Елена Артамонова - Исповедь Дракулы

А вездесущий Драгомир уже успел позаботиться о переправе, разыскав где-то щуплого старика-монаха, который прежде в блаженном покое созерцал сверкающую гладь озера. Старик немного растерялся от неожиданной встречи, но остался весел и улыбчив, а в его седой бороде запутался цветок яблони. Во взгляде монаха я видел ту же благодать, что пронизывала эту землю.

Лодка оказалась маленькой и утлой, и кроме меня и перевозчика-монаха в ней разместился только Драгомир. Тихонько плескалась вода за бортом, зеленая стена острова медленно приближалась. Вскоре мы вышли на берег. В то время Снагов был почти заброшенным монастырем. Когда-то его пытался восстановить воевода Владислав, он построил здесь часовню, но потом почему-то охладел к этой затее. А ведь остров мог стать настоящей крепостью, неприступной для врагов.

– Здесь можно выдержать любую осаду. И запасы воды не ограничены.

– Да только кто его будет штурмовать?! – усмехнулся вышагивавший по мягкой, как ковер, траве Драгомир. – Поблизости ни одного города, ни одного населенного пункта, если не считать той деревни, где мы ночевали. Забытое людьми и Богом место…

– Только не Богом, Драгомир.

Настоятель встретил нас у порога монастыря, и вскоре мы разделяли трапезу с немногочисленной монастырской братией. Беседа текла неспешно, как и сама жизнь в монастыре. День сменял день, год уходил вслед за годом: закат, восход, молитва, послушание и вновь молитва – покой, определенность, завтрашний день, не отличавшийся от вчерашнего… Душевное напряжение последнего времени потихоньку отпускало, душу обволакивал покой.

После обеда отец-настоятель вызвался показать мне монастырь. Мы бродили между старых яблонь, сквозь кроны деревьев поблескивала спокойная вода, и неожиданно я подумал, что этот остров мог бы стать лучшим местом моего упокоения. Не столица с ее самодовольными горожанами, не кафедральный собор, где покоились мои предки, а этот отдаленный клочок суши на глади таинственных вод, место, надежно укрытое от суеты и ненависти, место, куда снизошла благодать Господня…

Разговаривая с батюшкой, я уже прикидывал, какую сумму надо пожертвовать на Снаговский монастырь и где взять деньги на его строительство. Пестрая курица выскочила откуда-то из зарослей лопуха и перебежала дорогу, вынудив сбиться с шага.

– Святой отец, я пришел сюда не случайно. Много лет назад, в сорок седьмом году, осенью, мой отец погиб где-то здесь, в болотах. Я пытаюсь найти это место, но пока мне не удалось встретить свидетелей случившегося. Может быть, что-то известно тебе?

– Нет-нет, – он покачал головой, неспешным жестом пригладив бороду. – В те годы я находился в Тисмане. Но вот брат Иоанн был свидетелем и, если я не ошибаюсь, – даже участником тех событий.

– Я могу поговорить с ним?

– Конечно. Я прикажу позвать его.

– И немедленно!

Вскоре мальчишка-прислужник уже бежал по дороге, ведя за собой еще не старого, крепкого мужчину. У него была выправка и походка воина, а побледневший шрам, пересекавший висок, свидетельствовал о том, что этот человек не всю свою жизнь провел за стенами монастыря.

– Его высочество желает, чтобы ты рассказал о гибели князя Дракула, – произнес настоятель.

На миг тревога исказила лицо Иоанна, но потом складка на лбу расправилась, и он посмотрел на меня открытым, честным взглядом:

– Как прикажешь, твое высочество.

Настоятель, сообразив, что я хочу остаться наедине с монахом, вскоре покинул нас, неторопливо двинувшись в сторону обители, а мы с Иоанном пошли по низкому берегу, вышагивая возле самой кромки воды.

– Покажи мне место, где умер мой отец.

– Я не ведаю, где это случилось, милостивый государь. Я раньше оставил поле боя, – он указал на шрам. – Мне спасли жизнь монахи. Я был простым солдатом и совсем не знал князя Дракула. А прежде мне доводилось служить под командованием его старшего сына, царство ему небесное, – монах размашисто перекрестился. – Он вел нас в бой в сражении при Варне.

– Ты знал Мирчу?!

– Да, твое высочество. Он был лучшим. Ему не было равных в бою, и все мы восхищались им и любили. Каждый готов был пойти за него в пекло. Я всегда поминаю его в своих молитвах…

– Как все случилось? Я так и не сумел ни от кого добиться вразумительного рассказа о том, как погибли мой отец и брат. Все уходят от ответа, опускают глаза, словно сами повинны в этой беде! А я просто хочу знать все о последних минутах их жизни. Понимаешь?

– Войска воеводы Владислава и воеводы Яноша окружили город, и наш князь решил дать бой. Мы бы победили, но не обошлось без предательства – горожане ударили нам с тыла. Потом все смешалось и стало понятно – надо отступать. А если точнее – бежать, да простит меня твое высочество…

– Говори все, как есть. Для меня важна правда. Какой бы она ни была.

– Молодой князь сказал, что будет прикрывать отступление отца. Я и те, кто воевал под его началом, хотели остаться, хотели умереть рядом со своим господином, но он приказал нам следовать за воеводой. Князь Мирча мне, лично мне, так и сказал: «Защити моего отца, я верю в тебя», – а потом ринулся в самую гущу боя. Но мне не суждено было исполнить его приказ… Мы вырвались из окрестностей Тырговиште с большими потерями, с князем осталось всего несколько десятков человек. Его высочество хотел пробиться к турецкой границе, искать убежище у султана, но здесь, неподалеку от Снагова, нас настиг отряд венгров. Был жаркий бой, а потом чей-то меч едва не раскроил мою голову. Когда я вновь увидел свет – все было уже кончено. Братья-монахи рассказали мне, что князь продолжил отступление, и враги не сумели догнать его. Некоторые утверждали, будто воевода вместе с остатками своего отряда попал в топи, где все и утонули, царство им небесное, – он вновь перекрестился.

– Отведи меня туда.

– Да, твое высочество. Я покажу то место, где в последний раз видел князя Дракула.

Лодка была готова незамедлительно, и хотя время шло к вечеру, мы с монахом поспешили отправиться в путь. Драгомиру я велел остаться в монастыре, хотя он, исполняя свой долг, горел желанием последовать за мной. Иоанн сел на весла, лодка накренилась, едва не зачерпнув бортом воды, и легко заскользила по глади озера. Снова подул холодный, выстуживавший душу ветер.

– А что же было с тобой, Иоанн? Ты остался в монастыре?

– Не сразу, твое высочество. Подлечившись, я вернулся в Тырговиште, но… Нехороший это город, много в нем несправедливости и зла творилось. Не мог я идти на службу к воеводе Владиславу. Я все время молодого князя вспоминал, как я мог служить тому, кто его убил? А Снагов меня звал… Это особое место, благодатное. Оно не отпускает тех, кто приходит сюда, снова зовет. Так я и вернулся в обитель, постригся в монахи. Суета мирская до добра не доводит, а здесь покой и Божья благодать. Молитва душу очищает, а труд – лениться не дает. Особенно зимой здесь нелегко бывает, когда мороз да ветер. Но Бог терпел и нам велел…