку, закрывшую лоб, точно нежность.
резко откинул, колотит копытом:
он здесь — единственный, их здесь — табун!
Вновь, пламенея, вздымается Слейпнир,
стиснул копытами трепет кобылий;
искры из камня посыпались: прочь!
И тонконогие ржут жеребята
каждому хочется стать вот таким же,
как громовержец, как Слейпнир, точь-в-точь!
Ну, а пока он исходит любовью,
волны покоя нисходят на стадо;
кончен безумный трепещущий гон.
Здесь повелитель, кобылы спокойны,
сладость неспешно в крови их струится,
царственный, верными он окружен.
Только бесстыжей соловой кобыле
мнится, что слаще сперва поломаться,
вверх по откосу шалунья спешит.
Слейпнир, охваченный бешеным гневом,
с храпом бросается следом за дерзкой,
снег разлетается из-под копыт!
До крови он ей кусает загривок,
с жалобным ржаньем она по уклону
вниз возвращается; побеждены
все до единой, и он победитель,
грива как знамя, он ржет на просторе
средь необъятной горной весны!
Ниже пасется косяк его верный,
он плодоносен, как пашни в долинах,
где несказанно горят зеленя.
С теми же чувствами предки глядели
с этих уступов на тучные нивы,
ждавшие жатвы в сиянии дня.
Их он всей плотью! Древние силы
кровь будоражат — синяя пропасть,
мгла золотая, сверканье озер!
Вот о чем ржет он: светлые братья,
Снехетта, Кнютсхё, это ваш Слейпнир!
Ты меня помнишь, бескрайний простор?

Над рощами Эйдсволла наше знамя
Не реет, но в этот час
Свобода, одна свобода
Дороже всего для нас.
Над всей страной вздымаются песни,
Победные песни встают.
Со стиснутыми губами,
Под игом — люди поют.
Жизнь и свобода неразделимы
Нам это пришлось узнать.
Свобода нужна, как воздух,
И можно ли не дышать?
............
Мы одолели землю и море,
Трудясь для нашей страны.
И к каждой поросли жизни
Всегда мы были нежны.
............

А с моря в Данию идет
весна тревожная. И вот
забил родник мятежный.
Земному гнету вопреки
он разорвал корней силки
и напоил надежду.
Мы делу Севера верны.
Все те, кто этой ждал весны,
нелегким шли путем.
Свободу обретя в борьбе,
мы завтра выстроим себе
прекрасный мирный дом!