Крис Колфер - Удар молнии. Дневник Карсона Филлипса

– Хм, – сказал я. Интересная мысль.

– Пожалуйста, не рассказывайте семье, у которой я живу, – попросил он.

– Но зачем вообще так делать? – спросил я. Меня мучило скорее любопытство, чем презрение. Вы же меня знаете, я не могу не проникнуться уважением к людям, которые прогнули систему под себя.

– Смеешься? За пару баксов в месяц мне обеспечены еда и жилье. – Его взгляд мечтательно устремился вдаль. – И девчонки. Девчонки тащатся, если парень хоть немного говорит по-испански. Просто немного «рррр» – и все, штабелями ложатся.

– Теперь понятно, – сказала Мелери. – Я тебе столько открыток с «Доктором Кто» наприсылала на испанском, а ты их даже не понимал!

– И сколько ты уже этим занимаешься? – спросил я.

– Пару лет, – сказал Генри. – Это мой приятель придумал. Он ходит в школу Линкольна. Все думают, что он из Нигерии. Причем он бел как мел, но никто об этом не спрашивает, потому что все боятся, что их примут за расистов.

Я просто молча смотрел на него. Схема была гениальной, но я не собирался в этом признаваться.

– Чувак, ну ты же не можешь винить меня за это, – сказал он.

– Могу, – возразил я. – Mucho даже могу. – К счастью, у меня еще осталась одна листовка, которую я собирался сохранить для памятного альбома. – Это тебе, si se puedeфил.

После уроков мы с Мелери прикололи фотографию Эмилио на доску Кловергейта и зачеркнули ее. Четвертый день операции принес мне нежданную удачу!

Yo soy un afortunado hijo de puta! Что, если верить Google-переводчику, означает: «Я везучий сукин сын!».

КЛОВЕРГЕЙТ, ДЕНЬ ПЯТЫЙ: СОБРАНИЕ

Настал день икс: или пан, или пропал.

Всю ночь я не мог заснуть. Вертелся и ворочался, мучительно представляя, чем может закончиться эта встреча, если все пойдет не по плану.

У всякого может найтись компромат на кого-нибудь, но как мне убедить всех этих людей, что я смогу использовать его против них? Что, если они просто наотрез откажутся сотрудничать? Раскрою ли я в самом деле всей школе их тайны? Поверит ли мне хоть кто-то? Я все-таки не мисс Конгениальность.

Начать можно с одной какой-нибудь тайны, посмотрим, хорошо ли разойдется. Проснется ли в остальных охота участвовать, если они увидят, как рушится жизнь их друга? И кого мне выбрать пешкой? Смогу ли я взаправду сломать человеку судьбу? И если да, то чем я тогда буду лучше них?

Я знал, что делать. Нужно убедить всех, что у меня есть влияние среди учеников и заодно – что мне хватит жестокости выдать все их секреты. Это будет довольно трудно, учитывая, что я всего-то редактор провальной газетенки.

Весь день у меня ужасно кололо в груди и животе. Я так нервничал, что боялся, не начнется ли у меня и в самом деле понос.

Все это время я не сводил глаз с часов. Наконец прозвенел последний звонок, и уроки закончились. Пора.

Я пошел в класс журналистики и немного прибрался там. Было здорово наконец принимать гостей – раньше в этом классе не бывало больше семи человек за раз. Я даже подумал сходить в магазин и купить закусок, но вовремя вспомнил, что у нас не вечеринка.

Мелери я заставил прийти и меня поддержать. Она, похоже, волновалась еще больше. Нашла себе табуретку и уселась в углу, разглядывая все вокруг через свою камеру.

Время шло, день клонился к вечеру. С окончания уроков прошел уже почти час, и ни одна жертва Кловергейта до сих пор не явилась.

Неужели никто не принял меня всерьез? Удалось ли мне хоть немного их припугнуть? Может, они там все сейчас сидят и дружно смеются над моими листовками?

Несколько беспокойных минут спустя я понял, что переоценил сверстников. Один за другим они стали заходить в класс.

Первыми пришли Вики и Дуэйн.

– Так-так-так, а я-то уж вас заждался. – Я был расслаблен и сдержан. Понятия не имею, откуда взялось это спокойствие.

– Нас после уроков оставили, – буркнула Вики.

Точно! Наказание! У всех жертв были дела после уроков, отчасти потому-то они и стали моими жертвами. А я и забыл.

Следом появилась Клэр. Она смерила хмурым взглядом Дуэйна и Вики и простонала «Только не это». Не царское дело – с холопами водиться.

Дальше пришли Николас и Скотт. Серьезно, ребят? Вы вместе приходите на встречу, где вас шантажируют за то, что вы вместе? И тут до меня дошло, что они, в общем-то, постоянно всюду вместе ходили. И почему никто до сих пор не додумался сложить два и два? Худшие тайные любовники на свете!

Следующей оказалась Реми, и, увидев остальных, она застыла. Члены ученического совета чинно покивали друг другу, но им явно было неловко. Все равно что встретить в стриптиз-баре людей, с которыми ходишь в церковь.

Потом пришел тренер Колин. Они с Клэр даже в глаза друг другу не посмотрели. Умно. (Учитесь, Ник и Скотт! Вот как надо скрывать постыдный роман!) Только Колин успел заметить доску Кловергейта. Я забыл ее убрать.

Все молчали и переглядывались: мол, «И тебя, да?». Я прямо видел, как их терзает вопрос «А остальных за что?».

Эмилио… то есть Генри… как его там… пришел последним. Все посмотрели на него, а потом на меня. «Серьезно, и его тоже?»

Я запер дверь и встал перед ними. Сердце колотилось в груди как сумасшедшее.

– Приветствую, господа, добро пожаловать в класс журналистики, – сказал я.

– Фашист! – рявкнула Эми.

– ЎInodoro! – поддакнул Эмилио.

– Довольно обзывательств, – продолжил я. – Давайте не будем тянуть резину. Вы все здесь, потому что у меня есть на вас компромат.

Они застонали и зафыркали, как стая жирных койотов.

– Я знаю, почему здесь я, догадываюсь, почему здесь Дуэйн, – сказала Вики. – Но остальные-то за что загремели? – Она бросила на Клэр зловещий взгляд.

– Это знаю только я и не узнает больше никто, если все будет по-моему, – ответил я.

– Чушь собачья! – выпалил Николас. – И вообще, это незаконно! Да ты знаешь, сколько у моей семьи адвокатов? Семь!

Остальные, кажется, были с ним солидарны.

– ЎEnseґn ~ ame los pompones! – заявил Эмилио.

Я не мог позволить им сорваться с крючка сейчас.

– Если кто-то хочет поделиться тем, что у меня на вас есть, – ради бога, можете идти, – великодушно сказал я. Все разом примолкли и стали переглядываться, надеясь, что кто-нибудь другой вызовется первым. К счастью для меня, гордость пересилила. – Я так и думал.

– Я опаздываю на репетицию «Хелло, Долли», – сказал Скотт. – Чего тебе от нас надо?

– Как вы знаете, я открываю литературный журнал. – Я перешел к делу.

– И ты хочешь, чтобы мы его покупали? – насмешливо спросила Клэр. Меня это взбесило. Она всерьез решила, что я все это устроил, просто чтобы что-то им всучить? Это она идиотка, что спит с тренером, а не я!

– Нет, Клэр, – сказал я. – Вы бы в жизни не заинтересовались достойным журналом, не говоря уже о том, чтобы его купить. А вот ваши друзья и родственники – да. Почему? Потому что в нем будете вы. От каждого из вас мне нужно по литературному произведению.