Гуго Вормсбехер - Шаг влево, шаг вправо...

От начала века до начала тридцатых годов показана жизнь в поволжских колониях в автобиографической повести "Через школу жизни" Рейнгардта Кельна (№ 2/1982). Годы гражданской войны и коллективизации на Волге — время действия романа Андреаса Закса "В вихре времени" (1/1983). Не известную мне в советской литературе вообще тему участия комсомола в коллективизации драматично и напряженно показал в своей повести "Письма из комсомольской юности" Йозеф Капп (2/1983). Неприкасаемую тему — судьба семей и детей выселенных советских немцев в годы войны — впервые удалось затронуть в моей повести "Наш двор" (1/1984), увидевшей свет в подрезанном виде лишь через пятнадцать лет после ее написания, и то в результате причудливой игры случайностей. Документальное обращение к этой теме состоялось в автобиографических повестях Роберта Вебера "Поездка в прошлое" (1/1982) и Фридриха Сиптица "А в сердце была Москва" (2/1986). Современности были посвящены повести Герольда Бельгера "Голос осени" (2/1983) и "Там, в долине" (2/ 1987).

Стихийно получалось так, что крупные художественные произведения этого периода, почти не перекрывая друг друга по времени действия, показывали читателям их историю с первых дней прибытия их предков в Россию и до самых близких к ним лет. Видимо, этим во многом и объясняется заметное возрождение интереса к художественной литературе. Если раньше ее содержание определялось в основном морально-этическими моментами, то теперь она давала пусть и художественно выраженную, но всё же конкретную информацию по истории народа, которую советские немцы из других источников, недоступных им в течение многих десятилетий, получить не могли. Именно этот небольшой отрезок времени вывел художественную прозу вперед: наполненная огромным внутренним напряжением, выламываясь тут и там из долголетних тисков, она, даже не имея еще возможности сказать всю правду, сыграла очень большую роль в возрождении национального самосознания советских немцев. И, как это ни парадоксально звучит, вопреки цензуре и всяческим неписанным и оттого еще более непредсказуемым ограничениям, она укрепляла в своих читателях чувство патриотизма, чувство принадлежности их к своей Советской Родине, так как показывала глубокие корни советского немецкого народа в российской почве.

Выход вперед прозы в значении для читателя совсем не означает, что поэзия в это время испытывала застой или деградировала. Опубликоваться в альманахе было довольно почетно, потому что в него проходило лишь лучшее, и критерии отбора были достаточно высоки. Требовалась не только актуальность, чем нередко ограничивались газеты, но и значительное содержание, и достаточно совершенная форма. Набрать подборку из пяти-восьми стихотворений, удовлетворявших этим требованиям, было нелегко даже ведущим поэтам. Отсюда — упорный труд для преодоления поднятой планки. Возможно, некоторую роль сыграло и то, что, публикуясь в альманахе, советские немецкие авторы впервые узнали, каковы нормальные гонорары для литературных произведений.

Поднимая таким образом уровень всей советской немецкой литературы, альманах одновременно стал основным для нее руслом. Самое значительное в эти годы в художественной прозе, поэзии и публицистике, как и по истории советских немцев, появилось именно на его страницах.

В это время среди поэтов выдвинулись вперед "сорокалетние": Виктор Гейнц, Роберт Вебер, Рейнгольд Лейс, Арно Прахт, Виктор Шнитке, Вальдемар Вебер, а также представители предыдущего поколения Вольдемар Шпаар, Вольдемар Гердт, Александр Бек, Нелли Ваккер, Роза Пфлюг, и приведенные в литературу своей нелегкой судьбой позже остальных Нора Пфеффер и Лия Франк. Именно им принадлежат основные достижения в поэзии последних лет.

Довольно заметное место занимает в советской немецкой литературе детская литература. Возможно, это связано с тем, что большинство литераторов — педагоги по образованию и по профессии. Во всяком случае, мало кто из наших писателей ничего не написал для детей. В течение многих лет в "Детском уголке" газеты "Нойес лебен" и "Фройндшафт", в "Роте Фане", а в последние восемь лет и в альманахе "Хайматлихе вайтен", регулярно публикуются стихи, сказки, рассказы для детей. В издательстве "Казахстан" вышло немало книжек для детей, вызвавших интерес даже на международных книжных ярмарках. Среди наиболее активных наших детских писателей — Нора Пфеффер, Эвальд Каценштейн, Дитрих Ремпель, Лео Маркс, Андреас Крамер, Вольдемар Гердт, Нелли Ваккер, Роза Пфлюг, Ирена Лангеман. Детская наша литература отличается тонким пониманием психологии ребенка, чистотой и ясностью стиля, в основном классической строгостью стиха. В ней сравнительно мало посредственных стихов, возможно, потому, что создают ее, как правило, зрелые поэты.

Последний этап связан с еще одним значительным событием в жизни и культуре советских немцев: открытием в 1980 году Немецкого драматического театра в Казахстане. Это событие показало, что советская немецкая литература оказалась к нему слабо подготовленной. Пьесы довоенных лет во многом утратили свою актуальность, а новых после войны почти не было создано. Первой пьесой, которую поставил новый театр, была пьеса А.Реймгена "Они были первыми", созданная им по мотивам своих произведений о Голодной степи. Сейчас в репертуаре театра еще две советские немецкие пьесы: Виктора Гейнца "На волнах столетий" и Ирены Лангеман "Как часто в кругу друзей…" Ряд авторов работает над пьесами, которые могли бы пополнить репертуар театра.

В разговоре о советской немецкой литературе мы пока ни разу не упомянули литературную критику. Между тем она тоже сыграла свою роль в возрождении нашей литературы после войны. Опуская в ней случайные и эпизодические имена, а также многочисленные статьи к юбилеям авторов, имевшие определенную задачу и направленность, можно выделить в нашей критике три имени. Это Александр Геннинг, Иоганн Варкентин и Герольд Бельгер.

Так получилось, что именно в начале послевоенного периода нашей литературы, когда практически все авторы учились или опять после долгого перерыва делали первые свои робкие, осторожные шаги — именно в это время литература наша получила в лице Александра Геннинга внимательного и доброжелательного наставника, который отличался одним несомненным достоинством для того времени — умел не отрываться далеко даже от начинающих авторов. Он был как добрый учитель начальных классов. Он замечал каждое новое имя в газетах, каждый, пусть небольшой, успех, каждый литературный писк — и спешил их приветствовать, поддержать, похвалить, вдохновить на новые шаги. Его годовые обзоры литературных страниц газет "Нойес лебен" и "Фройндшафт", регулярные в шестидесятых годах, не отличались особой глубиной анализа или высотой критериев, но они стимулировали авторов писать, а сегодня являются для нас и ценным библиографическим материалом.