Дебора Чайл - Конни и Карла

— Ой, — морщится она. Потом вспоминает, что нужно улыбнуться, и говорит: — Привет!

— Все в порядке? Тебе не больно? — обеспокоенно хмурится он, и Конни вдруг замечает у него над левой бровью тонкий шрам.

— А? Да нет, пустяки. — Она похлопывает себя по груди: — Это же все накладное — сразу не пробьешь.

Джефф смеется, и тут Конни вспоминает, что собиралась ему сообщить:

— А Роберты нет. Она пошла на маникюр.

— Да что ты? — огорченно говорит Джефф. Он мнется, не зная, что делать дальше.

Конни больше всего боится, что он сейчас просто вот так повернется, спустится по ступенькам и уйдет. Не давая себе времени передумать, она выпаливает:

— Может быть, зайдешь ненадолго?

— Что? — переспрашивает Джефф, его голос звучит удивленно и нервно. — Нет. Мне нужно… У меня тут кое-что… — Голос начинает дрожать, выдавая волнение. Джефф пытается придумать какой-нибудь подходящий предлог, чтобы не оставаться с Конни наедине, но это ему не удается.

— Да все в порядке, нет так нет, — быстро говорит она, приходя ему на помощь. В конце концов, он прав: пригласить его в гости — дурацкая идея.

Она разворачивается и идет к своей квартире, когда внезапно слышит его голос:

— Эй, Конни, послушай.

Он начинает говорить очень мягко, словно желая интонацией сгладить жесткий смысл своих слов:

— В прошлый раз, когда мы с тобой виделись, я сказал, что ты молодец, и это на самом деле так. Но я имел в виду… я хотел сказать… что ты мне нравишься как… друг. Понимаешь, я ведь не гей.

— Я тоже, — говорит Конни и заливается краской. Он, наверное, считает, что она чокнулась.

— В смысле?

— Не будем сейчас об этом. — Она машет рукой, давая понять, что разговор на эту тему окончен. — Это очень сложно объяснить. Ладно, все. Проехали. — Она делает несколько шагов в глубину холла, но потом оборачивается и неожиданно для самой себя спрашивает: — Слушай, а кофе-то вы, натуралы, пьёте?

Не успевают они устроиться в гостиной на диване и приняться за кофе, который она сварила, как Конни начинает жалеть о том, что пригласила Джеффа в гости. Трудно даже сказать, кто из них двоих чувствует себя более некомфортно.

— Ну вот, — прокашлявшись, говорит Конни и ставит чашку на блюдце.

— Ну вот, — вторит ей Джефф, отхлебывая глоток кофе.

— Как тебе кофе? — спрашивает она.

— Хорошо. Вкусный, — нервно улыбаясь, отвечает он.

— Отлично, — говорит она.

— А тебе самой он нравится?

Она кивает:

— Да, хороший.

Ну вот, о том, что кофе им обоим нравится, они друг друга проинформировали, а дальше-то что? Конни чувствует, что уже ничего не имела бы против, если бы в квартиру вдруг ввалилась Карла или Роберта: их появление сняло бы ту неловкость, которая возникла между ней и Джеффом.

— И давно ты стала… так одеваться? — спрашивает он в тот же самый момент, когда она задает свой вопрос:

— А чем ты вообще занимаешься, где работаешь?

Они оба улыбаются, а потом Джефф говорит:

— Извини. Просто раньше среди моих знакомых никогда не было трансвеститов.

— Но ты же знаешь своего брата, — уточняет она.

— Ну да, вроде того. — Он пожимает плечами. — Но на самом деле я знаю его гораздо меньше, чем просто знакомых.

— Но ведь ты пытаешься узнать его получше.

— Да, пытаюсь понять его, — говорит он.

— Ну и как ваши отношения — выстраиваются понемножку? — спрашивает Конни, думая при этом, не пора ли уже сменить тему и поговорить о чем-нибудь другом, помимо трансвестизма и гомосексуализма.

Джефф на некоторое время задумывается, как бы прислушиваясь к себе, а затем говорит:

— Даже не знаю. Ведь столько лет прошло. Мы с ним так долго не виделись.

У Конни возникает ощущение, что он хочет еще что-то добавить, но почему-то не решается. Некоторое время она молчит, предоставляя ему возможность продолжить, но затем, видя, что пауза затянулась, произносит:

— Да, это трудно.

— И не говори, на самом деле трудно, — кивая, соглашается Джефф. — Но я все-таки всегда был оптимистом. А еще я упрямый. Если что-то дается тебе тяжело, это еще не повод сдаваться и отступать. В данном случае я считаю, что должен хотя бы попытаться.

Конни согласна с ним на все сто процентов. Она смотрит на Джеффа и думает, как же придется помучиться ей, чтобы понять его, прежде чем она убедится, что это бесполезно, и остановится. Вспомнив, как они с Карлой боролись за то, чтобы сделать актерскую карьеру в Чикаго, она вздыхает и говорит:

— Что правда, то правда! Надо пытаться, даже если возникает ощущение, что бьешься головой о кирпичную стену.

— Ну, лоб у меня крепкий, — говорит Джефф.

— И у меня тоже. — Конни смеется и вдруг вспоминает Эла, который никогда в жизни не помогал ей поверить в свои силы. — Знаешь, я ведь тоже не всегда выступала в таком успешном шоу, и мой… в общем, один мой приятель говорил мне, чтобы я перестала рыпаться и смирилась со своей судьбой. Он считал меня наивной мечтательницей и говорил, что мои мечты никогда не сбудутся.

— Не слишком-то любезно с его стороны, — говорит Джефф.

— Да уж. — Конни улыбается и внезапно со всей отчетливостью осознает, в какое невероятно идиотское положение она попала. Перед собой можно быть честной: она по уши влюбилась в Джеффа. А он на сто процентов убежден, что она — гомосексуалист-трансвестит вроде его старшего брата.

— Надеюсь, больше ты с тем человеком не приятельствуешь?

— Нет, — отвечает Конни.

Джефф встает и говорит:

— Ну ладно, мне, наверное, пора… — Прервав себя на полуслове, он снова садится, потирает лоб ребром ладони, словно пытаясь распутать узел, и произносит: — Понимаешь, стоит мне рот раскрыть, как я, сам того не желая, оскорбляю чувства Роберта. Мне просто нужно понять, почему он стал таким. Я имею в виду — почему вы вообще такие. Вот тебе, например, почему нравится так одеваться? Хотя извини. Я думаю, это очень личный вопрос.

С какой бы радостью Конни рассказала ему всю правду, с каким бы удовольствием призналась, что ей вовсе не нравится так одеваться и вообще жить, играя совершенно чуждую для себя роль, и что она и сама в первое время шарахалась от Роберты и ее подружек, как от чумных. Но она недостаточно хорошо знакома с Джеффом, чтобы доверить ему свой секрет. Кто знает — вдруг он где-нибудь проболтается, и вся их с Карлой легенда пойдет насмарку. Поэтому она ограничивается тем, что говорит:

— Да нет, ничего бестактного в твоем вопросе нет. А что касается твоего брата, то я его не очень давно знаю, но поверь мне, Джефф, у меня сложилось впечатление, что он счастлив жить именно такой жизнью. А ведь жизнь у нас только одна.

Джефф явно обдумывает услышанное.

— Да, может быть, — говорит он, кивая, хотя при этом не выглядит убежденным.