Миранда Джулай - Первый нехороший человек

– Прости, – прошептала я. – Не была уверена, тут ли ты. – Она уставилась на меня выжидательно, словно сейчас ей дадут другое объяснение. – Спальник у тебя такой пухлый, – переформулировала я, – что иногда с виду и не скажешь… ну и я просто… – Она вновь сунула голову под подушку.

К концу второй недели она спала весь день напролет, а затем сидела в душе, который, казалось, никогда не завершится. Пока она была в ванной, Филлип написал: ВАННА. ВЗАИМНОЕ НАМЫЛИВАНИЕ НО НИЧЕГО БОЛЬШЕ. И далее: РЕШЕНИЕ ВСЕ ЕЩЕ БЛИЗКО? Он по-прежнему ждал меня, ну разумеется. Однако вместо облегчения я взбудоражилась еще больше. Забегала по кухне. Душ все лил и лил. Определить, сколько галлонов в минуту, нетрудно – ведром. Когда воду наконец выключили, я проверила по часам – сорок пять минут. Мы ни разу не обсуждали разделение коммунальных расходов, но, вероятно, час настал. Две квитанции – или она отдает мне половину? А это что за звук? Фен. Она сушила волосы феном. Из ванной она вышла в свободных штанах и шелковистой блузке, волосы – теплая, сияющая волна. Ноги намазаны каким-то ментоловым антигрибковым кремом. Если она собиралась куда-то, «День в парке» был бы отличным вариантом – и не очень длинным. Тогда дом останется в моем распоряжении. Я закинула сумочку на плечо, прошлась по гостиной и затем уселась на «парковой скамейке». Она глянула на мою сумочку.

– Собираетесь куда-то?

– Нет… – ответила я с намеком.

– И я нет.

Вечер был долгим. Она прибралась в гостиной, вымыла свою посуду. В некий миг я застала ее перед книжным шкафом, голова склонена вбок.

– У вас есть любимые? – спросила она.

– Не-а. – Что бы ни она ни делала, мне становилось чрезвычайно напряженно. При выключенном телевизоре не было ни отдельности, ни чувства личного пространства.

– Но вы все читали?

– Да.

– Хм-м-м. – Она пробежала пальцем по корешкам, ожидая рекомендации. У нее в прямых волосах виднелась декоративная заколка. Я смотрела на нее и не понимала, что это.

– Это?.. – Я показала на заколку. – В ней страз? – Совсем не ее стиль – вдето словно случайно, как застрявшая веточка.

– А чего такого?

– Ничего. Просто не была уверена, что ты в курсе про нее.

– А как не в курсе-то? Ясно же, я ее туда сама воткнула. – Она поправила заколку и стащила с полки книгу под названием «Мипам» [8].

– Это тибетский роман, – предупредила я. – Написан в тысяча восемьсот каком-то.

– Интересно.

Она опрятно села на диван, словно это был исключительно он, а не ее кровать, не скамейка в парке и не автомобильное сиденье. Книга лежала раскрытой у нее на коленях, и она читала – или делала вид. Чуть погодя я сдалась и ушла спать.

Наутро она облачилась в свои обычные тренировочные штаны и майку.

– Моя подруга Кейт собирается погостить, – сказала она холодно. – Поспит в гладильном чулане.

– Отлично. – Но отлично не было. Как мы можем чем бы то ни было заниматься, когда здесь подруга Кейт? С тех пор как мы в последний раз играли сценарий, прошло уже больше двух недель. Мой глобус вернулся, я ощущала, что мне туго везде, взвинченно, того и гляди сорвусь. Хоть разок бы устроили что-нибудь – и мне было бы плевать, кто там в гостях.

– Она уже в пути, – сказала Кли. – Час назад выехала из Охая.

Я поставила раскладушку в гладильном чулане. Выложила полотенце и мятную конфетку без сахара.

– Явится в любую секунду, – сказала она.

Я вытряхнула немного соды в мусорку.

– Ставит машину, – сказала Кли. Замерла у меня за спиной. Я обернулась. Мы оказались лицом к лицу. Она слегка посмеялась, изумленно качая головой. Что? Что мне нужно сделать, чтобы все случилось? Ощущение как от благотворительного вечера, опять, словно происходил хип-хоп, о котором понимали все, кроме меня.

– Опля? – сказала я.

Лоб у нее нахмурился от непонимания. В дверь позвонили.

Кейт оказалась крупной азиатской девушкой с громким смехом и крошечным золотым распятием, свисавшим между грудями. К ее грузовику оказалось прицеплено диковинное транспортное средство. Войдя в дом, она сказала:

– Дайте-ка мне попку, – и цапнула Кли за зад. Следом подставила свой, и Кли по нему хлопнула.

– Это мы так даем пять, – сказала Кейт, подходя ко мне с широкой улыбкой. Я вскинула руку, показывая, что предпочитаю традиционный способ. Она выдала мне «тапперверовский» контейнер с вареными спагетти.

– Не думайте, что вам придется меня кормить, я буду есть вот это.

Я пряталась у себя в спальне, пока они не ушли на улицу оглядеть штуку, пристегнутую к грузовику Кейт. Я вновь установила себе столик, включила компьютер и принялась за работу. На подъездной дорожке раздался чудовищный грохот. Я выскочила на крыльце, готовясь увидеть дым, однако Кли с Кейт просто громко трепались рядом с оглушительным транспортным средством, работавшим на холостых оборотах.

– Это типа как обычный внедорожник, только везде разрешенный, – орала Кейт. Она курила.

– У него нет лошадиных сил, как у обычного внедорожника, – орала Кли.

– Для своего размера – те же силы, и даже больше, вообще-то. Если увеличить до обычных размеров, выйдет больше лошадиных сил.

– Если увеличить только заднюю часть, будет смотреться один в один как ты.

Обе рассмеялись. Кейт бросила сигарету мне на подъездную дорожку.

– У меня жопа здоровенная.

– Еще какая здоровенная.

– Шону нравится. Говорит, ему нравится в ней блудить.

– Я думала, вы больше не тусуете вместе.

– Не тусуем. Он просто приезжает, забирается ко мне в жопу ненадолго и валит. – Я посмотрела по сторонам, размышляя, до какой степени соседям нравится эта беседа. – Честно, она такая громадная, что я его даже не чувствую. Отец мой, значит, прав был?

– Ага, она полная Биби. Не как миссис Биби, но плохо дело.

– Она точняк похожа.

Она – это я? Похожа на кого?

Я сбежала по ступенькам, вопя «эй», и они умолкли. Кли пнула здоровенную покрышку и вдруг вскочила в седло и рванула с места – с рвущим уши ревом. Мы смотрели, как она остановилась в конце квартала, издала победный вопль и проорала что-то неразборчивое.

– Кто такая миссис Биби?

Кейт посмеялась в тыльную сторону ладони до странного изящно. Вероятно, у нее крохотная изящная мать.

– Вы слышали? Ой блин, мы просто дурака валяли! – Она вгляделась мне в лицо – не рассердилась ли я. – Кли права. Ей нравится изображать из себя крутую, но она совершенная няша, если узнать поближе. Я зову ее Принцесса Ягодка. – Она нервно рассмеялась и покрутила кольцо на мизинце. – Думаю, вы знаете моего отца. Его зовут Марк Квон.

Марк Квон, разведенный алкоголик, с которым Сюзэнн свела меня много лет назад. Это ее отец. Кейт Квон.

Принцесса Ягодка с ревом вернулась к нам.