Сергей Герасимов - Шаги за спиной

Павлу Карповичу понравилась записка и он, совсем как в молодости, простил изменницу.

Теперь все его мысли сосредоточились на наследнике. Из любви к розыргышам он иногда приезжал в семью своего старшего сына, где не был любим и сам никого не любил, и притворялся полуживым, потерявшим ум старикашкой. Проведя в семье два-три дня, он, отдохнувший и полный творческой энергии, возвращался в свой замок (а замок он отстроил только два года назад) брал в руки цепочки и начинал дергать своих цепных людишек, чтобы те не расслаблялись. Он всегда передвигался без охраны и почти не заботился о собственной безопасности – судьба, хранившая его с самого детства, не выдохлась и до сих пор. Судьба была вполне надежна.

Цепные людишки боялись его и уважали. Всем хозяин был хорош, кроме одного: кроме странных розыгрышей, которые он время от времени устраивал. Странность – она и есть странность. Хорошего в ней ничего нет. То, что в отце выглядело чудачеством, в сыне проявилось болезнью. Сын рос тупицей и психопатом. Только железная воля отца пока направляла его поведение. Выражали эту волю два человека, которые охраняли Юру, следили за ним, и не позволяли слишком зарываться.

Сейчас Павел Карпович сидел в кресле, у столика, и смотрел видео по-английски. Осенью предстояла деловая поездка в штаты и он совершенствовал свой английский. Фильм закончился и Павел Карпович отложил пульт, «Just like that? – Just like that», – повторил он про себя.

– Найдите мне Юру. И пусть придут Штырь и Никита.

Он задумался. Младший сын не оправдывал ожиданий.

Во-первых, он слишком много пил. Во-вторых, сначала делал, а потом думал. В третьих, ему нравилось то, что было самой неприятной частью профессии: убирать противников. (Павел Карпович поморщился – так морщатся, если кому-то нравится пить помои или глотать мух). В четвертых, он был слишком злопамятен. В пятых, иногда выходил из себя и совершенно не соображал, что делает. В-шестых ему нравилось зло ради самого зла – процесс, а не результат – и потому результатов не было. Ничего полезного за весь последний год. В-шестых Юра был мрачным подонком без малейшего чувства юмора. Такой сразу же испортит дело. Но король стар, король свое пожил, королю пора на покой – а оба королевича в новые короли не годятся. Оставалось еще двое кандидатов на престол, оба из семьи: двухлетний правнук Костя, сын Аси, и Валерий Деланю, муж внучки. Оба ничего не знают и не догадываются о том, какого могущественного родственника они имеют.

Чтобы понять характер правнука нужно прожить еще лет пятнадцать, а Валерий Деланю – слишком сложная загадка. Но, по некоторым признакам, подходит: выиграл на ипподроме, причем назвал правильно все номера, а от хвоста ушел. Такая шутка мало кому удается. Чуть не убил Юру и Штыря на лесной дороге, но в последний момент отвернул: показал что может, но не сделал. Назвал имя Штыря, зная, что тот будет идти по следу. Нагл, силен, удачлив и любит веселый риск. Этот человек может стать своим. И ничего, что не кровный родственник – дух Павел Карпович ценил более, чем кровь.

– Ну, как результаты? – спросил он Штыря.

Юра тем временем сел на столик, свесив ногу, а Никита стал в дверях.

– Нашли квартиру, но они оттуда съехали.

– Что еще?

– Они сняли квартиру на Новых Домах, но и оттуда съехали.

– Откуда известно?

– Заплатили за два месяца вперед и исчезли.

– Это ничего не значит. Будете ждать их там. И аккуратно – женщина мне не нужна, но Валеру приведете целого.

– Зачем?

– Во-первых, он мой родственник: муж моей внучки; я не трогаю своих. Во-вторых, ты мне не все сказал, Штырь, да?

– Да.

– Я прощаю в последний раз. Он знает тебя. Он тебе даже передал – что?

– Передал, что я ему не нравлюсь. Через каких-то мелких сявок.

– Он передал, что ты ему не нравишься и что ты сам знаешь, что это значит. Он знал, что ты пойдешь за ним и показал тебе дулю. Я люблю таких людей. Кроме того, он не убил вас двоих в лесу, когда была возможность. Он думает головой, а не задницей – как ты, Юрик.

– А что я? – Юра отвлекся от верчения зажигалки.

– Ты – ничто, пока еще. А пора бы. Уже восемнадцать лет. В твоем возрасте у меня была власть над большим районом и я ходил без охраны, потому что каждый меня уважал. Меня уважают до сих пор. А ты?

– А что я? – повторил Юра.

Юра, Штырь и Никита вышли из кабинета и спустились по лесенке. Лесенка была узкой, на одного человека в ширину, поэтому они шли молча. В холле Юра сказал:

– По-моему готовится переворот. Старику уже восемьдесят восемь. Он здоров как бык, но не может же он жить вечно? А?

– Я бы не говорил об этом, – ответил Штырь.

– А я буду говорить. Он хочет заменить меня, разве не видно? Я ему не подхожу! Кто же тогда подходит? Этот дальний родственнечик? Или правнук в пеленках? Да, кстати о правнуке, его, кажется, не охраняют?

– Нет, но я могу не знать.

– Если не охраняют, то сделаем на одного конкурента меньше. Ты, Никита.

– Я не могу.

– Я приказываю.

– Нет.

– Хорошо, тогда кто?

– Никто, – ответил Штырь, – никто, кроме тебя.

– Вы все трусы, – сказал Юра, – дай мне пистолет, давай, давай!

Он взял пистолет и пошел вверх по лесенке. Штырь и Никита спокойно смотрели снизу.

– Не стоило, – сказал Никита шепотом.

– Молчи и смотри, – ответил Штырь, – такой крысенок Хана не сделает.

Юра постоял перед дверью, собираясь с духом. Постучался, вошел. Павел Карпович сразу заметил пистолет под рубашкой, но остался спокоен.

– Почему рука за пазухой? Держишь там очередной камень?

– Скажи, ты хочешь меня убрать? – спросил Юра.

– Нет, конечно. Но для дела ты не годишься. Я решил найти замену из своих. У тебя будет доля, тебе хватит на жизнь.

– Нет, мне не нужна твоя подачка! – Юра вынул пистолет.

– Значит, не получишь и подачки. Пошел вон, отдашь пистолет Штырю, он дал тебе незаряженый. Я его предупредил, что тебе захочется пострелять. Пошел вон, пока я не вышел из себя!

– Я тебе это припомню! – сказал Юра и вышел.

Штырь и Никита стояли там, где он их оставил.

– На, – Юра отдал пистолет. – Зачем ты мне дал незаряженый? Хотел посмеяться?

Штырь вынул обойму и показал. Все пули были на месте.

– Я не понимаю, – сказал Никита, – почему ты его не убил?

– Он мне мозги запудрил.

– Ну, это он умеет. Он ведь дожил почти до девяноста лет без единого шрама. Такой как ты, его не сделает.

– Вам заплачено? – сказал Юра, – вот и гуляйте отсюда.

Старушка Анастасия попробовала возразить, но Штырь мягко вытолкнул ее из коридорчика и запер дверь.

– Что сейчас будем делать?

– Ожидать и веселиться. Музыка в этом доме есть?