Людмила Петрушевская - Спасибо! Посвящается тем, кто изменил наши жизни [сборник]

30.07.2009Дорогой Н. Н.! Знаю, что восстановится все. Всегда повторяю про себя, когда хандрю, из Козьмы Пруткова «Юнкер Шмит из пистолета хочет застрелиться…». Очень утешает: «Подожди, безумный, лето снова возвратится…» Как-то так… По поводу уборки (от монахов же): в грязи заводятся бесы. И прям точно: где грязь, там и распущенность. Так чувствую. А мебель – нет. Переставлять не люблю. Но у нас тут ее очень-очень мало. Книги опять расплодились, как обычно у меня. Но без них – куда же? Насчет «есть такой-то» – это Вы, дорогой, могли бы и не уточнять. Гоголь… Причем, насколько я помню, это Хлестакова просят в «Ревизоре». Но уж дополню сценку. Я именно все обставила по Гоголю. Именно так и сказала Щедрину: «Я Вам прежде всего должна сказать: есть такой Н.Н…» Я улыбалась. И он засмеялся. И сказал: «Это по Гоголю, да?» Я сказала: «Конечно!» И уже потом рассказала о Вас, он и фамилию оценил (…) И про то, какой Вы писатель. Ну вот – маленькое дополнение. Мы же очень-очень долго общались. И непрерывно. Так что – будет всплывать. Что же касается всяких деталей, про которые Вы уточняете обычно: «Шутка», не беспокойтесь – мы же из одного теста… И в этом прелесть общения. Что с полуслова… Я же в ответ на Вашу гоголевскую фразу просто дополнила мизансцену, продолжила действие. Вот, сказала царю… Понимаете? Ведь интересно всегда, что потом. Это мое любимое с детства занятие: менять развязку, сюжет и проверять жизнью. Храни Вас Господь! Ваша Б. Л.

31.07.2009Дорогой Н. Н.! Странно, но меня такое чувство не посещает (о том, что время не мое). Хотя, очевидно, пора бы. Но вот – нет. Время – мое. Знаете, у меня с детства было чувство, которому я же в детстве же и удивлялась. Я очень большой отрезок времени ДО чувствовала совершенно своим. Легко. Тут, видно, и родственники (не родительского, а на поколение старше), которые все время общались, говорили, сообщали… И книги. Но было время, когда задыхалась, не чувствуя время своим, тошнило, обессиливало… Это с окончания школы до поездки в Чехословакию. Гниение. Чувствовала себя по рукам и ногам связанной. Это и было НЕ МОЕ время. Его у меня украли. Сейчас – вполне мое. Хоть и со всеми страданиями нешуточными. Но это время жизни. Мне в нем все понятно. (Почти… Насколько человеку может быть понятно…) В молодость не хочу ни в коем случае. Слишком много минусов. Сейчас не хочу болезней, слабости. Но это уж – как Бог даст. Человеческое время делаем мы сами все же. Как хорошо Вы работаете: постепенно, размеренно, в ладу с собой. А меня вечно дерет, раздирает, «плющит и таращит», а также «колбасит». Мне чрезвычайно интересна жизнь. Хотя каждый раз – разные ее грани. Вчера мы были в больнице, навещали соседку, которая перенесла инсульт, но почти оправилась. Фрау Фельдер. Ну – что Вам сказать… Поняла, какие мы нелюди. То есть в каких свинских условиях привыкли жить и претерпевать. Моя дочка Оля рожала свою дочку Галю в ЦКБ (за большие деньги). Нам казалось – это ООО! Условия – супер. Но то, как лечится по обычной страховке в обычной кантональной больнице обычная пенсионерка фрау Фельдер, меня поразило: здание больницы, запахи чистоты, ресторан внизу с отделом цветов и подарков для посетителей. Палаты! Еда, запахи этой еды (любой ресторан позавидует), персонал, улыбки, приветливость, готовность помочь. Вот я вышла и всплакнула. Поняла, что скот я бессловесный. «Продукт природы». Вспомнила, как рожала Олю. Удивилась, почему женщины не перестали у нас рожать. Что мы за дуры такие! Я, образованная девочка, красивая, любимая, изнеженная даже, причем по блату попала. Но все было в норме. И мат няньки, обращенный к нам, только родившим юным матерям: «Опять весь сортир загадили!!!» И бессилие. И ощущение, что она крадет наше счастье, нашу чистоту. Специально нас оскорбляя. И то, что не разрешали пользоваться трусиками, прокладками (которые уже существовали), – а лишь грязными коричневыми пеленками. Почему? В чем смысл? Никогда не пойму этого… Вот тогда я и была чужая. Совсем. Разговорилась. Лишнее сказала. Пусть будет. Но то, что сейчас, растет оттуда. Храни Вас Господь. Ваша Б. Л.

27.09.2009Дорогой Н. Н.! Я пока еще плоха, но сейчас чуть-чуть над рассказом посижу, тянет. Вчера пришло письмо от Щедрина (Вашего). Они с супругой хвалят мои рассказы, читают их друг другу. Приятно от них получить добрый отзыв. Но что касается премии Букер и других премий. Пусть будут. Не они насаждают. А те, кто позволяет себе подстраиваться. Все лишнее отпадет со временем. Настоящая литература не заглохнет. Я по моей реке сужу. Дождей не было давно, реки почти нет: одни красивые белые камни. Сухие. Откуда же возьмется река? Гуляли вдоль нее, видим: то тут, то там ручеек бежит, шуршит – к речке. Есть совсем слабенький, тоненькая струйка. А есть довольно мощные потоки. Пройдет дождь, подпитает источники. Наполнится и река.

Храни Вас Господь. Ваша Б. Л.

До завершения нашей переписки оставалось совсем немного времени. А потом она и вовсе сошла на нет. Наверное, кончились у нас все слова, предназначенные друг другу. Никто ни на кого не в обиде. Просто наступило то самое пророческое «Не помню!», когда люди, без ссор и лишних слов, тихо уходят в туманные дали собственных жизней. Прошло ровно семь лет. Семь лет! Очередной жизненный цикл прожит! Я искала в почте деловое письмо и наткнулась на нашу с Н.Н. переписку. И – зачиталась. Оказывается, я многое забыла, хотя, казалось, буду помнить всегда. И тот давний год моей жизни ожил, вернулся. Нет… С прошлым все не так просто, как кажется. Оно где-то таится, живет, ждет своего часа, чтобы доказать: все былое не приснилось, все, чем живешь сегодня, – оттуда.

Дорогой Н. Н.! Из нашей переписки я открываю миру лишь крошечную толику своих писем. Спасибо Вам, что они появились на свет, спасибо за Ваш интерес, Вашу детскость, умение радоваться и любопытствовать! Спасибо за то удивительное время, за тот год, проведенный хоть и вдали друг от друга, но с Вами! Ваша Б. Л. С неизменной благодарностью.

В детстве зачитывалась русскими народными сказками и мифами Древней Греции. С тех пор увлеченно изучает радостные и печальные превращения, которые иногда случаются с каждым из нас. Результаты этих исследований и наблюдений выходят в виде романов, рассказов, стихов. Улья считает, что счастье – это умение быть счастливым: мечтать, любить, замечать маленькие чудеса каждого дня.

Когда-то давно я была чемпионом двора в поедании сосулек наперегонки. А еще – заядлой исследовательницей глубины луж. И мастером в построении плотин на ручьях. Неудивительно, что я так часто болела ангинами. Для бабушки, прошедшей военный госпиталь, а после – многие годы проработавшей врачом в детском доме, каждая моя ангина становилась маленьким квалификационным экзаменом. Стоило серебристой ниточке градусника сверкнуть выше 37°C, в бабушке что-то заводилось, щелкало, вспыхивало. Она мгновенно превращалась в сурового и непреклонного врача. Доставала из тумбочки необъятную коробку с лекарствами, из которой струился запах горечи рассыпавшихся в пыль бабочек. И после этого капризничать было бессмысленно.